Как поймать монстра. Круг третий. Книга 2 - Арина Цимеринг

побольше на сей раз изобразили горизонтально, а ее нож лежал в отдалении. Маленькой фигуры не было вовсе. Вместо нее кто-то исполосовал камень рубцами: стена была глубоко расчеркана хаотичными рваными линиями. Кто-то взял острие и в неистовстве изуродовал поверхность, решив уничтожить то, что было на ней нарисовано. Силуэты вокруг обрели пугающую ясность: теперь это были двенадцать фигур, и на шее каждой из них виднелся глубокий яростный порез. Двенадцать фигур. Двенадцать статуй. Никаких лиц, но Джемма все равно их видела. Они расплывались, сливались со стеной, снова проявлялись, и Джемма знала эти лица, но не могла их разглядеть…

– …В твоем сне? – голос Винсента раздался будто издалека. – Ты об этом говорила? Джемма?

Каменный Норман был глух к ее словам. Его выражение лица – мягкое и полное любопытства – заставило Джемму вздрогнуть от ужасного осознания. Неужели он… неужели все они…

– Во сне у меня было ощущение… – пробормотала Джемма, не в силах оторвать взгляд. – Когда я смотрела на эти лица…

Здесь еще… здесь… Кэл и Доу. Они тут… Почему вы все… Вы не должны, этого не должно было случиться…

С ними случилось что-то плохое, и она горевала. Но это горе принадлежало… Кому оно принадлежало? Она смотрела на их лица, на каждого, но видела… она видела… она называла их…

Стражники? Жертвы?

– Воины, – сказал кто-то, и только потом Джемма поняла, что это она сама. – Он называл их воинами.

Он допустил это, разве не так? И допустит снова. Все это снова произойдет.

– Они умерли.

Царапины на камне наконец обрели четкость. Подсвеченные фонарем, они ожили и снова замерли, превратившись в узнаваемые черты.

– Мы, – сказала Джемма, глядя на собственное лицо. – Мы умерли.

* * *

Когда Киаран поднял голову, влажные щеки миз Дудж отбликовали в свете костра. Красный цвет в полутьме выглядел черным, и теперь все лица вокруг превратились в вереницу черных масок, заставляя путаться, кто есть кто.

Все они теперь носили кровавые маски.

Это первое, что сделал мистер Эшли: не дал задать ни одного «зачем», пока все не измазали лицо свежей кровью. То, что единственным способом спрятаться от Самайна были хеллоуинские маски, показалось Киарану даже забавным – насколько получалось веселиться в их ситуации. Не только ему: миз Айрин рассмеялась вслух, размазывая собственную кровь ладонью по щекам. Но это был усталый, нервный смех. В тот момент Киаран и мистер Эшли переглянулись – они будто смотрели на себя из прошлого.

– Очень похоже на вас, – сказал Киаран, неуверенно вытирая подбородок и разглядывая свои красные пальцы. – Додуматься до этого.

– Это не я. – Мистер Эшли улыбнулся. – Это Доу.

История этого мистера Эшли отличалась от истории фальшивого: он рассказал, как нашел мистера Доу в беспамятстве в пещере, как их залила вода, как они провели ночь у костра и разошлись на рассвете. По всему выходило, что Самайн не должен знать, где сейчас мистер Доу, ведь уходил он с кровавой маской.

У них появилось преимущество перед Самайном. Впервые – за долгое время.

И не одно.

Сидя у костра и хлебая чай, Киаран снова и снова вспоминал, как пытался заставить Его дать клятву: в тот момент на адреналине эта идея была отчаянной попыткой сделать что-то, хоть что-нибудь. У Киарана не было времени обдумывать логику того, что он видел: как Он противился, как пытался найти лазейку. Сейчас, когда сердцебиение улеглось, когда паника схлынула, Киаран крутил воспоминание и так и эдак, но приходил к одному и тому же выводу: Он не мог этого сделать. Не мог дать гейс. Не мог нарушить собственные правила?

– Твоя кровь почти засохла. – Костер перед ним загородила тень. Это была миз Дудж: оглядела его лицо знакомым незаинтересованным взглядом, затем сказала: – На, обнови.

И протянула ему нож за длинное узкое лезвие.

В первый раз Киарана намазал собственной кровью мистер Эшли – сразу, как выпустил его из объятий и заявил, что сейчас не до объяснений. На глазах изумленных агентов задрал рукав и обнажил исполосованное свежими порезами предплечье – а затем резанул снова и, не отвлекаясь на возгласы, принялся обмазывать лицо шокированного Киарана.

– Это сталь, – глядя на Киарана, который в сомнении смотрел на рукоять, добавила миз Дудж. – Не серебро. Она закалена против духов, а не существ. Давай, бери.

Какая-то часть Киарана все еще ожидала раскаленного прикосновения, но металл спокойно лег в ладонь.

Киаран уставился на нож.

Мама научила его основам – никаких колец из серебра, постельного белья изо льна, – но некоторые вещи пришлось случайно узнавать на практике. Иногда серебро попадается в других сплавах, и руки после этого заживают чертовски долго. Оказывается, лучше сразу предупреждать, что у тебя аллергия на тимьян, чтобы случайно не провести следующую ночь в коматозном состоянии.

Святая вода. Полынь. Что угодно с клевером в составе. Украшения с черным турмалином.

На свете много вещей, способных ему навредить. Но если он сейчас порежет руку, порез затянется за считаные минуты.

«Вас не должно здесь быть. Еще больше людей – еще больше жертв», – так сказал мистер Эшли. Так Киаран и сам подумал, когда впервые увидел этих охотников. Самайн, безусловно, порадовался, что в его угодья попали новые жертвы. Но ему, Киарану, он рад вовсе не был. Он бы убил его при любой возможности…

«Духи и существа плохо уживаются на одной территории», – всплыла в голове чья-то фраза.

«Ну тогда выкуси», – неожиданно разозлился Киаран и взял протянутую рукоять. Та действительно не обожгла: просто оказалась холодной.

– Так и… будете тут стоять? – спросил он, когда понял, что миз Дудж не собирается уходить. Потом осекся: конечно, она не уйдет, дурак, пока не заберет у тебя нож, ты же…

– Хочу посмотреть, как будет заживать порез, – невозмутимо ответила миз Дудж, а затем, как будто прочитав его мысли, добавила: – Нож оставь у себя.

Киаран поднял к ней взгляд. Хотелось спросить: «Это что, жест доверия?» Или вывернуть вопрос как-то иначе, может, злее, саркастичнее. Но сил ни на злость, ни на сарказм сегодня уже не осталось: это была долгая, слишком долгая ночь. Когда она наконец закончится, то, может, он…

Взгляд Киарана скользнул выше, с миз Дудж на черные костяные лапы деревьев, и еще выше – на темное ночное небо. И вместо любого своего саркастичного вопроса он спросил:

– Сколько сейчас времени?

Миз Дудж тоже вскинула голову, уже заговорив:

– Десять часов ут…

И осеклась. Киаран снова посмотрел на нее. Глаза женщины сузились в скептичном недоумении, а затем брови поползли вверх. Дошло. Хоть