Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

class="p1">Никто не возразил. И тут окно со скрипом распахнулось. В лабораторию просунулась массивная, едва помещающаяся в проем, башка Дружка. Его челюсти напрягались, в глазах стояли слезы.

В роевом поле ощущался настоящий разлад. С одной стороны, его лучший друг мертв и член семьи. С другой он же стоит перед ним, живой. Две противоречивые истины существовали одновременно.

— Это… странно, — прорычал Дружок. — Словно и да, и нет. Мой друг умер. Но и не умер.

Он поднял взгляд, в котором было больше боли, чем злости.

— Есть такой парадокс, корабль Тесея. Если заменить все доски, это тот же корабль или другой? То же и с сознанием. Что делает личность оригинальной? Память? Мысли? Или непрерывность существования?

Новый Пророк молчал.

— Я чувствовал вашу синхронизацию, — продолжал Дружок. — Мой ТКТ слишком чувствителен, чтобы не уловить. Это было… не как передача информации. Не как копирование. На мгновение ваши сознания стали одним. Запутанными, как частицы в квантовой паре. Не различить, где один, где другой. Может, ты не копия с памятью оригинала. Может, это именно ты и есть. Ты просто слился с Защитником и продолжил жить. Значит ли это, что ты не умирал вообще?

— Не знаю.

— Вопросов больше, чем ответов, — заключил Дружок, отводя взгляд. — Но я чувствую: ты — это он. И для меня этого достаточно.

Настя рванула к нему и крепко обняла. Он гладил ее, шептал слова, пытаясь успокоить: «„я здесь“„, “„я с тобой“». Затем внимание Пророка переключилось на Исаеву.

Ученый лежал на полу с разодранным лицом. Кровь заляпала полы. Он молчал, боясь сказать лишнего.

Внутри Вадима зашевелилось что-то другое — не страх и не горе, а холодная, расчетливая ярость. Это уже не было криком боли, это был приговор. Он встал и посмотрел на Исаева как на величайшего врага.

— Оттащите его в подвал, — сказал он ледяным голосом. — Поработайте кувалдой немного.

Охрана переглянулась, ульевые воины не могли понять, шутит Пророк или нет. Командир отряда осторожно переспросил:

— Сделать из него отбивную?

Вадим кивнул без колебаний.

— Да, но не убивайте. Переломайте ему каждую кость, пусть прочувствует степень своей вины.

Исаев, слыша это, попытался тихо возразить, вздрагивая от боли:

— Ты не серьезно? — голос сорвался. — Нельзя поддаваться мелочным обидам, когда на кону — все Единство. Питер гибнет, Петрозаводск захвачен федералами. Нужна холодная голова на плечах, а не глупая месть…

Но слова его были проигнорированы. Новый Пророк наклонился и тихим голосом произнес:

— Отдохни, умник недобитый. Без тебя разберемся. Когда оклемаешься — думай, как спасти тех, кто еще не умер. А если начнешь сыпать отговорками в стиле «„не знаю“„, “„невозможно“», сам будешь жрать зараженные мозги. Я запру тебя в клетке и буду смотреть, как ты медленно подыхаешь, сходишь с ума, пока мозги превращаются в губку.

Лидия мельком взглянула на Настю, та сжала губы и отступила. Никто не хотел попадать под горячую руку альфы. В таких ситуациях решения принимаются быстро. Охрана подняла Исаева на ноги, поддерживая за локти и потащили в подвал. Шаги отдавались эхом по полупустым лабораторным залам. У лестничного пролета один из охранников остановился и обратился к другому:

— Мы это действительно делаем?

— Я с Пророком согласен. Этот коновал слишком много о себе мнит, надо провести разъяснительную работу…

* * *

Небо над Петербургом расчерчивали стаи алых трассеров и пылающие хвосты зенитных ракет. Федералы добивали портовую инфраструктуру Питера, Кронштадта, мастерские для ремонта бронетехники. Горели топливные терминалы, нефтебазы, подстанции, узлы связи.

Мощные удары пришлись по ТЭЦ, часть города осталась без стабильного снабжения электричеством и водой. Люди переключились на аварийные генераторы, жгли костры. Ленинградскую АЭС не тронули, очевидно, федералы не хотели провоцировать еще одну техногенную катастрофу. Но и без налетов на АЭС ущерб был серьезным.

ВССР комбинировали удары авиацией и беспилотными летательными аппаратами. Стаи дронов-камикадзе появлялись в воздухе каждый час, многое удавалось сбивать огнем с земли, но примерно треть прорывалась к целям. Взрывы гремели и в Петергофе, Сосновом Боре и Ломоносове. Какая-то часть БПЛА, ракет и КАБов поражала пустые здания, гаражи, объекты, не представлявшие для Единства никакого значения. Все же, разведка федералов допустила просчеты, они не могли выявлять цели иначе как с воздуха или через спутники, заслать корректировщиков, завербовать агентуру на земле они не имели возможностей.

Добавляло неприятностей распыление синильной кислоты, хотя омеги имели в распоряжении средства индивидуальной защиты и забились по укрытиям. Жертв было всего несколько десятков, не как в Петрозаводске. Ходоки, прыгуны и развитые тоже особо не пострадали — после объявленного карантина забились по подземельям, подвалам, чердакам.

Внутренний Круга собрался на станции метро, которая по странному течению обстоятельств не стала ульем, не заросла биомассой. Это место было резервным командным пунктом с обшарпанными стенами и старыми указателями, где находялся коллективный мозг Единства. Тут находились все, на кого Вадим мог полагаться. Настя, Дружок и Игнат

— Артур навсегда исключен из Внутреннего Круга, — взял Вадим первое слово. Никакого обсуждения не предполагалось, да и половина присутствующих зазнавшегося доктора в той или иной степени недолюбливала, за высокомерие, спесь и наглость.

— Туда и дорога козлу, — проворчала Настя. — Без него атмосфера лучше.

— Собственно, с виноватыми разобрались, — продолжил Соколовский. — Перейдем к тому, что нам делать дальше? У кого какие мысли?

Первым свои соображения высказал Дружок:

— Ситуация не настолько скверная, как может показаться. Федералы не сунутся в Петербург также, как в Петрозаводск. Для обычных людей здесь опасный уровень радиации, доходит местами до десяти-двадцати рентген в час. В худшем случае — стремительные рейды для устранения важных целей, никто в здравом уме не станет пытаться оккупировать эту территорию, тут ИИ Основателей все же сделал полезное дело — дал Единству радиоактивный щит от чужаков.

— Логично, — согласился Вадим. — Но я бы все особо не рассчитывал их «„милость“». Глухое сидение в обороне ни к чему хорошему не приведет, надо атаковать.

— И как именно? — скрестил Игнат руки на груди. — Пригнанная тобой… Защитником… Я запутался, кто из вас кто. Короче пригнанная из Новгорода мотострелковая дивизия погоды не сделает, у федералов все равно войск больше, плюс подавляющий перевес в артиллерии, контроль над воздухом.

— Федералы готовы перетравить газом гражданских, не говоря про низшие формы зараженных. Я отвечу им тем же… Хватит гуманизма, — Вадим постучал пальцами по столу. — Настя, Игнат, в течение суток подготовьте диверсионные группы для глупого рейда на север. Они выдвинутся не по трассам, которые контролируют блокпосты федералов, пасут с дронов, а лесами, на прыгунах. Вместе с ними отправятся феи. Добравшись до Мурманска и прочих подконтрольных