Лесная ведьма - Ульяна Каршева

- А среди пленных был шаман? Ты сказал, что собирались искать старшего шамана и ведьму. Значит, что-то известно о младшем?

«Да, его тоже захватили. Маги что-то там такое с ним сделали, чтобы он не мог колдовать, так что сейчас он среди нелюдей как обычный нелюдь».

Мирна представила как Мстислав идёт с солдатами в поселение нелюдей искать её. Скорее всего, он будет очень удивлён, когда нелюди ему скажут там, что никакого шамана не видели, а уж чужеземную ведьму – тем более. Разве что будут рассказывать о странностях ездовых змей, которые уходили из поселения по зову неизвестных и возвращались потом опять-таки без хозяев. А потом покажут землянку шаманскую – и нелюди сами узнают, что семейство Айаса пропало. И пропало основательно, если считать исчезнувшие из дома предметы быта и съестного… И Мстислав решит, что Айас увёз Мирну далеко-далеко вместе со своим семейством. Если найдётся кто-то из нелюдей, который сообщит ему, что сыновья шамана стали слепыми, он подумает, что Айас похитил ведьму для нужд своей семьи…

«Из-за тебя там переживают», - вдруг сказал Янис.

Ведьма слабо улыбнулась.

- Кто? Матвей да Юрий?

«Мстислав. Он всё время ругался и повторял, что ты слишком сильно доверяла шаману…»

Интересно, а какое примут решение Мстислав и Олег Палыч, когда поймут, что поселение нелюдей страдает из-за близости к камню поклонения?

Минут пять пыталась думать о чём угодно, только не о Мстиславе.

Помогло только напоминание неожиданно энергичного кошака, что пора бы приступать к подготовке следующего ритуала исцеления. Пока Мирна сидела, Злюка перебрался на её плечо, и ей, едва сдерживающей смех – глядя на него, почудилось, что он вот-вот скомандует: «Быстро в дом!»

Но в лесу уже замирали сумерки, и чёрные тени становились всё гуще. Так что ведьма перечить своим заботливым фамильярам не стала и зашагала по шуршавшим листьям, по пути собирая силы, которые пригодятся в следующие часы.

Временами она поглядывала на сидевшего на плече кошака, а потом скашивалась на озадаченного Яниса, который, пока она не рассказала ему, не совсем понимал своего приятеля. И думала о том, что это здорово: оба фамильяра, ещё не подозревая, что они будут служить одной ведьме, близко подружились во времена бедствий и не будут злиться друг на друга, а ещё и ревновать, как бывало (слышала она) с другими невольно объединившимися фамильярами. А главное: увлечения у них одинаковы – охота!

И она никогда больше не будет чувствовать себя одинокой. И думать о маге, который однажды (ну, или пару раз) дал ей понять, что она нравится ему, как женщина.

Когда вернулись, Мирна немедленно посадила кошака на землю и оставила его поговорить с ястребом, а сама вошла в сенник. Здесь уже сидел Айас. На краешке полки. И смотрел на разложенные ингредиенты будущего ритуала.

- Я правильно всё положил?

Ведьма склонилась над свёрнутым плащом, вокруг которого шаман старательно разложил все материалы для исцеления. И начала:

- Ты сделал всё правильно. Но теперь ты должен не только запомнить, где что лежит, но и почему оно здесь лежит. До наступления темноты, когда солнце совсем покинет лес, у нас есть время. Поэтому запоминай.

И Мирна начала небольшую лекцию о взаимодействии трав и камней: нашёптанной воды и фрагментов от добычи: заячьих лапок, кусочков шкурки, птичьих и звериных внутренностей; ведьминых знаков и кругов, обсыпанных землёй…

Она негромко рассказывала и видела, как Айас уже совсем иными глазами смотрит на скопление ингредиентов, которые одним только своим расположением притягивают к себе лесную силу. А внутри этой собираемой силы будут лежать его дети, и лес будет вытеснять из них убийственную силу камня-разрушителя…

Наконец, место для ритуала было идеально подготовлено, и Айас ушёл в избу за сыновьями. Когда вернулся, сумерки стали переходить в вечерние тени, а тёмно-оранжевое солнце в последний раз пробликовало сквозь почти безлиственные деревья.

Сначала шаман посадил младшего сына на полку и велел лечь так, как ему сказано. Затем поднял старшего и повторил всё то же и для него. Затем напомнил обоим, что они после ритуала не должны вставать, пока он им не разрешит.

- Будете слишком быстро вскакивать – глаза видеть не будут, - припугнул он их. – А если Мирне не понравится, что вы слишком шустрые, она в следующий раз вас усыпит. Всё понятно?

- Всё, - пискнули мальчики и не закрыли глаза, а зажмурились.

Мирна всё улыбалась, глядя на них. Отца они называли так, как называли дети своих отцов в её родной деревне, – тятя.

- Ты уже немного видишь так, как мне это необходимо, - сказала Мирна шаману. – Следи за тем, как будет меняться место, в котором лежат твои сыновья, с повтором каждого из заклинаний-нашёпта. Заодно запоминай этот нашёпт.

И повернулась к полке.

С трудом прогнала думы о том, как она будет жить потом, когда оставит семью нелюдей и вернётся в крепость. Жёстко настроилась на детей, вверенных ей Айасом, настроилась на лес – и принялась за ритуал.

Когда он закончился, Айас собственноручно снял с полки детей и поставил их возле неё. Только выпрямился, чтобы что-то сказать ведьме, которая, наоборот, присела на край полки, как один из мальчиков поднял руку и ткнул пальцами в горящую лучину. Охнувший Айас стремительно выхватил лучину из зазора, куда её вставила Мирна.

- Ты зачем трогаешь огонь! Обожжёшься!

- Он не трогает, - спокойно сказала ведьма. – Он увидел огонь. Но не поверил.

- Увидел… - внезапно осипшим голосом повторил шаман и присел перед испуганным сыном, всматриваясь в его глаза.

А потом он отвёл их в дом и быстро вернулся.

- Мирна, сколько надо провести ритуалов, чтобы их глаза стали зрячими?

- Недели ритуалов хватит, чтобы быть уверенной, что сила твоего камня ушла из них. Не забывай о том, что я говорила: это дети. С их организмом надо быть бережнее. – Она встала с полки. – Айя приготовила ужин?

- Да. Идём.

- Ритуал для Айи будешь проводить самостоятельно.

На пороге он споткнулся, услышав её слова. Но удержался на ногах и, оглянувшись, кивнул.

О том, что Янис «сбегал» к крепости, о том, что его младший брат находится в плену, рассказывать не стала. Для себя он уже выбрал иную жизнь. И весь погружён в неё – уже не шаман, а целитель.

За столом она спросила:

- Айас, а читать и писать ты