Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова

— Умеешь же ты выпендриться, Летхит! — с завистью и уважением произносит Эльна.

— Ирлея, а ты можешь ее призвать? — спрашивает Кирсея, когда мы уже почти добрались до своего корпуса.

— Кого? — не понимаю я.

— Зелет, — отвечает Эльна, — ну не тупи, Ляксю, конечно же. Ты ведь ее оживила, так что, по логике, она может тебе подчиняться.

— Ох, — у меня подгибаются ноги, — пока получается призвать только ректора. И неприятности на свою голову.

В комнате я понимаю, что меня трясет.

Не только потому что я мокрая насквозь, но и от переживаний.

Мы хватаем сухую одежду и полотенца, отправляемся в душ. Фелиндрикса я заворачиваю в махровую простынь и кладу на свою кровать.

Горячая вода приводит в чувство.

К счастью, одежда после водных процедур, на этот раз приятных, оказывается на месте. Возвращаюсь в комнату раньше Эльны.

Падаю на кровать, закрываю глаза и хочу только одного: отключиться. А потом проснуться и понять, что всего этого бреда не было, и Керейна не находится в опасности по моей вине.

В ожидании соседки не замечаю, как засыпаю.

Когда она возвращается, я просто натягиваю на себя одеяло и отворачиваюсь к стене.

Сквозь накатывающий волнами сон слышу:

— Я знаю, что твой кукленыш живой.

Но уже нет сил на это реагировать.

С утра проверяю Фелиндрикса. Бедняга ожидаемо сырой.

— Прости, малыш, — шепчу в мокрую макушку.

Часть воды впиталась в простыню, но тельце хлюпает. Кристальная пыль повредиться не должна, я иногда стираю Филю. Но ему, наверное, неприятно. Увы, я и понятия не имею, что и как чувствует мой то ли фамильяр, то ли питомец.

Достаю артефакт для сушки одежды, тонкие полоски, соединенные белой цепочкой, раскладываю на кровати, потом оборачиваю элементы устройства вокруг Фелиндрикса.

— Не жарко ему будет? — спрашивает Эльна. Она вернулась из уборной, с полотенцем через плечо.

Смотрю на нее, размышляя, стоит ли открыться.

— Ну чего плошками своими светишь, — говорит она в своем неповторимом стиле, — я, конечно, следила вчера за игрой. Но не совсем уж отбитая-то! Чудик твой вроде как свалился с колен, незаметно так, соскользнул. Как раз в моменте, когда на поле был напряженный движняк. Я не сразу заметила, видимо… но спохватилась, начала его под креслом искать. И увидела, как он там шнурки переплетает.

Смысла отрицать очевидное нет.

— Не говори никому.

— Вот мне прям надо ходить докладывать всему Мракендарру, что у тебя игрушка живая, — хмыкает Эльна, — ты скажи, он у тебя сразу был такой, или ты его оживила, как Ляксю?

— Похоже, как Ляксю, — пораженно говорю я, — но… я никаких заклинаний тогда не знала. В Фелиндриксе порошок для артефактов. Крошки дуарониума и толченый мречероний.

— И только-то? — Эльна смотрит с усмешкой. — Если бы эти вещества могли оживлять, у нас бы все бытовые приборы разгуливали по дому и заступались за хозяев. Он же у тебя не просто функциональный. Он осмысленный!

Раздается перестукивание пластинок сушилки. Это Фелиндрикс, поняв, что ему больше не надо таиться от Эльны, садится на кровати и машет ей ручкой. Выглядит забавно. Большие глаза выглядывают между дощечек, цепочка повисла на одном ухе.

— Красавец! — хвалит его Эльна. — Можешь брать одежду у моих тотемов.

Филя радостно потирает ладошки.

Надо же, какой он у меня, оказывается, модник!

— Значит, заклинаний ты не говорила, когда его делала, — хмурится соседка, — а что было общее со вчерашней ситуацией?

— Может это бред, — задумчиво говорю я, — но вчера, перед тем как горгулья ожила, я с размаху ударилась об нее поврежденными пальцами и царапины потекли. А когда шила Филю… ну я плохо это умела и вся искололась.

— Вот оно! — Эльна поднимает указательный палец. — Ты материализатор, мраккиар.

— Чего? — не понимаю я.

— У тебя значит очуменно много частиц мрачной магии, Летхит. Но не в эфирее, а внутри. Это редчайший дар. Ты можешь оживлять материю. Очень крутая сверхспособность.

— Да одуреть какая крутая! — возмущаюсь я. — Это мне чтобы колдовать, надо себя в жертву каждый раз приносить?

— Не, вроде не обязательно, — мотает головой соседка, — я читала про такое в книжке дедушки. Он был материал и все материальное изучал. Но вот как это развивать или преобразовывать, я не помню. Про это мне было не интересно.

— Еще бы, — ворчу я, — тебе только кровавые подробности подавай.

— Не бубни, — резонно замечает Эльна, — зато теперь ты знаешь, что тебе надо развивать.

— Угу, броню отращивать.

— Ну, броню стоило отрастить до того, как тащиться в Мракендарр.

— Не сходится, — протестую я, — столько раз коленки разбивала и почему-то камни не оживали.

Соседка смотрит на часы.

— С этим потом разберемся. Надо бежать. Нас еще к Талироди сегодня вызывают, помнишь?

Хотелось бы забыть, но никак.

Собираю сумку и даю наставления Филе:

— Как просохнешь, сложи сушилку на место.

Малыш кивает.

У выхода Эльна посылает Фелиндриксу воздушный поцелуй, и я ни разу не видела от нее такого дружелюбия.

Но самое возмутительное, Филя делает то же самое!

Моя нелюдимая ворчунья-соседка нашла наконец достойного друга.

Пока мы поспешно закидываем в себя завтрак и несемся на первую лекцию, я размышляю о словах Эльны. Мраккиар. Могу ли я им быть? Звучит страшновато. Всегда считала себя слабенькой равновеской. Может быть даже чуточку с уклоном в духарей. А тут я, получается, чистейшая материалка. А это значит, что мне в Мракендарре самое место. Возможно, черная сойка ко мне и летела?

Бежим через двор в главный корпус. Фонтан без горгульи кажется лысым. Отвожу глаза, испытывая безотчетный стыд.

Заходим в лекционный зал, однокурсники перестают болтать, поднимаются и хлопают мне. Все, кроме Бетрока.

Сначала я думаю, что это из-за Лякси. Но Эзим Шалташ выкрикивает:

— Ура победителям матча!

Точно. Наша команда выиграла. Игра померкла на фоне ночных событий.

Начинают вибрировать тексы у меня, Эльны и еще троих ребят.

Читаем сообщения, переглядываемся и понуро идем обратно к выходу.

Ректор Талироди решил не откладывать расправу надо мной.

Интересно, что он сделает? Посадит на цепь вместо Лякси, или отправит на крышу ловить горгулью?

— Я не верю, что это ты виновата, — негромко произносит по пути одна из невольных участниц оживления Лякси, — это совпадение. Скорее всего, все дело в редкой фазе Лодди и Диллона. Они стояли на одной линии.

— Да, — поддерживает ее парень по имени Хени, — я потом это заклинание десять раз повторил над статуэткой грифона. Не подействовало!

— Наверное, потому что еще и способности нужны, — хмыкает Эльна.

— Я способный, — обижается Хени.

К ректору нас впускают без предварительного ожидания. Деркей и Вальдер уже там. Судя по всему,