Разборки в Пандемониуме - Матвей Геннадьевич Курилкин

Если бы Влад её не поддержал — точно бы оконфузилась. Нет, не упала бы, но окружающие явно увидели бы, как у неё подрагивают ноги.

«И хвост! — одёрнула себя девушка. — Следи за хвостом! И плевать тебе на гнев императора! Ты — права, а значит, он не имеет права тебя отчитывать!»

Эта мысль, а так же крепкое плечо Влада рядом позволили собраться, и перед императором Каси предстала уже полностью сосредоточенной и спокойной.

Девушка, как и положено, если ты в мундире, опустилась на колено, следом за ней, с небольшой задержкой, поклонились Влад с Александром. Им на колено вставать не следует, они не на службе, и не служили. Но земляне и кланялись неохотно. Никак не привыкнут — в их культуре от поклонов давно отказались полностью, более того, они теперь считаются чуть ли не унижением. Так что земляне это правило хоть и приняли, но приняли неохотно.

— Интересные вы персонажи, — сообщил император. По лицу его ничего нельзя было сказать, но знаменитое императорское «обаяние» очень чётко показывало, что ему действительно очень интересно. А ещё он слегка раздражён. — Итак, Касиодорра, дочь Энкратоса. Я слышал, твой отец нынче сидит в тюрьме. Пошёл по стопам дочери — пирата, как я понимаю.

— Я уверена, это ошибка, государь, — Позволять кому-то за глаза обвинять в чём-то отца девушка не собиралась. Даже если это сам император. И с его стороны было крайне невежливо сразу начинать с обвинений. — И мой отец оказался там по подложному обвинению. Он всегда был законопослушным подданным, и никогда не позволил бы попастся так глупо.

— Между тем документы однозначно утверждают, что он зачем-то изощрённым образом осуществил нападение на полицейского.

Влад рядом едва слышно хмыкнул. Он явно не рассчитывал, что его услышат — император смотрел на Каси, а звука почти не было, скорее, лёгкий выдох. Но император услышал. Его взгляд впился в землянина. А давление воли усилилось скачком, многократно. От других просителей послышались шепотки, сдавленные восклицания — им тоже досталось от способности императора. Каси стало трудно дышать и очень захотелось брякнуться на колени. Владу, судя по тому, как он напрягся — тоже. Но он даже не дрогнул.

— Тебе смешно, пришелец? — Спросил император. — Ты находишь смешными мои слова?

— У нас просто анекдот такой на Земле есть, — Влад голосом никак не выдавал, насколько ему трудно.

' — На теле обнаружено сорок восемь ножевых ранений в спину.

— Какое зверское самоубийство!'

Я нахожу эту ситуацию очень похожей.

— Уверен, значит, в своей правоте? — Сказал император. — И ничего не боишься. Это хорошо, что не боишься… Представься.

— Влад Лопатин, — сказал землянин, и, спохватившись, добавил: — Государь.

Каси едва не поморщилась. Слишком большая пауза. Как будто он высказал пренебрежение.

— Что же. Ты, Влад Лопатин, тоже не безгрешен, как я знаю. И список прегрешений, в которых тебя обвиняют, куда длиннее, чем у Энкратоса.

— Полагаю, они такие же правдивые, как те, что предъявлены господину Энкратосу.

От императора повеяло уже не раздражением даже, а гневом. Он пока сдерживал его, но стало ещё тяжелее. Кажется, кто-то из дам возле стены рухнул в обморок — Каси не могла оглянуться, чтобы убедиться достоверно.

«Что-то у нас разговор куда-то не туда идёт», — Слегка паникуя, подумала девушка. — «Очень-очень сильно не туда!»

Глава 21

Каси предупреждала его, что характер у императора тяжёлый буквально физически, но такого Влад всё же не ожидал. Стоило только ляпнуть что-то не слишком почтительное, просто не согласиться, и по голове как будто пыльным мешком вмазали. Все силы куда-то испарились, захотелось повалиться на пол и умолять о прощении. Стоять на месте было физически тяжело. В первый момент, от неожиданности, он едва удержался на ногах, а потом сам разозлился.

«Да какого хрена? — Оформленная мысль с трудом пробилась через туман в голове, и он ухватился за неё, как за соломинку. — Не буду я тут перед ним пресмыкаться, и всё тут! И вообще — свинство это, так давить на собеседника. С чего бы? Просто потому, что можешь?»

— Ты смеешь мне перечить, человек? — Император ронял слова, как капли расплавленного свинца. — Ты ведь понимаешь, то я могу уничтожить тебя на месте. Раздавить, как насекомое.

«Ой, да пошло оно всё», — подумал Лопатин. Мышцы дрожали. Казалось, что даже суставы крошатся под давлением недовольства его величества. Ещё и мысли текли как будто он залпом бутылку водки всадил — приходилось очень сильно концентрироваться, чтобы хоть что-то соображать. Но где-то на самом краю сознания оставалась маленькая, здравомыслящая часть. И сейчас эта часть очень сильно разочаровалась в государе. Все эти угрозы, ругань, выглядели ужасно беспомощно.

— Нет, — Медленно ответил Влад. Язык не ворочался. — Я лишь высказываю несогласие с обвинениями, которые даже не озвучены. А раздавить ты меня, конечно, можешь, государь. Дурное дело нехитрое. Только я-то что раздавитый, что нераздавитый, всё одно невиноват буду.

Император вдруг издал короткий смешок. Как будто ветка треснула. Влад поднял глаза, и не увидел в глазах самодержца ни капли того гнева, какой чувствовал всей кожей, всеми фибрами души. Только бесконечную скуку, чуть-чуть скрашенную искрой любознательности.

— А ты — проблема, да, человек? Вы все такие, или ты выделяешься? Не отвечай, это риторический вопрос. Что касается претензий. Ты, человек, обвиняешься в причинении беспорядков в Кузнице Бездны, коя является вассалом Светлого Токлиана. Ты обвиняешься в убийстве граждан Светлого Токлиана, а так же в похищении светлорождённой аристократки, а так же большого количества гномов. И, чтобы дважды не повторять. Касиодорра Розмор, ты так же обвиняешься в похищении светлорождённой аристократки, пиратских нападениях на корабли Светлого Токлиана и пиратском рейде на город Заводской, что находится на краю гномьего материка. Ты! — демон ткнул во Влада. — Есть что ответить на обвинения?

— Насколько мне известно, государь, имперские граждане имеют право на самозащиту в любых ситуациях. Это соответствует закону и духу империи. А я, всё-таки, тоже имперский гражданин, если не ошибаюсь, — ответил Влад. Стоять под взглядом императора по-прежнему было невыносимо тяжело, но Влад больше в его гнев не верил. Ни капли. Тот взгляд, который он перехватил… он ведь явно ему не предназначался. Не должен он был этот взгляд заметить. И теперь Владу казалось, что всё