Наследник Агонии - Евгений Альтмайер

если он полезет ему на помощь – доппельгангер легко может применить магию и против самого Рафаэля. И тогда – либо подставиться под гибельное заклятье, либо отбить его уже изученным огненным щитом.

И это будет полноценным разоблачением в глазах того, кто едва ли согласится стать хранителем этой тайны.

Миг спустя Рафаэль атаковал наседающего на Родриго «паладина». В глубине груди застыло что-то ледяное, холодное и расчетливое.

Закованный в латы рыцарь на появление нового противника отреагировал молниеносно. Стремительным размашистым движением заставил подскочившего Рафаэля отшатнуться, выставив перед собой рапиру. Всего несколько ударов сердца – но Родриго хватило и этого.

Стремительный бросок вперед, глубокий выпад – и клинок тяжелой шпаги вонзился в незащищенное горло врага. Вместо фонтана крови – поток черного дыма. Доппельгангер медленно оседает на пол, превращаясь в бесформенное темное месиво.

Грохот магического взрыва. Оставшийся противник швырнул в Марка еще одно заклинание. Тьма подери, как тут не обрадоваться тому, что Рафаэль не так далеко продвинулся в постижении колдовства! Пожалуй, столкнись они с полноценным боевым магом – и одной бездне ведомо, чем бы все закончилось.

Родриго, едва с врагом было покончено, бросился на помощь Марку. Рафаэль на какое-то мгновение застыл в мучительном ожидании еще одной магической атаки – на этот раз против не имеющего должной защиты от колдовства приятеля.

Но скорость оказалась более страшным оружием, чем магия. Короткий стремительный выпад – и увлекшийся добиванием обессилевшего паладина доппельгангер превращается в очередную бесформенную кучу темной массы.

– Тьма подери… – Прохрипел Марк.

Солнечное сияние погасло. Божественное оружие исчезло. Кажется, подземелье погрузилось во мрак – настолько бледным показалось сияние магических светильников.

– Как ваше состояние, сеньор?

– Паршиво.

Рафаэль лишь сейчас увидел, что лицо паладина превратилось в один огромный ожог. Чудо, что до сих пор уцелели глаза. Миг спустя в глубине души шевельнулась дурацкая гордость. Похоже, в настоящем бою его магия вполне могла бы принести ему победу!

Что за дурь лезет в голову.

– Идти можете? Думаю, лучше выбираться отсюда. – Пробормотал Родриго. – Зря я не прихватил с собой целебного бальзама. Глупая беспечность с моей стороны.

– Бессмысленно винить себя в такой ситуации. Кто же мог знать, чем закончится эта прогулка? – Буркнул Рафаэль.

– Знать и не следовало. Достаточно было бы проявить разумную предосторожность. – Огрызнулся Родриго.

– Давайте возвращаться, – повторил родственничек. – Я немедля пойду к наместнику. Уверен, к принесенным мной новостям он отнесется со всей серьезностью.

– Нет, сеньор. – Отрезал Родриго. – Вы немедля пойдете к лекарю. А после того, как вам будет оказана помощь, можно отправляться и к наместнику, и куда угодно еще.

Путь до выхода одолели не без труда. Марка ощутимо мотыляет из стороны в сторону. Закидавший его огненными шарами доппельгангер был в одном шаге от победы.

– Странное наблюдение, сеньор. Из всех двойников лишь ваш использовал боевую магию. – Заметил Марк, когда лица коснулся прохладный вечерний ветер.

– Действительно, странно. – Согласился Рафаэль. О том, что странного в этом ровным счетом ничего нет, он предпочел не распространяться.

– Как вы думаете, почему?

– Откуда мне знать? В темной магии я не искушен. Тем более – в такой.

Марк молча склонил голову. И едва сдержал болезненную гримасу. Лицо воина Света превратилось в огромное темно-красное пятно. Страшно представить, что он сейчас чувствует.

Дотащив паладина до дома мага-целителя из городской гильдии, Рафаэль решил, что на этом его долг перед будущим родственником исполнен.

– Сеньор, не хотите составить мне компанию? – Спросил Марк, покуда седоусый чародей подбирал магические микстуры для лечения. – Уверен, господин наместник с немалым интересом выслушает нашу историю.

– Нет, сеньор. Не сомневаюсь в вашей честности и в том, что вы изложите все максимально точно. – Отказался Рафаэль. – Вам, быть может, и довелось поучаствовать в стольких сражениях с тьмой, что эта безумная история вам кажется всего лишь досадной мелочью. А вот я бы хотел немного прийти в себя.

Марк спорить не стал. Кое-как отделавшись от встревожившегося отчего-то Родриго, побрел прочь. Туда, где за кладбищем, отгородившись от города вознесшимся к небу горным кряжем, хранят равнодушную тишину камни древнего храма.

Одолев подъем, остановился на самом краю обрыва. Серые плиты руин, на которых они схлестнулись с Горацио и его секундантами, встретили торжественной тишиной, которую нарушают лишь рокот прибоя и крики неугомонных чаек.

Рафаэль так и не понял, что его сюда принесло. Подумать только, и месяца не прошло с тех пор, как они на этом самом месте скрестили клинки с Хуаном. И жизнь тогда казалась пресной дрянью, какую он кое-как пытался разбавить попойками и прочими увеселениями местной золотой молодежи.

Теперь все совсем иначе. Перед ним открыты тайные тропы, о которых совсем недавно он не смел и мечтать. Вот только какую цену пришлось за это заплатить?

Неожиданное воспоминание заставило нахмуриться. В тот самый миг, когда его шпага располосовала лицо Хуану, изуродовав того на всю оставшуюся жизнь, что он испытал? Радостное и злорадное удовлетворение. Да, бездна подери! В тот самый миг он был твердо убежден, что прибегнувший к бесчестному приему мерзавец получил свое.

И там, в таверне, его поначалу распирало от самодовольства. Он, конечно, спьяну вывалил на приятелей рассказ о выходке Хуана. Просто чтобы еще раз побахвалиться победой. Хладнокровного плана заявлять об этом на каждом углу, чтобы вынудить его к повторной дуэли, в его голове не было.

Все изменилось на следующий день. После той безумной ночи, когда его встретила в ночном лесу Вероломная. И в крови впервые вспыхнул безумный инфернальный огонь. Тогда это казалось восхитительной сказкой, открывающей врата от скучного прозябания к сияющим вершинам.

А на следующий день внутри него родилась ненависть. Желание не просто унизить и насмеяться над бесчестным врагом, потому что он отвратен и бесчестен. Нет. Им на смену пришло желание уничтожить. Просто за то, что осмелился встать на пути. Так ли ему свойственен столь жестокий образ мышления?

И еще – то, что произошло сегодня. Рафаэль вдруг начал понимать, что никогда в жизни ему бы не пришло в голову хладнокровно разменять жизнь соратника, каким бы индюком он не был, на сохранение собственного секрета. Никогда не пришло бы. До сего дня.

Что это? Пустые рассуждения человека, который никогда не задумывался о том, каков он на самом деле? Или те силы, что пробудились в его крови, берут страшную плату за право прикоснуться к тому незримому,