Ходок - 16 - Александр Львович Тув

Эти боевые комплексы имели свою определенную специфику и их тоже нужно тренировать. Опять же — нет худа без добра — старший помощник давненько ими не занимался и вот теперь нашел место и время, как тот еврей, который писал письмо брату в Америку, из КГБ.

Закончив тренировку, которой он поставил оценку "удовлетворительно" старший помощник распахнул окно, чтобы проветрить помещение и отправился мыться. Более высоко, а именно на "хорошо" Денис оценивал тренировки в дворцовом парке прекрасной целительницы Кирыниэль, а на "отлично" — только в Ордене Пчелы, когда было неизвестно, вернешься ты с нее живым, или нет, зато качество тренировки было выше всяческих похвал.

Никакого волнения насчет предстоящего поединка старший помощник не испытывал. И это было плохо, потому что еще со студенческих времен повелось, что если присутствует мандраж перед экзаменом, то все проходит более-менее удачно — хоть "удавчик", но получишь, а чаще и повыше оценку, а вот когда никакого волнения — жди беды — "неуд" и переэкзаменовка. А это значит, что каникулы скомканы и вместо оттяга с друзьями, девочками и пивом ждет зубрежка, хождение в деканат за направлением, ловля препода и другие совершенно неинтересные вещи.

Однако, даже с учетом всего вышесказанного и безусловным пониманием, что волнение должно… да более того не должно, а обязано! присутствовать, жила в Денисе совершенно непоколебимая уверенность, что шестиранговый гранитный щит, такие же гранитные стрелы, а главное Астральный Лазутчик и тело, действующее с проворностью фар-и-хлайн, смогут нейтрализовать угрозы, исходящие от огненного мага, а если не получится нейтрализовать, то всегда можно увернуться, ну а когда появится возможность перейти в астральную атаку, то после прожарки мозгов брюнета и использования комплекта "Убийц магов", срубить ему голову это такой пустяк, о котором не стоит даже говорить. Вот поэтому-то и вызвать предстартовый мандраж по поводу предстоящей дуэли никак не удавалось.

"Чувствуешь себя мясником на бойне?" — то ли ехидно, то ли участливо — не разобрать, поинтересовался внутренний голос.

"Черт его знает…" — абсолютно честно отозвался старший помощник.

Никаких негативных чувств к красавчику он не испытывал. Скорее даже наоборот — в глубине души испытывал благодарность. Самообманом Денис никогда не занимался — хорошо понимал всю пагубность и опасность этого занятия и по трезвому размышлению — утро вечера мудренее, когда информация из подсознания поднялась наверх, четко осознал, что хотел уйти от Киры, несмотря на все блага, предоставляемые прекрасной целительницей.

Как он уже признавался голосу, принц-консорт — это не его. Старший помощник был полностью солидарен с максимой Михал Михалыча Жванецкого: Женщина должна: раз — лежать, два — тихо! Согласитесь, что ждать такого поведения от девушки с мощностью какой-нибудь Ленинградской АЭС было несколько наивно. Нет, она какое-то время сможет попритворяться няшкой, но потом натура все равно возьмет свое.

Скорее всего, именно поэтому ни у Киры, ни у Лиры, ни у Тиры и не было постоянных партнеров — не выдерживали напряжения рядом с работающими мегаваттными блоками, да и девушкам нервничающие и рефлексирующие молодые люди были не нужны — выполнил свою функцию, сцедил литр спермы, получил заслуженное вознаграждение и проваливай — трясись где-нибудь подальше и больше на глаза не попадайся.

Денис, конечно же, не трясся, но ощущал. Так что прощание было лишь вопросом времени. И вот тут-то и возникала загвоздка, а если называть вещи своими именами, то — проблема. Нет зверя страшнее, чем брошенная и уязвленная женщина, поэтому уходить надо так, чтобы не оскорбить и не обидеть. Ну, а если никак не получается, надо сделать так, чтобы она тебя бросила и никак иначе.

К сожалению, универсального рецепта, как это сделать нет, потому что расставание с женщиной таким образом, чтобы не нанести ей смертельного оскорбления, которое смывается только кровью — это высокое искусство, доступное редким, особо умным мужчинам, а не ремесло, которым может обучиться любой. А уж грамотное расставание с девушкой, которая может тебя уничтожить так же легко, как прихлопнуть тапком таракана, даже не искусство, а жизненная необходимость.

Только сегодня утром, проснувшись в одиночестве в номере "У медведя", старший помощник окончательно осознал, что ждал возможность безболезненно покинуть роскошную гавань, в которую загнали его утлый челн (не путать с членом) жизненные шторма. Отсюда и его двоякая реакция на красавчика — с одной стороны, как у каждого нормального самца, жаждущего разорвать соперника, с другой — благодарность за его появление на жизненном пути. Заодно выяснилось, что никакого желания убивать красавчика у Дениса нет, тем более, что брюнет не врал, когда клялся Кире, что никого не подсылал — Денис это однозначно почувствовал, так что его нукеры сами себе оказались злобными Буратинами.

Чувствовать себя мясником старший помощник решительно не хотел. Судьба как-то раз, еще в первой жизни, привела старшего помощника на ленинградский мясокомбинат им. С.М. Кирова. В ту пору комбинат уже не работал и на его территорию можно было свободно пройти через главные ворота, украшенные скульптурами двух быков. Никаких дел на самом предприятии у Дениса не было, ему нужно было пройти сквозь территорию, чтобы попасть к знакомым, живущим на Средней Рогатке — так было короче.

Когда будущий старший помощник проходил мимо разрушенных и полуразрушенных корпусов, как будто попавших под бомбежку, у него возникли два сильных чувства, первое — фабрика смерти и второе — Освенцим. И осознал тогда Денис, что если когда-нибудь перед ним встанет альтернатива — или умереть с голоду, или стать мясником, то он конечно же выберет второе, но только в такой ситуации.

Уж больно не понравилось старшему помощнику то, что он почувствовал и увидел, хотя там уже давно никого не убивали, не свежевали и не перерабатывали. Воображение у Дениса всегда было хорошо развито и хотя он ни черта не понимал в технологии мясопереработки, он явственно представил, как голодных и измученных жаждой животин везут в грузовиках с говорящим названием "скотовозка", в такой тесноте, что они могут в лучшем случае преступить с ноги на ногу, представил весь их ужас, потому что они, как любое живое существо, чувствуют, что их везут убивать, представил их смертную тоску, когда приходит их очередь встать под нож и стало на душе у старшего помощника, от всего этого виденья, тоскливо до чрезвычайности.

Что характерно, никаким вегетарианцем Денис не стал, мясо, всякие колбасы и все такое прочее любил, но вот, чтобы самому — ни-ни! — вот такое ханжество, лицемерие и не побоимся этого слова —