Пленница ледяного герцога - Наталья Варварова

Покачала головой. Мол, услышала. Спасибо, нет.

— Пресветлые — монстры. Но ты причина всех моих бед. Ты говорил, что я спасаю Мидиус.

Он прихватил за шею. Медленно водил большим и указательным пальцем снизу вверх и обратно. Закрытые глаза наполнялись слезами против воли, хотя вроде бы я почти отключилась.

— Человеческим мирам я бы тоже мог предложить гарантии. Вернее, тому, что от них осталось после сегодняшнего нападения Чертогов. Ты сама предала свой Мидиус. Отдалась тому, кто держит вас за скотов. Поверила в его сказки.

Рассмеялась бы, имей я чуть больше сил. Аз сказал, что недолго, но вытерпеть давящую близость демона невыносимо. Будь передо мной кто-то другой, я бы уже просила даровать мне смерть.

— Мою единственную подругу звали Арабелла. Ты убил ее, но имя едва ли запомнил.

— Вот как, — протянул он.

Демон перестал поддерживать меня за подбородок, и голова сама упала на грудь.

— Воля в сочетании с физической слабостью, а также минимальным магическим зарядом создают интересную комбинацию. Камень Предназначения в твоем присутствии по-прежнему уходит за грань. Ты и сейчас нужна Бездне. Но мне — еще больше.

Он легонько опрокинул меня набок. Я повалилась на шкатулки, которые без своих камней превратились в пустые и довольно мягкие оболочки. Будто я снова на Мидиусе и в раннем детстве упала в кучу собранной садовником прелой листвы. — Из-за вас, ублюдков, я не знала матери. — А, может, из-за них.

Платье буднично затрещало. Я, кстати, уже не помнила, что на мне надето. Должно быть, очередное традиционное парадное одеяние. Демон разорвал его до талии и припал лицом к груди. Как и в том жутком воспоминании, он целовал ложбинку между грудями. Напрасно я пыталась отодрать его от себя. Выходило разве что раненое трепетание. Однако сработало то, о чем я и думать забыла.

Сатаниила как будто оглушили. Я почувствовала удар, который прошиб его тело. Поминая моего мужа в разных вариациях, он отшвырнул меня от себя. И только после этого пояс на мне, застегнутый Азазелем еще до того, как мы стали близки, слегка нагрелся.

Оказавшись лицом вниз, какое-то время я пролежала в оглушении. Затем попробовала ползти. Владыка не позволил. Если его и задело, то не до такой степени, чтобы он перестал меня уничтожать.

«Это "скоро" не исполнится никогда», — подумала я, когда меня снова потянули на себя.

Насильник озвучил то же самое своими словами.

— Бедная моя Фелиция, ты могла бы расслабиться и получить удовольствие. Но муж у тебя зверь и консерватор. Кто же цепляет на супругу кованый пояс? Я еще раз вынужден извиняться. От сильных эмоций ты бы вытащила аметист наружу очень быстро, а сейчас придется прибегнуть к менее щадящему способу. Иссушить тебя. Мне это тоже приятно и сладко, а вот тебе вряд ли понравится. Поэтому лучше отдай камень сразу.

В ответ, вместо того чтобы проклясть его как следует, я лишь выдала пару всхлипов. Все кончено. Азазель сорвался в пропасть, архонты потерпели поражение. Да и очень сомнительно, что, потеряв своих главных защитников, я бы выжила в Рассветных землях. Даже с ребенком под сердцем…

— Давай все-таки простимся. Вдруг я не смогу себя проконтролировать. Твоя гибель уничтожит нашего дорогого старикана. Хотя мне бы не хотелось. Без тебя все не то…

Значит, муж все еще жив. Нет, как бы я ни относилась к пресветлым, я обязана сохранить то, что дорого Азазелю. Ради меня он не пожалел ничего. Последние слова Сатаниила я проигнорировала. Если коротко, то умирать не так и страшно…

Демон сложил сухую холодную ладонь на шею сзади. Для этого он откинул мои волосы в сторону, а часть — намотал на другую руку. И вот тут я в полной мере оценила, что такое боль. Сначала тело пронзила длинная судорога; потом пришла она во всей своей бесконечности.

Голос пропал окончательно, иначе я бы орала как оглашенная. Меня словно затягивало в малюсенькое отверстие с зазубренными краями. И я физически не могла туда поместиться. Все во мне сжималось и вопило, требуя немедленно прекратить пытку.

Тело одеревенело и даже не старалось закрыться; энергия же скручивалась в жгут и уходила вон. Я отчетливо видела свою девочку, малюсенькую яркую точку, и еще две соединительных нити — одна тянулась к аметисту, а другая обрывалась прямо в воздухе.

Она вела к Азазелю. Его до сих пор нет в этом мире, поняла я.

Эта линия лишь изредка трепыхалась. Та же, что шла к камню, билась и дергалась. Кристалл рвался мне помочь. Но этого нельзя допустить. Он тут же окажется во власти Ада.

Боль, которая первые секунды накатывала бурными волнами, сейчас сменилась на ровную гладь без конца и края. Я почти перестала ее чувствовать и дрейфовала в этом бескрайнем море. Можно протянуть руку и коснуться горизонта. За ним меня ждал покой. Скорей бы.

— Как же хорошо, — знакомый голос совсем рядом. Он раздражал, мешал мне раствориться и сбежать. — Ты как редкий напиток, который приходится пить залпом. Эй, не торопись. Не так быстро.

Меня со злостью потрясли. Даже зубы клацнули. Но теперь это не волновало. Что потеряет моя дочь, если так и не придет в этот мир? Никогда не встретится с этим грязным выродком. Пресветлые и демоны не будут вести на нее охоту. Без всесильного отца, с одной никудышной матерью, у нее нет шансов не превратиться в добычу, преследуемую всеми подряд.

Даже умирая, я ощущала интерес владыки к моему ребенку. Ко мне он питал что-то вроде плохо сдерживаемой жадности, а к малышке тянулся хищный расчет. Она еще не начала расти, а он уже строил на нее планы.

— Фелиция! Не смей засыпать!

Он ударил меня по щеке и с еще большей силой — по второй. Смешно. Как будто после той дикой боли во мне оставались какие-то нервные окончания.

— Не будь самоубийцей, подтяни аметист поближе. Он же стремится к тебе. Я сохраню жизнь девочке. Зачем из-за своего упрямства ты обрекаешь на смерть и ее… Зачем хранить верность крылатым уродам, которые почти стерли в пыль твою расу? Я построю новый мир. И людям в нем найдется место… Вот же нить, просто дерни…

Не представляю, откуда прорезался голос. Но этот демон… Это даже за пределами жестокости. У него невероятное отсутствие рамок и понятий. Он уничтожил тех, кто мне был дорог. Сейчас добивал меня и при этом продолжал корчить благотворителя.