Киллер: Убийца Магов - Макс Верховецкий

дома, а вскоре и вовсе переехал, оставив квартиру родителей законному наследнику. Кай стал для него как родной сын, но пришло время дать парню пожить самостоятельно – тем более, что тот устроился на полный рабочий день и у него была девушка — показатель ответственности, как думал Рич.

— Дядя, может, ещё рано? — грустно пробормотал парень. Когда-то он мечтал о самостоятельности, но теперь, глядя, как Рич собирает вещи, почему-то затосковал. — Не обязательно съезжать прямо сейчас…

— Ты что, неужели будешь скучать? — дядя старался держаться бодро, но и ему было нелегко. — Сам же рвался на свободу.

— Ну да…

— Не переживай, если что, я всегда рядом. Ты же не думаешь, что брошу тебя совсем? Буду заглядывать пару раз в неделю, чтоб глупостей не натворил. Не бойся, всем рано или поздно приходится выходить в свободное плавание. А ты уже взрослый, смышлёный не по годам и ответственный. — Рич гордился племянником, несмотря на отсутствие у того дара. — Ты справишься, я уверен!

— Я не боюсь накосячить. Просто странно представить, что буду здесь один, без тебя… — Благодаря Лии Кай стал более открытым и теперь чаще делился чувствами.

— Да ну, хватит. Не рви мне сердце, ты и так часто оставался один, когда я уезжал в командировки. И отлично справлялся – даже квартиру не превратил в руины.

Парень рассмеялся, вспомнив, как однажды чуть не спалил кухонные шторы, пытаясь приготовить завтрак.

— Не без приключений… — ухмыльнулся дядя, тоже вспомнив тот случай. — В общем, в основном всё было хорошо. Тебе уже восемнадцать, детские глупости позади.

После этих слов Рич и Кай крепко обнялись, будто прощались навсегда.

— Я буду скучать…

— И я, дружок, и я…

Следующие пару месяцев Кай привыкал к самостоятельной жизни. Рутина медленно затягивала его: работа – дом, дом – работа. С девушкой они виделись реже – та погрузилась в учёбу. Неприятные эмоции снова накатили на него. Он чувствовал себя одиноким – без дяди, без Лии.

Девушка тоже скучала. В их редких встречах робкие романтические разговоры сменились более взрослыми, с оттенком житейских тягот. Появились и серьёзные темы. А ещё – намёки на близость. Два смущённых подростка едва поддерживали эту тему, не зная, как справиться с желаниями. Это были их первые отношения, и они не понимали – готовы ли к следующему шагу? Не рано ли?

"Рано или поздно" это должно было случиться. Двусмысленный намёк Лии всё прояснил. Её родители уехали за город, и она пригласила любимого к себе. Планировали посмотреть новый сериал. Все бы нечего, но, после приглашения, она шепнула на ухо Каю легкие пошлости и прикусила мочку.

Можно было увидится и у Кая. На своей территории ей было проще решиться – дома она чувствовала себя увереннее и раскрепощённее, как ей казалось.

Родители девушки терпеть не могли парня, искренне ненавидя его. «Как наша дочь может связываться с этим отбросом?» – из-за этого в семье постоянно вспыхивали ссоры, поэтому Кай никогда не переступал порог их дома.

Волнение душило его, сжимая горло сухим комом. Он пять раз сходил в душ, будто пытаясь смыть липкий пот и дрожь в руках. Перебрав весь свой скудный гардероб, Кай остановился на единственном приличном варианте - белой хлопковой кофте с удлинённым воротником, слегка потёртой на локтях, и чёрной вельветовой жилетке с потускневшими медными пуговицами. Под низ он надел единственные приличные джинсы без потёртостей, тщательно отглаженные накануне. Обувь выбрал не самую удобную, но аккуратную - чёрные кожаные полуботинки, оставшиеся от школьной формы, которые жали в пальцах.

Перед выходом он долго крутился перед зеркалом в прихожей, поправляя воротник и пытаясь пригладить непослушные тёмные волосы. Пальцы дрожали, когда он брызгал на себя дядины духи - терпкий аромат древесины и цитруса, слишком взрослый для его возраста. Букет полевых цветов, купленный в ближайшем цветочном, казался ему теперь недостаточно хорошим - розовые астры и голубые васильки выглядели простовато в его потных ладонях.

У дверей Лии он замер, как школьник на первом свидании, хотя они встречались уже больше года. Его стройная фигура в слишком официальной одежде, нервно переминающиеся ноги в тесной обуви и этот нелепый букет - всё вместе выглядело трогательно нелепо, словно подросток, пытающийся казаться взрослее, чем есть на самом деле.

Кай так нервничал, что несколько секунд не мог постучать. Слишком сильно переживал. Собравшись с духом, он всё же легонько ударил кулаком по двери. Прошло несколько минут – никакого ответа. Постучал ещё раз. Тишина. Рука потянулась к телефону – звонок, гудки, но Лия не отвечала.

Парень ещё не волновался, лишь недоумевал. Дёрнул ручку – дверь оказалась незапертой. В прихожей было темно, ни звука, только тишина.

Кай переступил порог:

— Лия, это я… — громко сказал он, надеясь, что его услышат.

Пройдя в гостиную, он едва успел что-то разглядеть в полутьме, как что-то сдавило его. Тело прижалось к холодному кафельному полу, движения стали невозможны.

Перед глазами Кая развернулась кошмарная картина, от которой кровь застыла в жилах. Двое незнакомцев, закутанные в длинные плащи цвета запекшейся крови, стояли в полутьме гостиной. Ткань плащей переливалась странным маслянистым блеском, будто была соткана не из материи, а из сгустившейся тьмы. Их лица скрывали идеально гладкие белые маски без единой шероховатости - холодный фарфор, отполированный до зеркального блеска. Узкие прорези для глаз казались неестественно вытянутыми, почти до висков, а на месте рта зияла лишь тонкая щель.

Лия, бледная как смерть, была прижата к стене невидимой силой. Её тело неестественно зависло в полуметре от пола, руки беспомощно раскинуты в стороны, пальцы судорожно подрагивали. Один из пришельцев держал перед ней пульсирующую сферу из чернильного стекла, внутри которой клубился ядовито-синий туман. Из груди девушки вытягивались тонкие светящиеся нити маны, медленно втягиваясь в этот адский шар. Каждая нить оставляла после себя кровавые подтеки на бледной коже, будто вырывалась прямо из плоти.

Лицо Лии было неузнаваемым - ввалившиеся щеки, синюшные губы, полуприкрытые веки скрывали потухший взгляд. Темные круги под глазами напоминали синяки, кожа приобрела мертвенно-белый оттенок, проступали синие прожилки на висках. Её светлые волосы, обычно такие шелковистые, теперь казались безжизненной паутиной, слипшейся на вспотевшем лбу. Грудная клетка едва заметно поднималась - слабые, прерывистые вздохи, больше похожие на предсмертные хрипы.

Второй незнакомец стоял чуть поодаль,