Подменыш - Ольга Богатикова

– Я понимаю.

– Кроме того, нам нужно всегда быть с вами на связи, дабы мы могли договориться о встрече или обсудить какой-нибудь важный вопрос. У вас переговорное зеркало?

– У меня есть артефакт, который я нашла в доме деревенской ведьмы. Тот самый, через который она общалась с Игнатом.

– Можете его выбросить или уничтожить. Игнат сейчас находится под арестом и все каналы связи, которые он устанавливал, больше не действуют. Я дам вам другое зеркало.

– Хорошо.

Взгляд мага стал печальным.

– Я должен попросить у вас прощения за своего брата, Матрена Васильевна. Он повел себя недостойно во всех отношениях. Я надеюсь, ваша обида не распространится на остальных цмоков?

– Игнат плел свои сети в одиночку, – сказала я. – И эксперименты над людьми тоже проводил сам. Почему же вы должны отвечать за то, к чему не имеете отношения?

– С вами приятно разговаривать, Матрена. Надеюсь, так будет и впредь.

– Нам нечего делить, Авдей. Я уже сказала, что не претендую ни на власть, ни земли, ни на что-либо еще. А раз так, давайте будем дружить?

Чародей улыбнулся.

– Давайте, Матрена.

***

– В общем, пришел я в баню – ровно в полночь, как ты и сказала. Ух и пылищи там! Я фонариком подсветил, а она аж в воздухе висит. И паутина в углах. Кроме тебя туда никто не ходит, что ли?

– Конечно, никто. У всех есть ванные комнаты или собственные парные. Старая баня соловьевцам без надобности.

– Понятно. Тогда нужно найти время, чтобы навести в ней порядок.

Я кивнула и придвинула Январину чашку с какао. Тот сделал из нее большой глоток и продолжил рассказывать:

– Потом я три раза прочитал твое заклинание, и передо мной появилась старушка. Прямо из воздуха! Худенькая, как соломинка, глаза злющие, нос крючком. Я ей сразу под нос твои бусы и сунул. Она как их увидела, за голову схватилась и начала что-то лопотать. Быстро-быстро, как из пулемета. Я из ее монолога не понял ни слова. Она у меня что-то спрашивает, а я только руками развожу. Тогда бабуля сунула ладошку в карман и протянула мне корку хлеба, твердую, как камень. И показывает, мол, ешь. Я эту корку еле прожевал. Потом она меня толкнула к лавке, которая стояла у печи, а когда я на нее сел, окатила водой, – я ей эту воду в качестве подарка приволок.

– Веником отходила?

– Еще как! Чуть кожу с меня не содрала. Я потом долго задавался вопросом, откуда у такой хилой старушки столько силы?

– Да, силы обдерихе не занимать, – согласилась я. – Знаешь, тебе было вовсе не обязательно идти в ее баню и терпеть ее неземное гостеприимство.

– Ты сейчас пошутила? Я, что же, должен был оставить тебя один на один с нечистью?

Я развела руками.

– Как вариант.

– Никакой это не вариант. Ты сказала: «Если я не вернусь, а ты будешь за меня волноваться, ступай к обдерихе, и она тебе поможет». Ты не вернулась. Я волновался. Еще вопросы?

Я улыбнулась.

– Что же было потом?

– Потом старушка потребовала, чтобы я снял с джинсов ремень. Я так и не понял, чем он ей не понравился.

– Ремень – это пояс, а пояс на Руси издревле служил оберегом от нечисти. Подпоясанному человеку в Навь дороги нет.

– Теперь ясно, – кивнул Январин. – В общем, когда я ремень снял, бабуля взяла меня за руку и повела прямо в печь. А потом воздух пошел рябью, и мы очутились в какой-то другой бане – чистой и опрятной.

– А старушка превратилась в красивую румяную женщину.

– И я начал понимать, о чем эта женщина говорит, – улыбнулся Матвей. – Знаешь, Маланья оказалась славной. Она мне все подробно объяснила: и что с тобой случилось, и где тебя искать, и как себя вести, чтобы меня не вышвырнули вон, пока я не передам ее слова. Обдериха тебя очень любит, Матрена.

Я тоже улыбнулась.

– Она дала мне маленькую золотую монетку, – продолжал Январин. – Я сжал ее в руке, потом меня резко дернуло, и я очутился у дверей замка, а монетка рассыпалась в пыль.

– Это был портал. Игнат отправил его Малаше вместе с приглашением на свадьбу.

– Я знаю, обдериха мне об этом сказала. Матрена, – голос Матвея стал серьезным, – ты действительно могла выйти замуж за змея?

– Да. Свадьба была назначена на послезавтра.

Январин покачал головой.

– И что, после этого на Землю ты бы уже не вернулась?

– Ну, почему же? Я бы вернулась. Но ненадолго – на день, на неделю или даже на месяц. А потом Навь позвала бы меня обратно к Игнату. Впрочем, был вариант, что я приходила бы на Землю вместе с ним.

– Выходит, цмок тебя обманул. Он сказал, что улетит к братьям, а сам остался дома.

– Игнат заметил, что на мне нет его ошейника, и решил действовать. Наверное, он подумал: если я сумела порвать нить, значит, могу отчебучить что-то еще.

– Ты и отчебучила.

– Да, но не сразу. Если бы ты не явился мне на выручку, у цмока бы все получилось.

Матвей придвинулся ближе и поцеловал меня в висок.

Вернувшись в деревню после разговора с Авдеем, я обнаружила Январина у ступенек моего крыльца. Он тогда осмотрел меня с ног до головы и заявил, что нам надо обстоятельно побеседовать. И теперь мы сидели в моей кухне, пили какао и обсуждали события прошедших суток.

Я подробно рассказала Матвею о желании Игната перекроить Навь, и о том, к каким последствиям это могло привести. Про желание цмока заиметь проводника, который бы сопровождал его на Землю, упомянула вскользь – Матвею об этом уже было известно. А вот про эксперименты, которые цмок проводил над людьми и про то, что я – самый удачный результат этих экспериментов, говорить не стала.

Я не видела смысла забивать Январину голову тем, что от него бесконечно далеко. Слова Малаши о навьей колдунье с человеческим сердцем не вызвали у него вопросов. А раз так, зачем поднимать эту тему и рассказывать о том, чего он не спрашивал?

Матвей видел, насколько разрушительной может быть сила этой колдуньи. Однако он спокойно сидит с ней рядом, обнимает ее за плечи и вообще ведет себя так, будто это не она несколько часов назад пыталась уронить на его голову потолок.

– Я правильно понимаю: Игнат тебя преследовать больше не будет? – спросил Январин.

Я кивнула.

– Наша помолвка разорвана, а приходить ко мне с претензиями после погрома, который я устроила в его замке, цмок наверняка не станет. Впрочем,