Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

– Твоя жена объявила мне ультиматум.

Джон вздрогнул. – Леди Маргарет?

– Да, Джон. Над башнями почти всех замков Уэльса реет Красный Дракон, она подняла баронов и выставила мне ультиматум, – произнёс король.

Глядя на удивлённое лицо Джона, Стефан мрачно усмехнулся: – Хочешь узнать, какой?

Джон пытался сдержать улыбку, но она, помимо его воли, наползала на его лицо. Король, конечно, это заметил. Лицо его исказилось от ярости, и он, ударив кулаком по столу, вскричал:

– Я могу казнить тебя сегодня же и отправить ей твою голову! Вы же не думаете, что можете мною управлять?!

Это стёрло улыбку с лица Джона, но он спокойно ответил: – Вы в своём праве, Ваше Величество. Вы король.

– Я король! – вскочил Стефан и крикнул, так, что слюна брызнула изо рта.

Джон заметил, что цвет кожи у короля стал какой-то землистый. Раньше ему казалось, что Стефан выглядел моложе, чем он, а сейчас король выглядел старше.

– Я король! – продолжал кричать Стефан. – Но, как оказалось, Уэльс – это не Англия, и теперь мои подданные ставят мне условия!

Он метнул взгляд в сторону Джона:

– Скажи мне, Джон, если ты мой друг, почему я не могу получить поддержку от твоей жены?

Джон молчал.

Король рухнул в кресло.

– Вон, почитай, что она мне прислала. Я проверил информацию, она подлинная.

Джон взял дорогой лист бумаги и подумал, что его экономная супруга не поскупилась. Письмо для короля было написано в уважительной форме, но категорично. Смысл его сводился к следующему: «Вы мне возвращаете мужа живым и здоровым, а я соблюдаю нейтралитет».

– Ты видишь, что она говорит?! – снова возмущённо воскликнул король. – Она даже не предложила мне поддержку! Она говорит: «Тогда я не буду вмешиваться!» А где гарантия того, что она не встанет под знамёна Плантагенета?

Джону вдруг стало понятно, что Стефан довёл ситуацию практически до точки невозврата. С такой политикой, какую он ведёт сейчас, в Англию вторгнется Генрих Плантагенет, которого поддержит половина Англии. Другая половина встанет под знамёна Стефана. И начнётся гражданская война.

Но даже если Стефан выиграет эту войну, что маловероятно, никто не даст поставить ему на престол его сына.

А по поводу желания Маргарет остаться в нейтралитете тоже было спорно.

– Зачем ты сделал наследником Евгения? – спросил Джон Стефана, отбросив все нормы этикета. Он спросил его как друг.

– Потому что он наследник династии Блуа, – сказал Стефан, и Джон заметил в его глазах какой-то странный, фанатичный блеск.

– Ты понимаешь, чем это закончится для твоего сына? – с горечью в голосе спросил Джон, и увидев, что Стефан задумался, решил рискнуть и добавил:

– Ведь Генрих Плантагенет внук Вильгельма Завоевателя, и он имеет большее право называться наследником, поэтому ты должен думать не только о себе, но и об Англии.

Лицо короля снова исказила гримаса злости.

– Стража! – закричал он.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался капитан Фрей с двумя солдатами. Увидев мирную картину, он немного недоумённо остановился.

– Капитан, проводите графа обратно в его «покои», – приказал король.

Джон встал. В руках у него всё ещё было письмо от Маргарет.

– Сэр Джон, оставьте бумагу, – сказал король.

Джон молча положил письмо на стол. Он не стал ни о чём спрашивать короля. Стефан сам сказал ему в спину:

– Я сообщу тебе, когда приму решение.

С тех пор прошло уже двое суток. К Джону снова никто не приходил, только молчаливый слуга приносил еду и выносил ведро.

Джон подумал, что мыслительный процесс короля затянулся. Но эти два дня не были мучительными, потому что Джона переполняла гордость. Гордость, любовь и счастье. За то, что пусть и поздно, когда большая часть жизни уже прожита, но Бог послал ему самую лучшую женщину в этом мире.

***

Маргарет

Я объявила королю Стефану ультиматум. Я наконец сделала то, чего Джон, возможно, ждал, только наоборот. Я собрала всех баронов и объявила им, что Уэльс — независимое государство, и что мы сами принимаем решения. Но самое главное, что сторона для нас теперь только одна, наша сторона.

Я сказала баронам:

— Я собираюсь отправить ультиматум английскому королю, чтобы он вернул мне мужа. И если он это сделает, тогда мы сохраним нейтралитет.

Часть баронов, видимо, те, с кем уже встречался Генри Честер, сообщили, что они будут готовы поддержать Генриха Плантагенета, но готовы рассмотреть возможность остаться в стороне, если так решит Совет баронов.

Да, я учредила новый орган Совет баронов. В него вошли все десять баронов, которые были в Уэльсе. И теперь над каждым замком реяло знамя с изображением красного дракона.

Генри Честера я отпустила. Я не король Стефан, я не собиралась никого удерживать силой, но отпустила я его только после того, как он своими глазами увидел мою настоящую власть.

Перед тем как он уехал, я сказала ему, почти по-семейному:

— Я знаю, Генри, что это ты написал королю донос на своего отца.

Я не стала читать ему нравоучений, не рассказывала, что в истории были такие примеры, и все они плохо закончились для тех, кто доносил. Сказала только:

— На предательстве самых близких тебе людей никогда не построить счастливую жизнь. Даже если ты чего-то добьёшься, это не принесёт тебе счастья.

— А почему вы, леди Маргарет, не хотите поддержать Генриха Нормандского? — спросил он.

— Потому что в этом случае моим людям придётся вступить в войну, — ответила я.

Он посмотрел на меня, как на «глупую курицу», и произнёс:

— Вам в любом случае придётся вступить в войну, леди Маргарет.

Я не стала ему объяснять, что воевать за то, что важно для тебя, и воевать за то, что важно для других — это две совершенно разные вещи.

— Я вас отпускаю, сэр Генри, — сказала я. — Но если вы ещё раз попытаетесь навредить мне или своему отцу, то я буду беспощадна. И это относится не только к вам, а ко всем тем, кто станет моим врагом.

И вот уже третью неделю мы ждали ответа от короля Стефана, а его всё не было.

Я каждое утро просыпалась, уверенная в том, что я делаю. И каждый вечер засыпала в сомнениях: зачем я всё это делаю?

Каждое утро я начинала