Эпоха Титана 2 - Артемий Скабер

Я же просто закрыл глаза и выключился.

* * *

Патрушев в своём кабинете.

Мужчина сидел в своём кабинете и смотрел в одну точку на стене. Просто смотрел. Не моргая.

На стене висела карта империи — огромная, детализированная, с отмеченными корпусами, городами, важными объектами. Раньше он любил на неё смотреть, чувствовать свою значимость. Часть большой системы. Винтик в механизме, но важный винтик.

Сейчас же карта казалась насмешкой. Вся эта огромная империя, все эти ресурсы, власть — и он, глава корпуса, загнан в угол как крыса.

Он подготовил план. Сам. Ну, почти сам — подсказали, направили, дали нужные инструменты. Но воплотил-то он. Всё продумал, организовал. Подставить Матросова, Мамонтову и Большова. Убрать их чужими руками — руками Чешуи, этого фанатика из СКА. Чистенько, аккуратно, без следов.

А что вышло?

Патрушев сжал подлокотники кресла так, что дерево скрипнуло.

Василиса ранена. Лежит в медкорпусе, может, умрёт, может, нет — врачи не обещают ничего определённого. Пузатов мёртв.

Матросов обвинил его, Патрушева, в том, что глава корпуса всё это прикрывал. Публично, при свидетелях, при охране. Слова эти теперь гуляют по корпусу, обрастают слухами, мутируют.

И словно этого мало, заявились люди из СКА. Просто так, внезапно, будто их вызвали. А может, и вызвали. Чешуя теперь не у дел, отстранён, план провалился так, что хуже не придумаешь.

А потом Борис, этот упрямый ублюдок, запустил операцию «Стена».

Патрушев застонал и сжал голову руками.

«Стена». Это значит, что скоро — очень скоро — сюда приедут очень важные люди. Генералы, может быть даже кто-то из Совета. Они придут, поставят его в позу раком и будут исследовать каждый уголок его «глубокого» внутреннего мира.

Они найдут. Обязательно найдут. Следы, связи, деньги, которые уходили не туда. Приказы, которые он подписывал, прикрывая нужных людей. Они раскопают всё.

Глава корпуса даже не вышел к майору, что припёрся сюда с людьми. Ему лишь доложили, что теперь он занимается корпусом номер десять.

Патрушев посмотрел на свои руки. Они больше не тряслись. Всё благодаря лекарствам и водке. Перевёл взгляд на полупустую бутылку на столе и поморщился.

Раньше хватало пары рюмок, чтобы расслабиться. Теперь он выпил половину, а внутри всё равно всё сжималось в тугой, болезненный узел.

— Почему всё рушится? — спросил он у пустоты. — Сука…

Никто не ответил. Только часы на стене тикали — мерно, монотонно, отсчитывая последние минуты его карьеры. А может, и жизни.

Толстые пальцы массировали виски. Круговыми движениями, с нажимом. Прикрытые глаза помогали справиться с мигренью, что разыгралась пару часов назад и теперь пульсировала за глазницами, как живое существо, грызущее мозг.

«Что делать? Что делать? Что ДЕЛАТЬ?» — вот какой вопрос он себе задавал снова и снова, как заезженная пластинка.

Сдаться? Признаться? Сбежать? Каждый вариант казался хуже предыдущего.

Патрушев уже несколько раз пытался связаться со своим «покровителем». Доставал артефакт связи. Активировал его, нажимая на специальный выступ сбоку. Ждал.

Ничего.

— Меня бросили? — пробормотал Патрушев, глядя на артефакт. — Подставили?

Конечно, бросили. Так всегда бывает. Когда всё идёт по плану — ты полезен, тебя поддерживают, помогают. Но стоит делу дать трещину, и тебя сливают, как грязную воду. Без сожалений, без объяснений.

И тут кристалл засветился.

Патрушев вскочил так резко, что кресло откатилось назад и врезалось в стеллаж. Книги посыпались на пол с глухим стуком. Он схватил артефакт обеими руками, чуть не уронил от волнения, потом судорожно нажал на выступ, чтобы активировать связь.

Больше он не будет терпеть. Не будет лебезить, извиняться, оправдываться. Плевать. Это вопрос выживания. Его личного, конкретного выживания. И если они его бросают — он потащит их за собой на дно.

— Вы в курсе? — спросил он, и сам удивился тому, насколько спокойно прозвучал его голос. Ровно, твёрдо, без дрожи. Хотя всё внутри клокотало, кипело, рвалось наружу криком. — И что дальше?

Пауза. Артефакт молчал. Патрушев стиснул зубы.

— План сорвался, — продолжил он, отчеканивая каждое слово. — Тут СКА. Майор Чемезов изъял материалы. Матросов объявил «Стену». Скоро тут будут генералы, следователи. Делать что?

Снова тишина. Только лёгкое потрескивание от кристалла.

— Да мне плевать! — рявкнул Патрушев. — Я рисковать больше не буду! Понятно? Либо вы решаете эту проблему прямо, сука, сейчас. Либо я лично пойду к майору и всё доложу! Всё!

Он дышал тяжело, грудь вздымалась. Пот выступил на лбу, потёк по вискам, щекотал кожу.

Глава корпуса резко нажал на выступ, отключая связь. Швырнул артефакт на стол. Руки снова затряслись. Но одновременно внутри разлилось странное чувство. Облегчение? Гордость? Он не узнавал себя. Такая уверенность, такой напор.

Патрушев медленно улыбнулся.

— Давно пора… — хмыкнул он тихо. — Показать, кто тут главный.

Конечно, он блефовал. Насчёт того, что признается СКА во всём. Идиотом Патрушев не был и подставлять себя окончательно не станет. Но угроза прозвучала вполне убедительно.

И тут артефакт связи в ящике снова засветился.

Патрушев замер. Зубы обнажились в оскале, глаза блеснули. Значит, сработало. Значит, испугались. Значит, будут решать проблему.

* * *

Движение. Я почувствовал его сквозь сон. Кто-то подошёл ко мне. Близко. Слишком близко.

Двое. Нет, больше. Открыл глаз, мышцы напряглись, готовые к броску. Но это был Олег и тот кривозубый маг, что со мной сражался. Сзади, в полумраке казармы, маячили остальные ловцы.

Все смотрели на меня.

— Ты спишь? — тихо спросили меня.

Я открыл второй глаз, медленно сел. Сколько я проспал? Час? Два? Судя по свету в окнах — немного.

— Что за собрание? — потянулся, разминая плечи. Суставы хрустнули. — У меня нет ответов на ваши вопросы.

Хотел сразу отрезать все попытки разговора, но Олег не отступал.

— Володя, — он сделал шаг ближе к моей кровати, присел на корточки, чтобы быть на одном уровне со мной. Лицо серьёзное, глаза не бегают. — Мы хотим у тебя кое-что спросить.

Я посмотрел на него, потом на остальных. Все ждали. Чего им не спится? Нормальные люди в такой ситуации легли бы, попытались отдохнуть, пока есть возможность.

— Если что-то в корпусе начнётся… — медленно произнёс кривозубый маг, подбирая слова. Голос глухой, неуверенный. — Если дело дойдёт до… ну, ты понимаешь.

— Какой у нас приказ? — подхватил Олег, глядя мне прямо в глаза. — Что нам делать?

Я поднял бровь.

— А я-то откуда знаю? — пожал плечами. — Я не командир, не куратор. Приказы вам будут давать другие.

— Я не про это, Володя, — покачал головой Олег. Он провёл ладонью по лицу, устало выдохнул. — Я у тебя спрашиваю — что нам делать? Конкретно. Если начнётся драка.