Вондер. Том 1 и Том 2 - Дмитрий Крам

Я услышал звук капкана и обернулся, Бьерна выбило. Маньяк безразлично отшвырнул палец.

— Люди встраиваются в горе за счет смысла. Там где ты бессилен, ты все еще вправе выбирать, кем себя считать и как воспринимать все происходящее. Последняя надежда. Единственная свобода, что тебе достается, — на этих словах психопат похлопал пленника по груди. — Он больше вас всех вместе взятых сейчас понимает, о чем я говорю.

Кровь капала на ритуальную плиту. Взломщик чуть скрутился, перенеся вес на одну ногу, и на выдохе со всей силой пробил в живот орку. Того качнуло как боксерскую грушу, после чего он захрипел и задергался.

— Но найти свою точку координат в бесконечности страданий не так уж и просто. Конечно, некоторых переживаний можно избежать. Но большая часть жизни состоит в том, что ты ищешь себе место между ними. Словно старый холодильник несешь тушу своей истерзанной души.

Он поймал тело и сделал длинный неглубокий разрез через весь торс.

— Люди интерпретируют ситуацию, как им вздумается. Но смысл может быть только один. Судьбоносное начало или божественное, если хотите.

Взломщик схватил орка за целую стопу и пробил её насквозь.

— Психика существует, чтобы порождать страдания. Ведь это прописывает нас в реальности. Это единственный способ осмыслить своё существование. А иначе как ты еще определишь, что реально, а что нет? Очень легко, то, что реально невозможно избегать. Как ни игнорируй гвоздь в ладони, он реален. Торчит, измазанный в твоей жиденькой кровушке.

Он покачал кинжал в ране.

— Любые фантазии разлетятся как одуванчиковые семечки, но вот чтобы избавиться от гвоздя, нужно потянуть за шляпку, — маньяк медленно вынул лезвие. — Даже если ты не веришь в гвозди, даже если думаешь, что их не существует или что никто не имеет права вбить его тебе в ладонь. И как гвоздь сообщит тебе, что он в твоей руке? Только при помощи боли. А как ты вспомнишь, что гвоздь, правда, был, и ты его не выдумал? Только при помощи шрама — стигмата.

Я снова глянул на ребят. Судя по отрешенным и остекленелым взглядам Симба и Конан впали в полуосознаное состояние.

— Психика — лишь система болевых сигналов. Память только система маяков. Было больно, не было больно. Было — страдал, — он легонько ткнул орка лезвием под ребро. — Не было — был счастлив.

Он сунул палец в дырку в плече и стал там ковыряться, отчего пленный завыл.

— И поскольку вопрос выживания для многих сейчас не стоит в охоте, собирательстве и драке с саблезубым тигром за кусок заветренной оленины, страдания перетекают внутрь в форму фантазийных конструкций, — вынув палец, он брезгливо вытер его о рваную мешковину, в которую была облачена жертва.

Я пошевелился, проверяя, среагирует или нет. Он определенно напрягся, но даже не обернулся. Что это? ЧСВ или холодная уверенность в своих способностях?

— Счастье — это выдуманный бесструктурный эгрегор. Абсолютный миф. Абсурдная идея. Желания достичь его сравнимо с построением Рая на земле. А постоянное сравнение двух картинок выдуманной и реальной гарантирует несчастье. Чем лучше жизнь ты себе представил, чем отчаяннее рвался до нее, тем несчастнее в итоге будешь, увеличивая разрыв, между фантазией и реальностью.

Психопат размахнулся и с силой ударил рукояткой по ребрам орка. Мне даже показалось, что я слышал хруст.

— Так зачем же нужен реальный мир? Только чтобы не подохнуть. Но в то же время, чтобы твой внутренний мир не был пустым белым пятном, реальность заполняет твою табличку восприятия, предлагая персонажей, локации и все прочее, для мира внутри головы. Реальность — художник объектов для внутренней жизни. Ты понимаешь, о чем я?

Взломщик попытался поймать плывущий взгляд подвешенного, тот активно закивал, лишь бы на пару мгновений отсрочить новую порцию мучений.

— Когда тебе говорят, вернись в реальность, это значит «добро пожаловать в боль и страдания». Состояние не депрессии — это сознательное или бессознательное игнорирование каких-либо значимых объектов реальности.

Он отвел клинок назад, словно собираясь одним ударом вогнать его в сердце жертвы, и гримаса боли на лице орка на миг сменилась блаженством, но маньяк лишь опустил кинжал. Держу пари, этот сраный палач растянул губы в улыбке.

— То есть мы всей цивилизацией направлены на счастье. Но оно невозможно в реальной жизни. Когда ты сосредоточен на реале, ты перестаешь чувствовать свои потребности, не прислушиваешься к своим фантазиям. Но и в фантазии, во внутреннем мире, тотальном эскапизме ты не можешь находиться в полной нирване.

Он сверкнул глазами из-под маски, срезал орку сосок и запихал ему в рот, приставив кинжал к горлу и заставляя прожевать.

Подступила тошнота. Я сосредоточился взглядом на капкане, на его покрасневших от моей крови зубьях, чтобы почувствовать боль и закрепиться.

— То есть самый лучший компромисс, который возможен, это максимально отгородится от мира, погрязнуть в собственном безумии и тереться о реальность лишь краешком, как кот о ноги хозяина.

Изверг присел и перерезал голеностопное сухожилие. Жертва застонала особенно пронзительно.

— Ребенок, когда хватает игрушечный джедайский меч, понимает, что он на самом деле не галактический рыцарь, но в рамках игры, он правда попробует зарубить тупым светящимся куском пластика своего друга. И чувствовать он себя будет по-джедайски. Дети не схватились за эту реальность зубами и ногтями. У них есть некий зазор, они чуть-чуть люфтят между безумием и жизнью.

Вломщик срезал с груди орка кусок плоти и засунул себе в рот, принявшись тщательно разжевывать, при этом глядя жертве в глаза и ухмыляясь.

Я выдохнул, прикрыл веки, стараясь отрешиться. Если сейчас выбьет, не смогу убить ублюдка. Вдох, выдох. Это всего лишь плохой сон. Ничего более.

Психопат схватил пленного за подбородок и пристально вглядывался ему в лицо, а потом кивнул какой-то своей мысли. Зашел орку за спину, стал шептать ему на ухо, но так, чтобы слышно было всем.

— Помнишь, о чем мы с тобой говорили, до того к нам пришли гости? Просто поверь мне, что тебя выдумали. Искренне. Доверься. Ты ничего не теряешь. Стоит тебе лишь раствориться в этой идее, и боль уйдёт. Попробуй. Обещаю, ты станешь свободен от страданий. Не веришь мне, спроси у них, любой подтвердит.

Орк с трудом смог посмотреть на нас. Я замер. Мне хотелось пустить Взломщику болт прямо в лицо, но вместе с тем, я не мог пошевелиться, наблюдая за волшебством слома психики. Магия уничтожения реальности и пусть лишь для одного спрайта. Это