Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс

— Прохладно становится, — пробурчал Артём, кутаясь в одеяло. — Жаль, костёр нельзя разжечь.

— Нельзя, — сказал я. — Повсюду враги.

— Знаю, знаю… Ну и как же мы через этих врагов домой вернёмся?

— У меня есть план. Завтра ночью мы уже будем в усадьбе, — сказал я, достал ещё один вороний череп и вложил в него кристалл маны. — Пока можете отдохнуть. Секач, дозорные выставлены?

— Так точно, ваше благородие, — ответил он.

Я кивнул, активировал артефакт и снова сконцентрировался, чтобы смотреть глазами птицы. Обычные вороны плохо видят в темноте, но у меня-то был магический. В магограмму, вырезанную на черепе, внесли нужные символы для того, чтобы улучшить зрение ворона. Всё-таки чаще всего их использовали для разведки.

Я собирался изучить, насколько враги усилили гарнизоны вокруг поместья, и особенно меня интересовали укрепления, расположенные за вихревиком. Ведь именно мимо них нам придётся пробраться, чтобы оказаться за куполом.

С одной стороны, мне претило красться. С другой — я прекрасно понимал, что проехать напролом, как в первый раз, уже не получится. Теперь враги готовы, и я не добьюсь ничего, кроме гибели.

А гибель в мои планы не входила.

Враги превосходили нас численностью и были уверены, что мы никак не сможем преодолеть кордон вокруг поместья. Когда я в очередной раз обведу их вокруг пальца, это будет сильный удар по самолюбию. Ведь до сих пор, несмотря на то что род Градовых считали проигравшим, я одерживал победу за победой.

Одержу и в этот раз.

А затем — выиграю всю войну.

Как только я обрету магическую силу, враги ощутят мой гнев и содрогнутся…

Глава 18

Артефакты

г. Владивосток

Особняк Филиппа Базилевского

Филипп Евгеньевич аккуратно отрезал кусок яичницы и отправил в рот. Сегодня она была просто идеальна — повару удалось приготовить её идеально круглой, а два желтка находились точно по центру. Базилевский постепенно отрезал от круга симметричные кусочки и наслаждался этим процессом едва ли не больше, чем самой едой.

Завтрак был для него ритуалом, а ритуалы, как он считал — основа порядка.

Покончив с яичницей, он положил приборы на салфетку, взял чашку и сделал глоток. Пока Филипп Евгеньевич ел, чай остыл ровно до той температуры, что он считал наилучшей.

Хорошее утро. С таких обычно начинаются интересные и продуктивные дни.

В дверь постучали. Три удара, ровных, как тиканье метронома.

— Войдите.

В столовую проник Семён и подслеповато прищурился, глянув на тарелку перед юристом, а затем сказал:

— Филипп Евгеньевич, прибыл дружинник господина Градова. Он привёл какого-то… человека. Хочет говорить с вами. Сказал, у него послание от барона.

— Хорошо, приведи его, — Базилевский встал, взяв чашку.

Встречать посетителя, сидя за столом с грязной посудой, было бы не слишком вежливо, поэтому юрист переместился в кресло у окна. Семён тем временем забрал посуду и вышел.

Вскоре явился солдат, и Базилевский сразу его узнал. А вот человек, которого дружинник тащил за собой на верёвке, как барана, был юристу незнаком. При взгляде на него почему-то сразу представлялась маленькая, трусливая, облезлая шавка.

Оба мужчины выглядели крайне неопрятно, и от них воняло лошадьми на всю комнату. Филипп Евгеньевич вдохнул аромат чая, чтобы перекрыть неприятный запах.

— Доброе утро, господин, — солдат поклонился.

Его спутник — или, скорее, пленник — тоже неловко согнул спину и продолжил озираться по сторонам. Его глаза метались туда-сюда так быстро, будто он надеялся отыскать путь к спасению.

— Доброе, — кивнул Базилевский. — Напомни, пожалуйста, как тебя зовут?

— Штиль, — обронил дружинник.

— А настоящее имя есть?

— Дмитрий. А это, — дружинник поддёрнул верёвку, — Антон.

Юрист опять кивнул и сделал глоток чая. Пленник шмыгнул носом и вытер его грязным рукавом. Солдат молчал, будто ждал чего-то.

— Ты пришёл с какой-то целью, Дмитрий? — поторопил его Базилевский.

— Барон просил передать слово в слово следующее, — Штиль набрал в грудь воздуха и напрягся, словно собирался поднять что-то тяжёлое: — Филипп Евгеньевич, я прошу вас начать разрабатывать дело против графа Муратова. Пленник — член банды Зубра, и он готов сознаться, что граф нанял их для моего убийства.

— Подожди, — юрист приподнял ладонь, видя, что солдат собирается продолжить, и посмотрел на Антона. — Это правда? Граф Муратов вас нанял?

Тот мелко закивал.

— Ты уверен?

— Угу. Офицер его приезжал, капитан Сомов. В бар «Железный кулак» на Ангарской. Это в Хабаровске.

Базилевский отставил чашку и сложил пальцы домиком.

Свидетельство какого-то оборванца не станет серьёзным доказательством в дворянском суде. Особенно учитывая, что у Филиппа Евгеньевича и так имелась целая папка с доказательствами того, как Муратов и другие члены альянса нарушали правила войны. Наумов, директор Дворянского ведомства, отыскал десятки предлогов, чтобы не возбуждать дело.

Наверняка это были происки генерал-губернатора, который не раз намекал, что барону Градову стоит умерить пыл. Высоцкому очень не нравилось то, с какой скоростью род набирал силу.

Но теперь ситуация изменилась. Мощь Градовых лежит в руинах. Вполне возможно, что генерал-губернатор захочет выровнять баланс и ослабить Муратова. Так что — может сработать. Этот Антон способен стать камешком, который обрушит лавину.

— Что ещё просил передать Владимир? — спросил юрист.

Штиль опять напрягся. Такое чувство, что произносить больше двух-трёх слов за раз было для него испытанием.

— Пока не подавайте заявление, — сказал солдат. — Просто всё подготовьте. И обязательно намекните регистратору Лапшину, что мы собираемся сделать. Он наверняка передаст слова нашему таинственному помощнику.

Губы Базилевского тронула тень улыбки. Да, барон был прав. Кто-то дал Лапшину взятку и тем самым помог Владимиру получить титул. И этот кто-то, судя по всему, враг Муратова. Вполне возможно, что он с радостью поможет ещё раз.

— Хорошо, — кивнул Филипп Евгеньевич. — Я этим займусь. Благодарю тебя, Дмитрий.

— Ещё не всё, — буркнул тот. — Его благородие выразил надежду, что это дело поможет нам вытащить Михаила из плена.

Базилевский задумчиво поправил очки. Что же, Владимир прав — если делу действительно будет дан ход, за ним легко можно подтянуть и другое, о ненадлежащем обращении с пленным.

— Теперь всё? — уточнил юрист.

— Всё, — с облегчением кивнул Штиль.

— Прекрасно. Ты возвращаешься в поместье?

— Барон приказал остаться.

— Зачем? — скрывая нетерпение, спросил Базилевский. — Будь добр, не заставляй вытягивать из тебя каждое слово.

— Чтобы следить за пленником. И обеспечить вашу безопасность, — ответил дружинник.

— За пленника не беспокойся, — Базилевский скользнул взглядом по печальному лицу Антона. — Моя охрана за ним присмотрит. Что до тебя… Раз Владимир Александрович так приказал, оставайся. Но тебе придётся помыться, побриться и переодеться. Дворецкий