Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова

— Вышивка красивая, — поясняет Вальд.

— Слушай, приятель! — рычит студент, натолкнувшись спиной на Вальдера. — Или танцуй, или не мешай… ой…

Он оборачивается и понимает, на кого нарвался.

— П-простите, — пугается несчастный. Надо же, как тут боятся Эфлона!

— Осторожнее, приятель, — возвращает реплику Вальдер.

— Но по сути, букашечка, он прав. Ты выскочила на танцплощадке. Танцуем.

И не слушая моих возражений, сгребает в охапку вместе с Фелиндриксом.

— Так и быть, кузнечик, — соглашаюсь, чтобы не терять лицо.

Вальдер крепко прижимает к себе. Так, что я чувствую упругость его тренированных мышц, тепло сильного тела. От него исходит терпкий аромат душистой воды, и этот запах вызывает головокружение, вместе с энергичными движениями танца.

Эфлон идеально двигается, что неудивительно. Возможно, он лучший спортсмен в Мракендарре.

— Признайся, букашка, я тебе нравлюсь, — раздается голос в моей голове, — ты так мило дергаешься, когда я использую мысленную речь, что хочется делать это снова и снова… а сколько интересных вещей я могу тебе наговорить… м-м-м.

— Зато я тебя могу послать вслух! — возражаю я.

— И будешь ограничена в подборе слов, — продолжает он телепатически, — смотрю на тебя и недоумеваю… есть ли в тебе магия? И где ж она прячется? Может, под твоей прекрасной вышивкой? Будет время, обязательно туда загляну.

Понимаю, что краснею. Но музыка не заканчивается, а Вальдер держит крепко, не убежать и продолжает вести свои откровенные речи. Он наслаждается собственной властью и моей беспомощностью. Играет, как кот с мышью.

Я не нужна ему. Это просто часть его жизни — доминировать, ломать, подчинять и управлять.

Близок ли кто-то Вальдеру Эфлону по-настоящему? Любит ли он Керейну, с которой встречается?

Впрочем, и она его вряд ли любит. Эти два озлобленных сердца вместе, потому что так им удобнее.

Танец заканчивается и я вырываюсь из объятий Вальда.

— Благодарю за приятно проведенное время, Ирлея, — издевательски кланяется Эфлон. А у меня уши красные и горячие от всего, что он мне наговорил. Голос в голове не замолкал даже на полминуточки. Фантазия у Вальдера богатая, что уж говорить.

С облегчением возвращаюсь за стол к Такмару, набрасываюсь на еду, чтобы скрыть смущение и отвлечься.

— Ты какая-то разгоряченная, — замечает Такмар, — я все еще надеялся на танец, а ты уже… но тут не поспоришь.

Со вздохом обещаю потанцевать и с ним. Действительно, это невежливо, игнорировать того, кто тебя пригласил.

— О, ты где прятала своего чудика, в декольте или под юбкой? — он замечает Фелиндрикса.

Да что они к моему вырезу привязались? Можно подумать там вся грудь нараспашку. Нет же. Просто парни шутят однообразно.

Перекусив, танцую с Такмаром, все так же пристроив Филю под мышку. Потом Кирсея и Милон вытаскивают нас участвовать в викторине по Мракендарру. Наша команда с треском проигрывает, но все равно это весело.

— Смотрю, ты приодела куклу, — за столик присаживается Эльна, — да еще в костюмчик моего Пани.

— Э-э-э, — глупо тяну я, — извини. Не удержалась. Шикарный камзол.

— В следующий раз просто попроси, — спокойно заявляет соседка.

— Дорогие участники вечера! — гремит голос ведущего. — Голосование закончено. Попрошу помощников вынести урны на сцену. Вот-вот мы узнаем, кто стал новым королем академии Избранных Мраком!

На сцену, куда установили урны, выходит сам ректор Талироди. Голоса будут считаться под его присмотром и прилюдно.

— Приветствую вас на первом студенческом балу в честь ночи Отмщения! — говорит Талироди, и все ему яростно аплодируют.

— Верю, что это может стать прекрасной новой традицией в духе Мракендарра, — продолжает ректор, — как вам этот вечер?

— Просто очуметь!

— Спасибо, кирр Талироди!

— Сверхматериально!

Ректор с улыбкой обводит зал взглядом. Мракендарр — очень закрытое учреждение, в нем учится чуть больше ста пятидесяти студентов. Вместе с преподавателями нас сейчас в Чертоге Мрака около двух сотен человек. Учительский состав также имеет право голоса в выборах короля. Но все равно, подсчет много времени не займет, с учетом потерянных растяпами жетонов. Среди преподавателей замечаю декана Тенебриса, Эдираду Плихан, доцента Илхима, магистра Велтру и других. Все нарядные, в вечерних костюмах, мужчины при галстуках, дамы в платьях.

— Приглашаю кандидатов на сцену!

Под свист, топот и крики соперники выходят и выстраиваются слева от ректора, чтобы не закрывать обзор.

Я вижу, что Вальдер и Деркей спокойны, а Гельзек нервничает, постоянно приглаживает и без того аккуратно лежащие волосы.

Талироди ведет рукой вверх и одна из урн переворачивается, крышка откидывается, жетоны со звоном высыпаются на тут же подлетевший поднос.

Пересчитываться голоса тоже будут магически, а результат выведут на стену, где сейчас показывают портреты всех троих кандидатов. Под каждым из них встанет счетчик.

— Считаем, сколько присутствующих поддержали Гельзека Хималса.

Жетоны отщелкиваются по одному, цифра на стене меняется.

— Двадцать девять, — озвучивает ректор Талироди, и следом за ним это повторяет весь зал, — тридцать, тридцать один, тридцать два!

Поднос пустеет. Подсчитанные жетоны перемещаются на стол.

Хималс обескуражен. И так понятно, что результат ни о чем.

— Переходим к Вальдеру Эфлону. Напоминаю, мы не знаем точно, сколько было голосующих, — вещает ведущий, — поэтому интрига сохраняется до последнего кандидата.

Процедура повторяется, но на этот раз поднос ухает вниз под тяжестью жетонов, так их много.

На лице Вальда торжествующая улыбка.

Щелк-щелк-щелк.

Цифры меняются так быстро, что никто их не озвучивает. Только на семидесяти отсчет замедляется.

— Восемьдесят, восемьдесят один.

Зал замирает, прикинув возможный результат. Переглядываются не только студенты, но и преподаватели. Неужели Деркей набрал так много, что Эфлон не дотянул и до сотни? Как такое возможно?

Помимо воли вцепляюсь в руку Такмара. Он взволнован не меньше моего.

— Какие неоднозначные результаты! — задумчиво тянет Абрал Талироди.

Смотрю на Деркея Олтара. На его лице играет довольная улыбка. Вальдер все так же спокоен. Не представляю, чего ему это стоило.

— Момент истины! — голос Грасмы кажется громовым раскатом.

Подсчет голосов последнего участника выборов начинается.

Кучка жетонов оказывается не меньше, чем у Вальдера. Но это на первый взгляд. Что же на деле?

— Семьдесят пять, семьдесят шесть, — озвучивает ректор, а зал молчит, часть напряженно, часть потрясенно, — семьдесят семь, семьдесят восемь, семьдесят девять… восемьдесят!

В едином порыве зал вздыхает.

— И все, — говорит Талироди, — окончательный счет вы можете увидеть на стене информации.

— Переверните урну, может там еще жетоны налипли! — требует Деркей. Он бледен, даже с моего места видны крупные капли пота на его лбу и носу.

Вальдер величественно складывает руки крест-на-крест.

— Успокойся, Олтар. Ничего там нигде не прилипло, кроме твоего самомнения.

Однако требование Деркея выполняют.

Урна поднимается, разворачивается боком, чтобы у всех был обзор.

— Можешь туда хоть голову засунуть, дружище, — с состраданием говорит ведущий, — все