Как поймать монстра. Круг третий. Книга 2 - Арина Цимеринг

– Бен, – коротко приказал мистер Райс, незаметно оказавшийся рядом с Беном.

И положил ладонь на его запястье, опуская его пистолет. Тот подчинился, все еще с мучительным сомнением наблюдая за мистером Эшли и Киараном.

А вот миз Дудж оружие не опустила. В лоб никому из них не целилась, но держала его достаточно высоко, чтобы в любую секунду это изменилось. Она цокнула языком:

– Ты просто слегка не понимаешь ситуации, американец номер два.

И Киаран испытал какое-то детское злорадство, когда мистер Эшли вскинулся и резко ей ответил:

– Если вы считаете, что вид другого меня среди вас был недостаточно информативен, то подумайте еще раз. Вы кто такая?

– Ирландское Бюро, – тихо подсказал Киаран, наконец обходя его, чтобы встать рядом.

Он опять заглянул мистеру Эшли в лицо, будто снова пытаясь убедить себя, что на этот раз все по-настоящему. Этот мистер Эшли не был ни дружелюбным, ни спокойным – он дергано оглядывал людей, столпившихся вокруг костра, и бормотал имена, кого-нибудь узнавая. И с каждым знакомым лицом его собственное становилось все отчаяннее. Он еще не пришел в себя, понял Киаран.

– Вас не должно здесь быть, – пробормотал он. – Не должно… Еще больше людей – еще больше жертв. Он снова будет сыт. Черт!

Первым из всех, кто наконец двинулся к ним, был мистер Райс. Он остановился в двух шагах, загораживая остальных, и это прервало бормотания мистера Эшли. Киаран видел, как они встретились взглядами и как мистер Райс несколько секунд всматривался в чужое лицо. Он был непроницаем, как обычно, но сейчас Киаран точно знал, о чем он думает. Какую фальшь пытается почувствовать.

– Ронни, – почти горестно выдохнул мистер Эшли. – Ронни, все очень, очень плохо. Вы не знаете… мы все… Там такое произошло, и я потерял их, потерял Джемму и Кэла и…

– Мы знаем, – прервал его мистер Райс. – Выдохни. Мы знаем, Эшли.

И вслед за мистером Райсом все ближе и ближе начали подходить остальные. Американцы снова обступали растерянного мистера Эшли, как и в тот, первый раз. Сейчас на их лицах не было прежней незамутненной радости – и Киаран чувствовал их замешательство. Он посторонился, давая другим место, но внезапно ощутил хватку на предплечье.

Они снова посмотрели друг на друга – но на этот раз взгляд мистера Эшли был куда осознаннее.

– Боже. Киаран, это ты. Боже.

Он наклонился в его сторону, будто сейчас упадет, и Киаран уже собирался подхватить его, когда понял, что тот не падает. Мистер Эшли обнял его, продолжая бормотать:

– Ты жив. Как хорошо, что ты жив. Я думал… там, в деревне, я думал…

Киаран почувствовал, как неожиданные слезы – щемящего облегчения, пережитого испуга или все-таки радости – подступают к глазам.

– Молодец, – пробормотал мистер Эшли куда-то ему в капюшон. – Молодец. Спасибо, что ты выжил.

И тогда Киаран заплакал.

* * *

Они снова шли, снова останавливались и снова шли. Фонарю давно полагалось сесть – он не мог работать так долго, это было просто невозможно, но Джемма больше не обращала внимания. Она теперь вообще ни на что не обращала внимания.

Иногда Винсент брал ее за руку – и только в такие моменты Джемма ощущала, что у нее есть тело. Иногда они останавливались, перебрасывались словами – и только в такие моменты у Джеммы в голове появлялись мысли. Как только он отводил взгляд, ей казалось, что она просто… растворяется в темноте.

Ее это не пугало.

Ее не пугало ничего из того, что Самайн мог бы сделать с ней – убить, аннигилировать, растворить до атомов, – но, какой бы тяжестью слова Винсента ни осели внутри, она не могла перестать бояться за него. Иногда посреди пустоты возникала эта паническая мысль: а что, если Винсент растворится первым?

Она спросила его, как он себя чувствует, когда они опустились на землю прямо посреди тоннеля. Винсент выглядел… так, как мог выглядеть человек, бесконечно плутающий по тоннелям: изможденным и грязным. Но Джемма не видела в нем отголосков того опустошения, которое носила в себе сама.

– Может, этот Самайн на меня запал, – фыркнул Винсент, когда Джемма рассказала о своей паранойе. Он откинул голову и усталым медленным движением повернул лицо к Джемме. Спросил: – Я очень симпатичный, ты в курсе?

Джемме захотелось обхватить его лицо руками и серьезно, без шутки сказать: «Я в курсе». Но руки были слишком тяжелыми, и после случившейся истерики она не была уверена, что выдержит ответ, когда Винсент тоже станет серьезным.

Так что она выбрала беззаботную насмешку:

– Ты предлагаешь мне с ним за тебя драться? – Она уперлась затылком в стену и вытянула ноги. Пробормотала: – Филу бы предпочел древнего демона в качестве невестки, это уж точно…

Обычно Винсент обожал эту тему. Филу, самым страшным днем в жизни которого был день, когда Винсент за ланчем объявил о своей интрижке с Джеммой Роген, был его любимой темой для насмешек. Он любил брата, но еще больше любил проверять его нервы на прочность, и, если бы не детская искренность, свойственная Винсенту, Джемма до сих пор думала бы, что их роман просто попытка раздраконить Филу.

Но сейчас Винсент лишь насмешливо хмыкнул и промолчал.

Это могла быть просто усталость, но Джемма все равно повернула голову, чтобы проинспектировать его лицо. Винс сидел прикрыв глаза, но Джемма кожей чувствовала, что это лишь для того, чтобы не встречать ее взгляд.

– Ты беспокоишься о нем? – спросила она, выискивая ответ в его чертах.

Винсент сделал вид, что не понимает, о чем речь:

– О Самайне в качестве невестки?

Джемма не стала отвечать. Ее молчание куда многозначительнее дало понять, что она не купилась, и спустя какое-то время тишины Винсент все-таки ответил:

– Он агент ЭГИС. – Звучало неровно, будто он сам себя убеждал. – Как ликвидатор – лучше меня. С ним все будет хорошо.

Но он тяжело сглотнул, и Джемма ощутила его страх как собственный. Что-то было неправильно. Само то, что Винсент скрывал от нее этот страх, уже было неправильным.

– Ты беспокоишься о Кэле?

Легко и плавно – отличная смена темы. Джемма это ему позволила, но ответила точно так же:

– Как ликвидатор – он лучше меня. С ним все будет в порядке.

Она не врала. Если среди них всех, включая агентов ЭГИС, и был человек, которого Самайн раздавит последним, – это Кэл. Пока все остальные