Киллер: Убийца Магов - Макс Верховецкий

что если вокруг пробки, маги из отряда выходят и дальше передвигаются пешком, в основном по крышам, используя магию усиления для прыжков и большей скорости. После своих дел они каким-то образом связываются с водителем и встречаются в нелюдимых, заранее обговоренных местах.

В один из редких дней наблюдения Кай смог застать момент, когда водитель длинного белого седана забирает отряд после очередного задания. Машина тронулась, слежка началась. На своем мопеде он старался держаться поодаль, даже привязал к заднему багажнику несколько пустых коробок из-под пиццы, чтобы сойти за доставщика. Проблемой было то, что машина временами сильно ускорялась, чего не мог себе позволить слабенький мопед. На одном перекрестке даже показалось, что цель потеряна, но, немного срезав через дворы и переулки, благодаря везению удалось вернуться к преследованию.

"Доставщик" под прикрытием ехал за машиной до тех пор, пока она не заехала в ворота закрытой, огражденной железным забором зоны. В элитном центральном квартале располагалась одна из множества резиденций Ордена - длинное, монолитное здание.

Помимо железного забора с тонкими и многочисленными прутьями, территорию закрывал еще незримый барьер. Парень заметил это по птицам, которые как-то неестественно облетали эту зону. В общем, тупик. Сейчас ему туда никак не пробраться, да и не понять, что там происходит.

Через забор он лишь увидел, как четверо интересующих его магов выходят из машины, после чего встречают на своем пути какого-то то ли священника, то ли инквизитора храма «Эдикт Дэус». Как он это понял? По огромной нашивке в виде остроконечного золотого копья на его мантии. Нашивка покрывала всю спину белого плаща, переливаясь золотом на солнце.

ни поговорили пару минут, и неизвестный священник сел в только что подъехавший автомобиль - длинный черный лимузин с квадратным капотом и массивными хромированными фарами. На капоте сверкала серебряная статуэтка орла с распростертыми крыльями, а темные тонированные стекла скрывали салон. Когда машина тронулась, Кай заметил необычные приборы на панели, даже сквозь тонировку, - некоторые циферблаты светились странным голубоватым светом. Лимузин бесшумно выкатился за ворота, оставив после себя легкий запах выхлопных газов.

Делать нечего — теперь он отправился за ней.

Ехать пришлось недолго. Через пару минут водитель неизвестного запарковался около большого белого храма.Храм возвышался над городом, словно маяк надежды, его белые стены отражали солнечные лучи, ослепляя своей чистотой. Серебряные пики устремлялись ввысь, почти касаясь облаков, словно стрелы, выпущенные в небеса. На фасаде здания виднелись искусно вырезанные барельефы, изображающие сцены из священных писаний. Каждый камень в этом храме был пропитан историей и верой. Огромные окна, украшенные витражами, пропускали внутрь мягкий, разноцветный свет. Тяжелые двери, окованные железом, казались вратами в другой мир. Вокруг храма витал аромат благовоний, создавая атмосферу умиротворения и спокойствия. А рядом была зеленая прилегающая территория.

Храм возвышался, словно белоснежный клинок, вонзенный в изумрудную гладь парка. Территория вокруг дышала искусственной, почти театральной гармонией: газоны, подстриженные с математической точностью, напоминали бархатные ковры, а редкие деревья — стройные кипарисы и плакучие ивы — стояли, как расставленные декорации. Их листва, густая и неестественно яркая даже в сером свете Арканопалиса, шелестела под порывами ветра, будто шепча заученные молитвы.

Между ними, словно жемчужины в оправе, были расставлены скамейки из черного мрамора — холодные, отполированные до зеркального блеска, с выгравированными по бокам рунами. Они казались слишком чистыми, почти стерильными, будто здесь никто никогда не сидел, а лишь любовался ими издалека. Даже тени от ветвей ложились на траву с неестественной аккуратностью, будто их тоже тщательно выверяли.

Кай решил попытать удачу, запарковал свой транспорт в соседнем районе, на парковке около магазина, и направился к главному входу. У входа стоял монах в белой робе и такой же золотой вышивкой на спине. Только эта вышивка не сверкала так ярко на солнце, а просто была сделана из нитей золотого цвета. Монах держал небольшой блокнот и белое перо, которое левитировало и писало самостоятельно, отмечая, сколько пожертвований набирается в рядом стоящую урну. Юноша подошел к нему:

— Я могу пройти? — неуверенно спросил он, ожидая, что его выгонят, как и из большинства других мест, куда не пускают людей со слабой маной.

— Двери храма открыты для всех душ. «Эдикт Дэус» — писание великого замысла — доступно всем, кто страждет и хочет уверовать, — как-то благоговейно и со странной добротой в голосе ответил монах.

Кай кинул в урну сотенную купюру и вошел внутрь. В прихожем коридоре столпилось несколько монахов в белых робах, которые о чем-то тихо разговаривали между собой, и обычных людей, среди которых были как богатые, так и бедные. Некоторые из простых граждан имели длинные белые накидки — видимо некая особенность, часть религии.

Гость прошел дальше, в главный зал, где какой-то священник очень громко и четко зачитывал предписания из большого, скрученного, шириной в полметра пергамента.

Зал простирался ввысь более чем на десяток метров, подавляя своими масштабами. Стены из белого мрамора были испещрены тысячами тончайших резных линий, складывающихся в сложные геометрические узоры. Между ними, в специальных нишах, располагались массивные бронзовые канделябры с голубоватым пламенем, не дающим дыма, но отбрасывающим мерцающие тени на рельефные изображения.

Пол из черного мрамора имел вкрапления серебристых прожилок, образующих едва заметные рунические круги, расходящиеся от центра к стенам. Высокие арочные окна с витражами пропускали приглушенный свет, окрашивая пространство в синевато-лиловые тона. Между окнами располагались барельефы с изображениями процессий - ряды фигур в длинных одеждах с опущенными головами двигались по стенам в вечном шествии, их возглавляло что-то похожее на человека с четырьмя руками.

Если посмотреть вверх, можно увидеть высоченный сводчатый потолок, полностью покрытый сложнейшей мозаикой. Тысячи кусочков цветного стекла и полудрагоценных камней складывались в динамичные сцены. В западной части купола изображалась великая битва - воины в сияющих доспехах сражались с тенями, их мечи оставляли в воздухе светящиеся шлейфы, а стрелы, выпущенные из луков, действительно летели через всю композицию, исчезая у противоположного края.

Восточную сторону занимала сцена ритуального поклонений обращенных к центру — жрецы в белых одеждах поднимали чаши, из которых шел настоящий дым, растворяющийся в воздухе под потолком. Фигуры двигались плавно, их жесты повторяли древние церемонии с точностью до мельчайших деталей. Между этими главными композициями располагались десятки меньших сцен — процессии молящихся, летящие ангелоподобные существа, алхимики за работой в своих лабораториях.

Особое внимание привлекала северная часть потолка, где из мозаики был выложен огромный календарь. Его элементы постоянно перемещались, образуя новые символы и узоры в соответствии с текущим положением звезд. Круги с древними знаками медленно