Лесная ведьма - Ульяна Каршева

Матвей тем временем заглянул в чугунки и покачал головой.

- Горячее есть, что ещё надо?

- Пленников загнать в сарай, сбоку от избы, - приказал Мстислав солдатам. - Дверь там не закрывается, так что связать их покрепче!

Беглецы угрюмо вышли из избы, сопровождаемые солдатами.

- Мирна! – обрадовался Матвей ведьме и подошёл обнять её. – Мы-то уж думали, что ты совсем пропала!

Скосившись на Мстислава, Мирна сама обняла дозорного и сказала:

- У Айаса оба мальчика ослепли. Он меня увёз – думал, что я смогу вылечить их там, у них. Но я же лесная ведьма. Мне лес должен помогать. Когда он понял это, вернул назад меня и привёз сюда же свою семью.

А когда Матвей, что-то ворча, выпустил её из своих рук, она умоляюще посмотрела на Мстислава:

- Мстислав Никитич! Нам нужно ещё двое суток здесь!

- Ты военнослужащая! – резко ответил маг. – Ты вернёшься с нами в крепость завтра утром!

Но Мирна осмелела.

- Пожалуйста, Мстислав Никитич! У мальчиков всё ещё больные веки! И у Айи глаза только тронуты болезнью. Ей нужны всего лишь три ритуала одного круга, иначе она постепенно ослепнет! Вы же знаете: если не целить, болезнь надвинется и дальше!

- Мирна, мы военные! Мы следуем приказам! – чуть громче отозвался маг.

Вернулись солдаты и сразу бросились к печи – на улице не только влажно, но и надвигались заморозки. Мирна затихла, хмуро вспоминая: в её запасах ингредиенты для всех оставшихся ритуалов есть, да и Айас набрал гораздо больше того, что она обычно собирала… Как будто знал. Всё упиралось лишь в разрешение Мстислава. Но он твёрд в своих решениях, и она тоже понимала его…

Но опять-таки – но… Что же делать… Что делать, если Айас сейчас сидит напряжённо, а его жена тихонько плачет, стараясь, чтобы её не услышали, но они в тесной избе, и даже солдаты посматривают на переднюю как-то… неловко? Мирна сама себе призналась, что боится, как бы шаман чего не сделал в такой неоднозначной ситуации… Хотя что он может сделать…

А вот она…

И решила необходимое про себя. Но, чтобы маг и остальные не заподозрили чего, она только покорно склонила голову и медленно, с видимым для всех отчаянием прошла в переднюю, где села на краю топчана, чтобы едва слышным шёпотом сказать, пока Мстислав не видит:

- Айас, успокойся. Ритуалы будут пройдены.

А затем встала и пошла к печи – вытаскивать все чугунки из печи и искать посуду для уставших и промокших солдат. Айя, всхлипывая, посидела немного рядом с угрюмым мужем и притихшими детьми и подошла к ней помочь. Из-за печной трубы на них и на непрошеных «гостей» поглядывали ястреб и кошак…

Благо солдаты были в толстых шинелях, им было велено устроиться на полу в передней. Матвей примостился к ним. Семью Айаса «выгнали» на печь – только из-за присутствия детей, насколько поняла ведьма. Все четверо поместились там, благодаря боковым полатям. Мстислав занял топчан, а ведьма примостилась на нижних полатях при печи – со всеми своими порядком «похудевшими» мешочками с сухими травами и прочими ингредиентами для ритуалов и для своих мелких ведьминских дел…

О пленниках она не беспокоилась. Если уж Айас там, в сеннике, провёл ночь и не одну – уж им-то вообще нечего плакаться на судьбу.

Но, дождавшись, когда в избе все уснут, она мягко села на своих нарах и прислушалась. Бульона не ел только Мстислав. Бульона, в который она добавила пару щепоток нужной травы и успела нашептать на неё… Прислушалась и убедилась – спят. Бесшумной тенью она скользнула к порогу избы и быстро открыла дверь, чтобы тут же закрыть её. Усыпить – усыпила, но вдруг несмолкающий грохот ливня и иной раз прорезывающиеся в этом грохоте раскаты грома разбудят спящих?

Стоя почти под ливнем – настоящего-то крылечка к дому нет, ведьма воздела руки к вершинам деревьев, невидимым в падающей воде, и зашептала, обращаясь к лесному хозяину с мольбой… А потом просто стояла, не обращая внимания на долетавшие к ней брызги… И не услышала, как открылась дверь, как кто-то встал рядом, – только смотрела в стену дождя и не могла собрать свои думы…

- Мирна, хватит! Нечего горевать! Их проблемы – это только их проблемы, - резко сказал Мстислав. – Зайди в дом. Простынешь…

Она не вздрогнула, потому что его голос был приглушён ревущим ливнем. Но некоторое время со страхом пыталась определить, когда он вышел: когда она читала мольбу к Лешему? Когда она просто стояла, размышляя обо всём подряд?

Мстислав затащил её в избу и тут же шёпотом велел снимать свой балахон, промокший так, что с него лило. Но ведьма только покачала головой и быстро отжала края верхней одежды, а потом кивнула на полати и сказала:

- Я лягу, не беспокойтесь за меня.

Он постоял, глядя, как она ложится. Он даже присел перед ней, всматриваясь, точно ли она закрыла глаза. И, только уверившись, что Мирна не собирается больше вставать, встал и снова ушёл в переднюю.

А утром никто не смог пройти и пары шагов сквозь тот чудовищный ливень, который, казалось, царствовал повсюду и везде. Мстислав пытался. Но груз воды чуть не сбил его с ног – ветер бушевал совместно с водой, и человек пропадал в этом ливне, сделав всего пару шагов. Матвей тоже пытался хотя бы отойти от входа, но и он пулей влетел в избу, чуть не уронив при этом всех, кто оказался за порогом.

Ведьма видела, что Мстислав пытался магическим взглядом определить, не колдовской ли это ливень. Но тоже быстро отказался проверять: вода смывала все следы – и колдовства, и ведовства…

А спустя время ведьма сидела в избе и, как и остальные, чуть не открыв рот, слушала рассказ Матвея, как лесной хозяин не выпустил их уйти из леса и заставил вернуться в избу, а часом спустя к ним пришли солдаты… И не надо было смотреть на Мстислава, чтобы понимать: он всё ещё не успокоился и всё-таки подозревает, что сумасшедший ливень с грозой – это дело рук её, Мирны…

Глава 17

Но, смущаясь из-за его пристального взгляда, Мирна не старалась выглядеть слишком спокойной или, наоборот, несправедливо обиженной подозрениями мага. Пусть