Загадка города Шахтар - Кира Календарова

– Ты сам говорил, что они уже убивали людей, – возразила она. – Откуда такая уверенность, что со мной ничего не случится?

– Мы это уже обсуждали, – отрезал Эльдар. – Да и не настолько много тебе известно. Они не знают, что ты подслушала собрание, да и о том, что я тебе все рассказал, могут только догадываться. Главное, что их угрозы пока работают. Борька точно заметил, как ты струхнула. А значит, применять силу и привлекать к себе внимание им нет смысла. Продолжай и дальше играть послушного библиотекаря, и все будет хорошо.

– А если не будет?

– Запахнет жареным – зови меня, – спокойно ответил он, глубоко затягиваясь. – Меня они все равно убить не смогут. К тому же ты всегда можешь уехать в еще один отпуск.

Эльдар не стремился ее успокоить, но и сама Надя не ощущала прежней тревоги. Она смирилась с тем, что над головой висит невидимый меч. Предсказать, когда и как он ударит, архивариус не могла, а значит, и думать об этом не было смысла. Однако она знала, почему Комитет ходит кругами вокруг библиотеки и не спускает с нее глаз. И с этим она была в силах разобраться.

Две недели упорной работы дали плоды: библиотека встала на старые рельсы, и Надя смогла немного выдохнуть. Она чувствовала, что нужно торопиться: стоит Комитету назначить нового библиотекаря, и она потеряет читальный зал. Только здесь, в лабиринте из стеллажей размером с целый этаж, еще оставались неисследованные места, и Надя жертвовала обеденными перерывами, отводя каждую свободную минуту на осмотр шкафов, изучение книг, быструю читку старых газет.

Не забывала она ни о читателях, ни о повседневной уборке, но загадка архивариуса всегда оставалась на первом месте. Даже протирая хрупкие стекла выставочных шкафчиков, она полушепотом перебирала места, которые еще стоило осмотреть.

Задумавшись, она не заметила зашедшего в зал мальчика, который, побаиваясь большого пустого помещения, шагал очень тихо и, только увидев библиотекаря, подал голос:

– Надежда Дмитриевна! – окликнул он.

Девушка резко повернулась, дернула рукой от неожиданности и угодила локтевой ямкой прямо в острую ручку серванта. Руку прострелило невыносимой болью.

– А-а-а! – Она согнулась в три погибели, схватившись за локоть.

Пальцы тут же онемели, нерв аж до мизинца горел огнем. Сжав зубы, чтобы не выругаться при ребенке, Надя испепелила обидевшую ее витрину ненавидящим взглядом. Самый обычный, никому не нужный стеклянный шкаф с бесполезными экспонатами, на которые никто никогда не смотрел. Копии с приказов об основании поселения, куски добываемой в шахте руды, декоративный «ключ от города» на резной подставке, фотографии неизвестных Наде людей. Она не видела никого, кто интересовался бы этим хламом, и не понимала, на кой черт его вообще выставлять в библиотеке, да еще и в таком вычурном шкафчике. Чтобы сломать ей руку, не иначе.

– Простите, Надежда Дмитриевна! Вы как? – подбежал к ней школьник. На лице мальчика была нарисована такая боль, словно это он приложился локтем, а не она.

– Не волнуйся, все нормально, – через силу улыбнулась Надя. – Пойдем. Уже выбрал книжку?

– Да, я четыре взял. Можно? Они маленькие, я прочитаю.

Звонкие детские обещания вдруг стали приглушенными, все вокруг померкло, словно Надя оказалась под водой. Не замедляя шага, она обернулась. Взгляд приковал тот самый сервант, о который она ударилась минуту назад, и стоящий на стеклянной полке бесполезный сувенир, на который никто никогда не обращал внимания. Символический ключ от города на резной подставке.

Озарение ударило как молния, и Надя не могла понять, как не догадалась об этом раньше. Ключ, который не открывает никакую дверь. Ключ, о котором все знают, но никто никогда не вспомнит. Новая идея тут же ее захватила, и девушка, не задумываясь, записала в карточку больше книг, чем позволял регламент. Выпроводив счастливого ребенка, она ринулась обратно, к пустующей конторке Олимпиады. Где-то там, в одном из ящиков, лежал маленький ключ с биркой. Надя никогда его не доставала, потому что не хотела протирать стоящее в витринах старье, и теперь его пришлось поискать. На секунду она даже испугалась, что ключик выбросили вместе с остальными вещами, но он все же нашелся в дальнем углу ящика. Сдув с него пыль, она кинула настороженный взгляд на закрытую дверь зала и поспешила к серванту.

Несмазанные петли отозвались противным скрипом, и девушка сморщилась. Шкаф явно давно не открывали, и огонек надежды в ее сердце разгорелся еще ярче. Дрожащими руками она достала тяжелый ключ на резной подставке и покрутила его. В мигающем свете гудящих ламп сложно было что-то разобрать, поэтому Надя отнесла находку к конторке и включила настольную лампу. Тщательно осмотрела металлическую статуэтку, отметив тонкую работу кузнеца, но не увидела ничего примечательного. Подставка тоже была довольно обычной – лакированный кусок дерева с еще заметными годичными кольцами и узорами по краям. На обороте остались две подписи: мастера, делавшего ключ, и того, кто вырезал подставку. Имена и даты ничего ей не говорили, и Надя разочарованно поджала губы: неужели это не тот ключ, о котором упоминал архивариус? А какая была хорошая идея…

Она сокрушенно вздохнула и понесла статуэтку обратно. Уже стоя перед сервантом, осмотрела ее еще раз, покрутила в разные стороны, наклонила вверх и вниз, и тут в глаза бросились отсветы, которых она не заметила раньше. Надя подошла к окну и медленно повернула подставку. Свет тусклого январского солнца отразился от лакированного дерева, и на нем сверкнули блики серого грифеля. Кто-то писал на подставке карандашом.

Надя подняла ключ ближе к свету и прищурилась. Ряд строчек в углу подставки казался лишь следом от разметки при вырезании, но, если присмотреться, можно было увидеть, что кто-то выписал ряд крошечных символов. Она спешно вернулась к конторке и порылась в ящике с канцелярскими принадлежностями. У Олимпиады было настолько плохое зрение, что одних очков ей зачастую не хватало, и на такой случай она хранила в столе лупу. К счастью, те, кто забрал вещи библиотекарши, оставили ненужную канцелярию на месте.

– Ну-ка, посмотрим, – пробормотала девушка и навела увеличительное стекло на карандашные надписи.

Теперь можно было разглядеть аккуратные ряды букв и цифр. С первого взгляда она узнала инвентарный номер книги, хоть пока и не понимала какой. За ним следовали наборы чисел, отделенные дефисами и косыми чертами. Переписав все на бумагу, Надя пристально осмотрела с лупой всю статуэтку, но, кроме карандашной подсказки, больше ничего не приметила.

– Вряд ли он оставил бы свои драгоценные записи просто лежать