Роза Иллиана - Ричард Швартц

Зокоры горели красным огнём. — Мы лишь терпим вас, людей, на нашей земле. Если она решила больше не терпеть их здесь, а использовать, установив предупреждающий знак, то по нашему закону она имела на это право. Более того, я уверена, что Дорин даже сможет найти аргумент, который обязывал её действовать подобным образом. — Она на мгновение замолчала. — На самом же деле, это потому, что она находит удовольствие в страданиях людей. У неё самый большой расход рабов, и даже большинство моих сестёр испытывают отвращение к её удовольствиям. Поскольку её действия служат не цели, которая должна принести пользу всем нам, а лишь удовлетворению её собственной страсти.

— Вы тоже смогли бы совершить такое мерзкое злодейство? — выдавил Герлон.

Тёмная эльфийка посмотрела в его сторону и кивнула с безучастным лицом.

— Если бы я владела необходимой магией, конечно, — ответила она, как будто речь шла о приготовлении чашки чая. — Если это принесёт пользу, послужит достижению цели или потребуется для дела. Но чтобы получать от этого удовлетворение и удовольствие? Никогда. Уверяю тебя, слуга Сольтара, что и моя богиня не радуется таким действиям. Нет сомнений, что она не только не хочет их видеть, но и испытывает к ним отвращение. Искусство творить магию таким образом уходит корнями в глубокую древность, ещё до того, как милость Соланте вошла в наши сердца. Я думала, это искусство забыто. И творить такую магию вовсе не служение Соланте.

— Я думала, вы все верите в Соланта? — тихо спросила Зиглинда.

— Все ли люди верят в Троицу? Я верю в Соланте, и моя мать тоже. Большинство из нас верит, поскольку её свет надёжно защищал и направлял нас на протяжении тысячелетий. Но всегда найдутся те, кто ставит свои интересы выше общего блага. С нами дело обстоит не иначе, чем с вами.

— Значит ли это, что эта Дорин служит Омагору? — спросил Янош хриплым голосом. Это было впервые, когда он заговорил. Лицо высокого мужчины, который обычно казался таким бесстрашным, всё ещё было пепельного цвета, и он выглядел ужасно потерянным.

— Нет, — ответила Зокора, глядя туда, где земля всё ещё была взрыта. — Она служит только себе. Что в некотором смысле ещё хуже. Но остается тот факт, что она имела на это право по древнему закону.

— Вы ещё и защищаете её? — в ужасе спросил брат Герлон.

— Я не защищала, — холодно ответил Зокора. — Я сообщила вам о факте.

— Мы же не можем позволить ей жить, совершив такое кощунство! — умолял священник. Бликс посмотрел на него, нахмурив брови. Это был совсем не тот человек, которого он знал. Но прежде чем он успел что-то сказать, или даже понять, что хочет сказать, тёмная эльфийка продолжила.

— Не тебе, священник, судить нас, — холодно сообщила она ему.

— Вы хотите ей попустительствовать? — ошеломлённо спросил священник.

— Этого я тоже не говорила, — ответила Зокора. — Но думаю, что она ещё даст мне повод убить её. — Она снова положила руку на свой плоский живот. — Я даже в этом уверена.

Когда маленькая группа поехала дальше, настроение было подавленным и молчаливым. Даже хорошая погода и пение птиц не исправили ситуацию; каждому из них потребуется много времени, чтобы забыть эту мрачную картину. Зокора призвала лошадей вражеского патруля и освободила их от сёдел и уздечек, после чего они поспешили покинуть это место.

— Как ты смогла понять солдата? — тихо спросила Зиглинда у тёмной эльфийке, когда то место скрылось за поворотом.

— Богиня одарила меня милостью, или волшебством, если пожелаешь, понимать смысл того, что говорят люди, — объяснила Зокора. — Не имеет значения какой это язык или насколько он неразборчив.

— О, — сказала Зиглинда, и было видно, как пустились вскачь её мысли. — А ты можешь научить меня?

— Нет, — ответила Зокора. Зиглинда выглядела крайне разочарованной, и Зокора, казалось, почти улыбнулась. — Но я могу благословить тебя от имени Соланте этой милостью, — продолжила тёмная эльфийка. — Если ты того пожелаешь.

— Я служу Астарте, — заметила Зиглинда. — Это станет проблемой?

— Вряд ли, — отозвалась Зокора, и на этот раз девушка-бард была уверена, что она улыбается. — Возможно, Соланте другая сторона, но это то же самое зеркало. Однако это не поможет тебе понять наш язык.

— Поверь мне, — засияла Зиглинда, на мгновение позабыв об ужасном предупреждающем знаке. — Это хорошее начало!

Глава 23. Булькающее болото

— Как называется это болото? — немного позже поинтересовался Бликс. Анлинн повела их дальше на север, что несколько уменьшило опасность быть застигнутыми врасплох вражеским патрулём. К полудню они решили разбить лагерь у ручья, и Зиглинда уже прилежно подбрасывала травы в висевший над костром котелок; два зайца, которых Анлинн подстрелила по дороге, тоже были в нём. До болота осталось не так далеко, как только что объяснила королеве лисица. Майор Меча достал свою уже известную карту и угольный стержень.

— В твоей карте всё криво, — засмеялась Анлинн, увидев её.

— Это лучшая карта из всех, что у нас есть, — проворчал майор Меча. — Просто скажи мне название и позволь нарисовать его, как могу!

— Ну хорошо, — сказала она, пожав своими стройными плечами. — Булькающее болото.

— Булькающее болото? — недоверчиво спросил Бликс. — Ты шутишь?

— Нет, — засмеялась она. — Оно действительно так называется. Наверное, потому что там особенно сильно булькает.

— Твой друг болен, — в качестве приветствия сказала Зокора, когда присоединилась к майору Меча и лисице. Бликс как раз вытирал свою миску куском хлеба и в очередной раз подтвердил истинность старой поговорки: солдат может быть доволен, стоит его хорошенько накормить. То, что Зиглинда могла приготовить всего из нескольких ингредиентов, почти граничило с волшебством. Если это и в самом деле не было таковым. Пережитый утром ужас был уже почти забыт, отчасти потому, что он привык выбрасывать из головы невыносимые воспоминания, а отчасти потому, что теперь это казалось почти дурным сном.

Он посмотрел на Герлона. Молодой священник сидел с Лиандрой и Яношем. Разговаривая с ними, он медленно и методично ел. Хоть он и выглядел усталым, но его глаза утратили тот пугающий блеск. Он также казался заметно спокойнее, чем утром.

— Как это? — спросил он, тщательно вытирая миску и убирая её обратно в полажу. — Я уже сам об этом думал, только не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. Я лишь знаю, что он ел всё то же, что и мы.

— Дело не в этом, — сказала тёмная эльфийка, глядя на Герлона, который почти ничего не съел, но снова молился. — Каждую ночь его мучают тёмные сны, всё больше погружающие его в безумие. В его недуге нет ничего нового, он страдает им уже много лет.