Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс

Я подобрал лежащий недалеко от аномалии череп ворона, с помощью которого и отыскал это место. Затем вынул шпагу из ножен и приказал:

— Стойте здесь.

— Ваше благородие, позвольте мне, — предложил Секач.

— Я сам. Хочу проверить, как родовая шпага справится, — ответил я, поймав его взгляд.

Ночник в это время обходил площадку по краю, щурясь на ядро — его арбалет был наготове, хотя вряд ли мог помочь против аномалии.

Первый шаг в зону аномальной гравитации — и на плечи будто рухнула каменная плита. Второй заставил кости затрещать. Грудную клетку сдавило, я почти не мог вдохнуть. Клинок в руке потяжелел, как будто я нёс в одной руке кусок железнодорожной рельсы.

Но как только я активировал магию, шпага сразу полегчала, а давление ослабло достаточно, чтобы я мог идти. Медленно, будто шагая по дну глубокого озера, я продолжал двигаться вперёд.

Теперь я точно понимаю, почему граф Муратов так жаждет завладеть элементом Отражения из нашего Очага. Редкий элемент, способный противостоять любой другой магии — при грамотном применении он даст гигантское преимущество в борьбе с другими магическими родами. Мысль о том, что столь ценное наследие Градовых может оказаться в руках врага, заставила меня стиснуть зубы — нет, этого не случится.

Ядро пульсировало, как сердце, и с каждым ударом гравитация нарастала. Шпага в руках дрожала, тратя ману на борьбу с аномалией. Я взглянул на рукоять — кристалл перечеркнула тонкая трещина. Но энергии должно хватить — осталось всего несколько шагов.

Пот струился по лицу, оставляя на губах вкус соли. Ступни едва отрывались от камня, будто мои сапоги были полны цемента. Шар был близко, и его блестящая поверхность отражала моё лицо — улыбающееся лицо человека, который не отступит.

На кристалле появилась ещё одна трещина. Но я уже протянул руку, и через секунду пальцы сжали ядро. Несмотря на размеры, оно было ужасно тяжёлым.

Путь обратно оказался не легче, и на последнем метре кристалл в шпаге лопнул с тихим звоном. Аномалия надавила на меня с утроенной силой, и колени едва не подогнулись. Но я лишь сильнее стиснул ядро. Гордо подняв голову, преодолел оставшиеся шаги и вышел из зоны действия аномалии.

Собственное тело показалось таким лёгким, что я почувствовал, будто могу подпрыгнуть и взлететь. Рассмеявшись, я бросил ядро Секачу:

— Лови!

Дружинник поймал шарик и с удивлением произнёс:

— Почему такое лёгкое? — он перекинул ядро из руки в руку. — Глядя на вас, я думал, что оно целую тонну весит.

— За пределами аномалии его сила подавлена, — объяснил я, выравнивая дыхание. — Но при желании можно активировать.

— Я могу узнать, зачем нам это? — спросил Секач, бережно убирая ядро в кожаный мешочек на поясе.

— Скоро узнаешь, — ответил я. — Как только доберёмся до поместья.

Поместье Градовых

Два дня спустя

Никита опустил лопату, чувствуя, как горят от напряжения спина и руки. Смахнул пот с лица, размазав при этом грязь, и достал из кармана наручные часы.

Почти десять вечера. Скоро на поверхности станет почти так же темно, как и здесь, под землёй.

Голубой свет кристального фонаря разгонял мглу, но мана в нём уже кончалась. Сияние кристалла стало тусклым, и за пределами нечёткого круга смыкались тени.

Пять дней. Ровно столько прошло с тех пор, как Владимир покинул поместье, оставив приказ копать тоннель. Эти несколько дней оказались для воеводы тяжелее, чем предыдущие несколько месяцев.

Если тогда он мучился от неизвестности — вернётся ли Владимир из Тибета, жив ли он вообще — то теперь его пожирало беспокойство иного рода. Он прекрасно знал, что его друг и господин жив. И враги об этом прекрасно знали. Наверняка на Владимира откроют охоту, и даже если он сумел добраться до Владивостока — как знать, сможет ли вернуться?

Добрынин заставлял себя верить, что сможет. Всё время вспоминал жёсткий взгляд новых, золотых глаз Владимира и его слова, когда Никита засомневался в победе.

«Пока не знаю, как, но мы выиграем. Другие варианты для меня не существуют. Только победа, и никак иначе».

Хотелось бы молодому воеводе иметь такую же железную уверенность. Но, раз пока её нет, придётся полагаться на уверенность господина.

Никита знал, что подобное качество можно в себе воспитать. Поэтому с каждым ударом лопаты по земле повторял про себя: «Владимир вернётся. Мы победим. Владимир вернётся. Мы победим!»

Повторённые тысячи раз за день, потом эти слова звучали в его голове сами по себе. Но стоило взять передышку, как холодные щупальца беспокойства тут же опутывали сердце.

Моргун и другой дружинник набили мешки вырытой землёй, сложили их на тачку и покатили в сторону выхода.

Тоннель был шириной в метр с небольшим, поэтому копать одновременно могли только двое. Но работа шла круглые сутки без перерыва — дружинники и простолюдины из-за купола, которых присылал Степан Кожемяко, постоянно сменяли друг друга.

Трояк работал рядом с Никитой, вгрызаясь в грунт как одержимый. Капли пота, смешиваясь с грязью, сбегали по его обнажённому торсу. Дружинник тяжело дышал, но продолжать махать киркой.

— Отдохни, Трояк, — сказал Никита. — Наша смена закончилась.

— Можно ещё немного, воевода?

— Если опять собираешься копать ночью, тебе лучше поесть и поспать хотя бы немного. Пойдём, это приказ.

— Ладно, — Трояк поставил кирку и широко улыбнулся, оглядывая вырытый проход. — А неплохой у нас тоннельчик получился, что скажете?

Никита кивнул, оценивая свод тоннеля. Ширина и высота позволяли пройти лошади — как и велел Владимир. Стены были укреплены балками из старой усадебной ограды.

Сверху, сквозь трёхметровый слой грунта, доносился приглушённый вой вихревика. Владимир приказал рыть тоннель под аномалию, расположенную на западе от поместья, почти сразу за куполом. Собственно, это было единственное место, где было возможно прорыть тоннель наружу.

Во всех остальных местах противники выкопали свои. Они сделали это после того, как Никита с дружинниками прорыли проход им в тыл и подожгли полевой склад. Это было вскоре после начала осады, и враги хорошо усвоили урок. Их подземные ходы окружали поместье сплошным кольцом и везде были расставлены взрывные артефакты.

Кольцо изгибалось только в одном месте. Враги не рискнули рыть под аномалией и считали, что дружина Градовых тоже не станет этого делать. Магия в принципе непредсказуема, аномалии плохо изучены — как знать, может быть, её влияние распространяется и под землю? Ведь защита Очага уходит в почву, по сути, окружая поместье сферой.

Но Владимир сказал, что вихревик активен только на поверхности. И оказалось, что он прав. Они пробились уже дальше