Синие звезды - Роман Романов

— Это какой-то бред, — проворчал де Монцеанели, сидя в небольшой камере в подвале Городской расправы.

Ходящий из угла в угол нанятый профессором адвокат остановился:

— Вас обвиняют в убийстве студента Шольна де Венсера. Якобы он дал вам взятку, а позже пытался вас шантажировать, за что и поплатился жизнью.

— И как же, по их мнению, я его убил? — усмехнулся профессор.- Я что похож на палача?

— Несколькими ударами камня по голове, а потом еще спрятали окровавленный труп в старую канализацию, — проворчал в ответ адвокат.

Профессор передернулся.

— Шольн, Шольн способный был парень…

— Профессор де Ангеляр иного мнения. Он считает, что Шольн дал вам взятку, желая избежать заслуженного исключения. А после того, как его все-таки исключили, затаил обиду на вас…

— Что за вздор? — выругался де Монцеанели.

— Видели бы вы, что де Ангеляр написал в характеристике ваших нравственных качеств…

Де Монцеанели усмехнулся:

— Да, вы знаете, я догадываюсь.

-И де Ангеляр якобы слышал ваш диалог с Шольном, но не успел принять меры. Хотя до этого неоднократно пытался пресечь ваши вопиющие злодеяния. А потом люди видели…

— Как я забиваю студента камнем, — закончил за него де Монцеанели.

— Нет, всего лишь рядом с тем местом, где был обнаружен труп.

Адвокат вздохнул и, постучав пальцами по столу, произнес:

— Доказать вашу невиновность будет нелегко, профессор.

— Черт побери, я вообще весь тот день не покидал Академию, — выругался профессор.

— Кто бы еще мог это подтвердить, — проворчал адвокат.

Де Монцеанели встрепенулся, что-то вспомнив:

— Вы говорили, Шольн был убит около полудня?

Адвокат кивнул головой.

— Около полудня я разговаривал в моем кабинете с профессором де Ляпеном. Это он точно может подтвердить.

Профессор де Ляпен поправил очки, собираясь войти в аудиторию. Сзади к нему подошел швейцар и, с опаской взглянув, всучил в руку профессору записку.

— Что опять? — воскликнув, выругался профессор.

В Городской расправе, прямо у входа, выстроившись по струнке смирно, стояли городские чиновники. Побелевший глава Городской расправы де Ласк, увидев де Ляпена, указал трясущимся пальцем на свой кабинет:

— Вам туда, господин профессор, — выдавил он, словно бы в своем кабинете повстречал самого черта.

Де Ляпен вошел в кабинет. В полумраке комнаты на него смотрели ярко-ярко-синие глаза графа де Дэлевана.

Профессор усмехнулся:

— Раз уж по мою душу явились вы, должно быть для меня все очень печально, не так ли, ваша светлость?

— Что вы, господин профессор, — успокаивающим голосом ответил главный ляонджа, не сводя с де Ляпена своих ярко-синих глаз. — Я здесь для того, чтобы помочь. Думаю, мы оба понимаем, из-за кого мы здесь. Верно, профессор?

Де Ляпен вздохнул.

Граф продолжил говорить.

-Ваш сын Иоган оказался в очень неприятной ситуации, подравшись с одним господином… он побил его …и убил…

Де Ляпен плюхнулся на стул.

— За подобное ему грозит смертная казнь, профессор.

— А что я могу поделать? — проворчал в ответ де Ляпен.

Граф вытащил из кармана золотую монетку и подкинул ее вверх. Монетка, сделав в воздухе пируэт, упала, встав на ребро.

— Вы сами определите судьбу своего сына. Сами господин профессор, — в ярко-синих глазах главного ляонджи промелькнула усмешка.- Я попрошу вас всего лишь о малюсенькой услуге…

— Профессор де Ляпен заявляет, что не видел вас в тот день, — проворчал расхаживающий из угла в угол адвокат. — Зато студент де Леван видел, как вы выходили с заднего входа…

— Да они там все, что ли с ума по сходили, — выругался де Монцеанели. — Я могу лично поговорить с де Ляпеном?

— Нет, не можете. Он отказывается. У меня сложилось ощущение, что он говорит как будто нехотя, словно чего-то боясь…

— Чего ему бояться? — всплеснул руками де Монцеанели.

-Чего-то или кого-то, — застучав пальцами по столу, проворчал адвокат. Дело очень плохо, господин профессор. В Вистфалии мы вряд ли добьемся справедливости. Остается одно. Вы учились в Академии острова Ройзс. Каждый, кто хоть раз ступал на землю Ройзса, считается его гражданином. Ройзс не бросает своих граждан на произвол «варварских народов». Это всегда был их главный и нерушимый принцип.

Де Монцеанели вздохнул:

— Делайте, что считаете нужным, господин де Адвент.

На пристани располагалось небольшое мраморное здание, в котором заседал представитель острова Ройзс в Вистфалии.

Де Адвент оказался внутри.

Представитель острова Ройзс был дерганый мужчина средних лет с характерным для ройзсцев продолговатым бледным лицом и светло-русыми волосами, доходящими ему до плеч.

-Я адвокат профессора де Монцеанели, — начал было де Адвент.

Дипломат поднял вверх руку, перебив адвоката:

-Я слышать про это дело. И у меня не иметь претензия к объективности вистфальского правосудия. Ройзс вмешиваться не будет.

И он указал адвокату на выход.

-Остается одно, ехать на Ройзс и просить вмешательства самого консула, — затеребив пальцами по столу проворчал де Адвент в камере у де Монцеанели.

Ройзс встретил де Адвента своей изрезанной береговой линией. Бессмертная республика, пережившая ни одно столетие, лежала впереди. Как считалось, любой человек, ступивший на остров Ройзс, становился свободным. Поэтому в нескольких милях от Ройзса был создан так называемый «остров рукотворный», на котором грузились корабли с невольниками. Но если невольнику удавалось сбежать и, проплыв несколько миль, ступить хотя бы одной ногой на изрезанное побережье Ройзса, его бывший хозяин был вынужден, зло ворча себе под нос ругательства, снять рабский ошейник со своей бывшей собственности.

Де Адвент двинулся к расположенной на холме, выложенной из красного камня резиденции консула. Перед резиденцией, гордо встречая посетителей, раскинулась величественная консульская роща, называемая Аллеей славы.

На встречу де Адвенту, вальяжно смотря по сторонам, из-за деревьев вышел огромный лев, заставивший адвоката замереть от ужаса.

Лев, лениво зевнув, плюхнулся на землю, растянувшись на ней,