Госпожа преподаватель и Белый Феникс - Марика Полански

Я перечитала записку, едва сдерживая улыбку. «Не могу перестать думать о тебе!» Несмотря на весь гнев на ван Вилсона и все сомнения по поводу отношений с Вэлианом, по телу разлилось тепло, вызванное предвкушением скорой встречи.

Напевая под нос «Арию обманутого влюбленного» Фальстава, я принялась перебирать платья в шкафу.

* * *

Когда я вышла из своих апартаментов, сумерки уже сгущались, растворяя последние отблески заходящего солнца. Полуденный зной сменился приятной прохладой. Свежий ветерок слегка шелестел в кронах деревьев, обещая прохладную ночь. Стук копыт по мостовой, едва слышный скрип флюгера на крыше долетали до слуха приглушенным эхом.

Я свернула на знакомую улочку, ведущую к парку святой Эвенты. Вскоре показались фонари главной аллеи, послышались переливы скрипок уличных музыкантов и смех людей, сидевших под полосатыми тентами кафе.

Дойдя до фонтана, я огляделась. Между разлапистыми кленами виднелась едва заметная тропинка, ведущая к старой беседке — месту, где тайком встречались влюбленные, боясь получить нагоняй от своих родителей.

Здесь было тише, чем на главной аллее. Ветви старых, узловатых деревьев, словно скрюченные пальцы, тянулись к небу, создавая плотный, почти непроницаемый навес. Где-то в сумраке тихо шелестел ветер, похожий на вздохи. Под ногами шуршала трава, и я чувствовала, как её влажная прохлада проникает сквозь тонкие подошвы башмаков. В воздухе витал тонкий, горьковато-сладкий аромат цветов.

Темнело быстро. Между листвой виднелись шарики фонарей, растянувшихся вокруг фонтана жемчужной ниткой. Их тусклый жёлтый свет сгущал тени, придавая тропинке таинственное и немного зловещее очарование.

Моё сердце забилось чаще, когда я увидела старую беседку. Полуразрушенная, но всё ещё величественная, она одиноко стояла посреди выщербленной площадки. Колонны, когда-то белоснежные, теперь были покрыты паутиной времени, приобретя мрачноватый, серый оттенок. Трещины, подобно морщинам, избороздили мрамор. Виноградные лозы и дикий плющ густо оплетали массивные, холодные колонны, взбирались по резным балюстрадам, словно пытаясь поглотить её, превратить в часть дикой природы. От полированных поверхностей камня тянуло холодом.

Внутри было ещё темнее. Воздух стоял плотный, пахнущий сыростью и запревшей растительностью, которую не убирали долгие годы. Высокий силуэт Вэлиана сливался с тенями беседки. Он стоял лицом ко входу, опершись на одну из массивных колонн. Его фигура была почти неразличима в полумраке, но от него исходила привычная аура спокойствия и щекочущей опасности.

Я застыла в нерешительности возле входа в беседку, не зная, кто сделает первый шаг. Сердце сильнее забилось от волнения. Все вопросы, все сомнения — всё растаяло, стоило мне лишь увидеть его силуэт.

Вэлиан сделал шаг навстречу. Его рука легла на мою щеку. Пальцы были прохладными и сухими, но прикосновение будто обожгло. Я закрыла глаза, вдыхая его запах — аромат терпковатой туалетной воды, такой привычный и неотделимый от него.

— Я уже подумал, что ты не придешь, — прошептал он. Его голос был низким, прерывистым, полным такого отчаяния и нежности, что у меня перехватило дыхание.

Чуть наклонившись, он коснулся губами моих губ.

Это был не нежный поцелуй, не робкое прикосновение смущенного влюбленного. Вэлиан целовал так жадно, словно испытывал жажду, которую не мог утолить целую вечность. По моей коже растекались огненные струйки, заставляя забыть обо всем на свете.

Его руки нырнули в мои волосы, сминая причёску. Твёрдое тело прижалось к моему, не позволяя отстраниться. Да и я сама не желала. Мои пальцы вцепились в широкие плечи Вэлиана, сминая шершавую ткань сюртука.

Вэлиан увлёк меня на мраморную лавочку, спрятанную в тени плюща и дикого винограда, и усадил к себе на колени. Из его груди вырвался сдавленный стон, и на секунду отстранившись, он уткнулся лицо в мою шею. Горячее дыхание щекотало мою кожу, заставляя поджиматься пальцы на ногах от удовольствия.

Его руки дрожали, лаская мою спину. Я чувствовала под плотной тканью одежды, как бешено колотилось его сердце. Не осознавая, что делаю, я самозабвенно целовала его лицо и шею. Невыразимо сладостное ощущение завладело всем моим существом. Хотелось большего, намного большего. Страсти во всей её дикой и первозданной красоте. Тело пылало огнём, заставляя теснее прижиматься к Вэлиану.

Внезапно Вэлиан резко остановился и уткнулся лоб в мою грудь. Он тяжело дышал, словно после долгого бега.

— Не здесь, — наконец-то произнёс он и сильнее сжал меня в объятиях. — Только не здесь.

Я не сдержала вздоха разочарования.

— Это преступление — так раззадоривать, а потом всё резко обрывать, — проворчала я, уткнувшись носом в его макушку. Пальцы безотчётно зарылись в его волосы, наткнувшись на тонкую полоску повязки.

Очарование поцелуя тотчас улетучилось. Я провела по ней снова. Тонкая атласная лента мягко скользнула под пальцами.

— Что-то не так? — Чуть отстранившись, Вэлиан заглянул мне в лицо.

Я смотрела на него, чувствуя, как во мне просыпается тревога. Красивые черты лица О'Рэйнера словно стали острее в сумраке.

— У тебя вчера не было повязки на глазу, — медленно произнесла я и нахмурилась, вспоминая вчерашнюю ночь. — Я точно помню, что её не было. А сейчас она есть.

Вэлиан недоверчиво наклонил голову вбок и приподнял бровь.

— Я не снимаю повязку даже на ночь, Эжена, — настороженно проговорил он. — Я и вчера в ней был.

— И, тем не менее, я помню, что её вчера не было, — уперлась я.

— А каким цветом был глаз?

Я заморгала, глядя на Вэлиана, словно тот решил меня разыграть. Но он выглядел серьёзно.

— Серебристым. Как и правый.

Он рывком поставил меня на ноги и, отойдя на пару шагов, повернулся спиной. В его молчании чувствовалась невыносимое напряжение. Но я побоялась к нему подойти.

— Что не так, Вэлиан? — я судорожно сглотнула, теребя юбку, как школьница, которую отчитывали за дурное поведение.

— Он чёрный, — Вэлиан тяжело вздохнул и наконец-то повернулся ко мне.

— Что?

— Мой левый глаз чёрный. И он принадлежит Фениксу, — заметив, как моё лицо вытянулось от недоумения, он чуть улыбнулся. Сел обратно на скамью и похлопал по сиденью. Я медленно опустилась рядом с ним, чувствуя себя сбитой с толку. — Видишь ли, мне приходиться делиться с Фениксом не только эмоциями, но и телом. Я ношу повязку, поскольку стоит хоть кому-нибудь заглянуть мне в глаза, как человек теряет разум. Феникс может добраться до самых потаённых уголков души человека, достать то, что люди прячут даже от себя самих. Он способен в буквальном смысле выжечь человеку душу одним лишь взглядом.

— Но я же ведь… Я же… не сошла с ума? Я чётко помню, что видела.

Вэлиан обнял меня за плечи и, прижав к себе, зарылся носом в волосы. Я слышала, как гулко бьётся сердце в его груди,