Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

Вперед двинулась передняя шеренга, за ней следующая, и еще одна. Когда очередь дошла до нас, капитан сильно толкнул меня в спину. Выбора не было, я только и успел шагнуть вперед, позволяя армии воинов увлечь меня в бой.

Вход в горный перевал был гораздо шире, чем его середина. По мере продвижения солдаты вынуждены были сбиваться в более узкие колонны, пока авангард не перестроился так, что плечом к плечу шли всего четверо. Пространства для разворота не оставалось – только дорога вперед.

Грубые каменные стены высились по обе стороны, уходя высоко в небо, заслоняя от нас тепло и солнечный свет. Гул тысяч шагов отдавался эхом, звучал одновременно громоподобно и приглушенно. Воздух вокруг был тяжелый, а запах смерти, холодный и безжалостный, стелился по коже, пробирая до костей. Никто не смел прервать молчание.

Чем ближе мы подходили к выходу из перевала, тем сильнее натягивалась эта тишина, словно туго скрученная струна. Солдаты впереди уже заняли боевые позиции, готовые встретить удар. Шаг ускорился, нервы предательски начали сдавать. Боевые кличи разорвали воздух тревожными, пронзительными нотами, отдаваясь эхом. Впереди, за узким проходом, наконец показался свет. После долгих часов в тени гор ослепительное сияние дня казалось нестерпимо ярким.

Шаг сменился полноценным бегом. Сердце заколотилось в бешеном ритме, гул барабанов позади слился с пульсацией крови в висках. Я чувствовал, как вихрь разъяренных воинов утягивает меня за собой. Не было ни времени, ни возможности приготовиться. Я шагнул за границу прохода, и… Моя серая нить Судьбы дернулась влево. Никогда – и я имею в виду ни разу прежде – я не чувствовал свою Судьбу. Шанса на раздумья не было. Прямо сейчас – я должен, обязан выжить.

В нос ударил резкий тошнотворный запах крови. Глаза болезненно зажмурились от слепящего солнца, и я заморгал, пытаясь хоть что-то разглядеть в ослепительной белизне. Уши пронзили крики – отчаянные мольбы о пощаде, яростные боевые вопли. Прямо передо мной разверзся хаос войны – беспощадный, не знающий жалости.

Мы были подобны яростной волне, обрушившейся на непоколебимый скалистый берег. Но в конце концов волна разбивалась. Солдаты впереди рассыпались, растекаясь по полю боя, подгоняемые давлением тех, кто напирал сзади. Грохот мечей и ударов по доспехам отдавался в ушах оглушительным звоном. А картина мертвых тел, падающих прямо к моим ногам, не давала и шанса оставаться в твердом уме. Не успел я перевести дух, осознать происходящее, как сам оказался в первых рядах.

На меня несся солдат. Я не видел его лица – лишь цвет брони. Бледно-голубой металл резко контрастировал с моим алым. Он бросился вперед с яростным боевым кличем, изо рта летели брызги слюны, меч взвился в воздух. Я отшатнулся. Лезвие просвистело у самого глаза – близко, слишком близко.

В спешке я выхватил меч, пальцы так сильно дрожали, что я едва не выронил проклятую штуковину. Наши клинки встретились – это была чистая случайность, но я сумел парировать удар. Грохот стал отзываться дрожью в костях.

– Стой! – крикнул я, спотыкаясь и пятясь назад, но тут же повалился на землю, запнувшись о груду тел. – Прошу, я не хочу драться!

Противник вновь бросился на меня, не обращая внимания на мольбы. Неужели это конец?

Капитан прорвался вперед, рассекая мечом воздух с такой скоростью, что я не успел даже уследить за движением. Кровь солдата брызнула в воздух, обдав мое лицо и доспехи алым дождем. Я почувствовал во рту металлический привкус крови, и меня стошнило прямо себе под ноги.

– Вставай, болван! – гаркнул капитан Тянь.

Но я был слишком напуган, чтобы сдвинуться с места.

– Ты что, совсем рехнулся?! – прошипел капитан Тянь, подбежав ко мне и сжав мою руку.

– Это безумие! – закричал я в ответ. – Я не смогу!

– Сражайся или умри, трус!

Мимо уха пронеслась стрела. Она попала точно в цель – наконечник был настолько острым и тяжелым, что пронзил грудную клетку капитана насквозь с влажным хлюпающим звуком. Он повалился набок, еще живой, но явно застывший от неожиданности.

Стена солдат Севера позади не останавливалась. Они продолжали движение вперед, наступая на врага с поднятыми мечами и копьями. Солдаты протискивались мимо меня, шли прямо по телу капитана, не проявляя ни малейшей жалости к раненому товарищу. Я был так близко, что слышал, как он хрипит.

На мгновение мне захотелось сбежать. Мог бы вернуться домой, подальше от этой бессмысленной бойни. Матери я был нужен куда больше. Я находился не на своем месте и не хотел браться за навязанную мне задачу. Мое сердце не испытывало симпатии к человеку, который умирал прямо передо мной, и все же… Я схватил его под руки и оттащил с дороги к краю поля боя. Несколько раз поскользнулся, ботинки съезжали по земле, пропитанной кровью. От запаха меня сильно мутило.

– Г-глупец, – прохрипел капитан. Каждое слово давалось ему с невероятным усилием. – Оставь меня… умирать.

– Лежи спокойно, – отрезал я. – Лекарь! Нужен лекарь!

Мир вокруг меня закружился. Я не мог сосчитать тела, которых становилось все больше. Наши потери были велики, но у врага – еще больше. Нам хотя бы выдали доспехи, пусть и сомнительного качества, а эти люди выглядели как обычные крестьяне, призванные в последний момент. Мы превосходили их числом: двадцать к одному. Императорская армия не оставляла им и шанса. Но именно жестокость наших воинов заставляла мою кровь стыть в жилах.

Даже когда южане подняли белые флаги, бой не прекратился. Головы слетали с плеч, их владельцы исчезали в бурлящей мясорубке сражения. Юные и старые, без разбора, пронзались насквозь. Одни молили о пощаде, другие уже смирились со своей гибелью.

Вокруг меня красные нити раз за разом темнели, превращались в черные, а затем исчезали вовсе. Клянусь, в тот миг я услышал тысячи голосов сразу – все они рыдали. Отцы, братья, сыновья, возлюбленные падали один за другим, так и не вернувшись домой.

Из тягостных мыслей меня вырвал капитан Тянь, вцепившийся в мой воротник. Дрожащие пальцы капитана выдернули из-за пояса свиток, вдавили его мне в грудь.

– Твой приказ[24], – выдохнул он. – Выполни поручения.

– Не трать силы, – сказал я. – Я найду тебе лекаря.

– Иди, воин! – взревел он, напрягая последние силы.

– Я не могу бросить тебя здесь!

На его лице вдруг отразилось странное спокойствие. Он смотрел в небо пустым взглядом, опухшие и посиневшие губы едва шевельнулись.

– Его… императорское величество… дал мне обещание…

Я наклонился ниже, изо всех сил вслушиваясь в его шепот. Удивительно, что он еще держался.

– Обещание? О чем ты?

– Он… пообещал… что моя семья будет в безопасности… Я должен был… довести тебя… за границу…

– Потерпи, – выдохнул я. – Потерпи еще немного. Я найду чешую дракона… Она сможет тебя исцелить и…

Глаза капитана оставались открытыми, но в них больше не было жизни – темные, пустые колодцы. Его пугающая неподвижность стала для меня вторым знаком. А то, как его красная нить почернела, а затем рассыпалась в прах, – третьим и последним.

Я медленно поднялся, сжимая в руке свиток с приказом императора. Одежда была грязной, измазанной землей, пропитанной потом и запекшейся кровью. Войска добивали последних выживших из армии Южного царства. Те, кто не сражался, были заняты грабежом припасов и складыванием тел в один огромный костер. Никто не обращал на меня никакого внимания.

Я буквально заставил себя двигаться вперед, шаг за шагом. Спотыкаясь, подошел к ближайшей боевой лошади. Темно-бурой кобыле, с накидкой на спине, что была расшита цветами императорского дворца. Но всадник отсутствовал. Скорее всего, он был уже мертв.

Осторожно я похлопал лошадь по шее, пытаясь рассеять густую пелену в собственной голове. Мне предстояло двигаться дальше на Юг, чтобы узнать, существует ли дракон на самом деле. Вряд ли в крупный город – лучше выбрать небольшую деревню, где можно будет затеряться. Весть о наступлении императорской армии разлетится по торговым путям быстрее, чем дойдет до удаленных поселений. Я содрогнулся, вспоминая все, что увидел, с ужасом осознавая, что моя родная армия творит во имя императора.

Запрыгнув в седло, я крепко сжал поводья и ударил пятками по бокам кобылы. Мне нужно