Бессмертная Всадница - Керри Лоу

когда она вдохнула столь необходимый воздух, в то время как кашель терзал её лёгкие. Ей казалось, что грудь и горло расцарапаны до крови, и от боли из глаз брызнули слёзы. Пагрин убрал руку с её шеи, но ей казалось, что она всё ещё там, как будто он сдавил ей горло и теперь оно не открывается должным образом.

Приподнявшись на локтях, она уставилась на руины камеры. Взрыв разворотил внешнюю стену, и утренний солнечный свет струился внутрь, заливая разрушения мягким жёлтым светом. Кирпичи и щебень устилали пол, наполовину закрывая всё ещё лежащие там тела. Сила взрыва сорвала дверь камеры с петель и отшвырнула её в коридор.

Две фигуры осторожно шагнули в щель в стене. Эйми поморщилась от яркого солнечного света и попыталась смахнуть клубящуюся пыль. Когда они подошли ближе, фигуры превратились в тёмные тени. И они не издавали ни звука — ни разговоров, ни криков. Страх сковал грудь Эйми. Воины Пустоты прорвались через баррикады на пристани и ворвались в город.

Она снова села на задницу, шаря пальцами в поисках оружия. Её рука нащупала обломок кирпича, и она схватила его.

Фигуры нависли над ней, тёмные силуэты, подсвеченные солнечным светом, их странные глаза были скрыты тенью. В камере не было слышно ни звука, пока Эйми готовилась. Тот, что стоял впереди, опустился на колени, и это движение скрыло его от слепящего солнечного света.

Эйми вздохнула с облегчением, и кирпич выпал у неё из рук. Натин, ухмыляясь, присела перед ней на корточки. Её губы шевелились, но Эйми не слышала слов. Она подняла глаза и только сейчас узнала Дайренну. Она тоже что-то говорила? Почему она ничего не слышала? Затем она поняла, что звон в ушах был вызван не просто приливом крови, который она почувствовала, когда Пагрин разжал хватку, а грохотом взрыва.

— Я тебя не слышу! — крикнула Эйми.

Натин закатила глаза и потянулась, чтобы подхватить Эйми под мышки. Она не очень осторожно подняла её на ноги и оглядела с ног до головы, словно желая прокомментировать, в каком состоянии она находится.

— Пагрин! — закричала Эйми, вырываясь из хватки Натан и оглядывая руины камеры. Она не могла позволить ему напасть на остальных. И если он был ранен, возможно, потерял сознание, она могла бы убить его прямо сейчас и покончить со всем этим.

Но она не могла его увидеть. Его швырнуло на пол рядом с ней, но его тела там не было. Эйми перепрыгнула через разбросанные кирпичи, взвизгнув, когда осколки камня вонзились в её носки. Тело Циэллы всё ещё лежало в коридоре, придавленное дверью камеры. Бельярн и Сет лежали в камере окровавленными грудами, их вялые лица были покрыты тонким слоем кирпичной пыли. А потом появилась Кьелли. Но Пагрин исчез.

Эйми присела на корточки рядом с телом Кьелли и осторожно закрыла глаза пожилой женщины. Эми охватила печаль. Шестьсот лет жизни, и Кьелли была убита в тюремной камере своим братом. Мужчина, который когда-то любил её, пока не поддался искушению, вызванному силой браслета. Казалось несправедливым, что её жизнь закончилась вот так.

Натин и Дайренна присели на корточки по другую сторону тела Кьелли. Эйми видела, как шевелятся их губы, но их слова всё ещё были заглушены звоном в её ушах.

Теперь, когда солнечный свет не слепил её, Эйми могла ясно видеть искры, вспыхивающие ярким бело-зелёным светом в груди других Всадниц. А позади них тянулись пульсирующие синие линии, соединявшие их с драконами. Теперь, когда Эйми осознала силу браслета и приручила его, их связь стало так легко увидеть. И не просто увидеть: она могла чувствовать их, чувствовать, как они бурлят жизнью. Она увидела, как по связи Натин пробежал импульс, и поняла, что её подруга только что отправила команду Малгерусу подождать. Связь Дайренны мягко пульсировала, постоянно двигаясь вперёд и назад, и Эйми чувствовала любовь, которую они с Блэком разделяли.

Используя браслет так, как это делали Квореллы, Эйми могла не только видеть искры и связи, но и понимать их. Она могла читать их. Искра Натин была не просто огоньком, тлеющим в её груди, теперь Эйми могла видеть в ней десятилетия, которые она подарит Натин, и крошечную струйку энергии, которая постоянно перетекала из неё в кровь Натин, придавая ей сил, подпитывая её жизнь. Это было прекрасно.

Натин перегнулась через тело Кьелли и схватила Эйми за руку одной рукой, указывая другой на щель в стене.

— Подождите! Мне нужно кое-что проверить! — закричала Эйми, забыв, что остальные прекрасно её слышат.

Она закрыла глаза, когда Натин бросила на неё раздражённый взгляд. Она осторожно прикоснулась к силе браслета, не выпуская его из рук. Она мгновенно снова почувствовала жизнь вокруг себя, энергию и связи, которые связывают всё живое. Запах свежей зелёной травы наполнил её ноздри. Когда она впервые ощутила всю широту того, что мог показать ей браслет, это было ошеломляюще, но на этот раз она была готова. Она проигнорировала притяжение жизней, которые были рядом с ней, — искорок Натин и Дайренны — и закрыла пустоту, в которой была жизнь Кьелли, и расширила свой кругозор.

Даже с закрытыми глазами она могла видеть тысячи искр, по одной на каждого жителя Киерелла, и они сверкали в темноте, как светлячки. Она подавила желание отправиться на поиски Пелатины, чтобы убедиться, что её искра всё ещё горит. Если нет, то это была не та правда, с которой она могла бы справиться прямо сейчас. Вместо этого она поискала Пагрина.

Она ощущала Воинов Пустоты, их неестественное существование, чёрный рой, который приближался к городу с обеих сторон. Эйми исследовала ближайший к ней рой, тех, что собирались в районе пристани, всё ещё сдерживаемые городской стражей и Всадницами. Она вздрогнула и почти вернула свой разум обратно. Их ненависть, направленная на них Пагрином, была порочной и всепоглощающей. Она чувствовала их абсолютную потребность достичь своей цели — уничтожить город Кьелли — и то, как он контролировал их. В них не было ничего другого, ни искры, ни человечности.

Эйми вздрогнула и попыталась проследить за извилистыми линиями, которые соединяли их с Пагрином. Они казались ещё более тёмными на фоне темноты её закрытых глаз и пульсировали не любовью или общей жизнью, а гневом. Линии вели через Киерелл, туда, где она сидела на корточках в городской тюрьме, но затем они словно растворились в тумане. Эйми не могла видеть, куда они вели, куда убежал Пагрин.

— Он каким-то образом блокирует меня, — прошептала Эйми, разговаривая сама с собой.