Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

оспой, не заражались натуральной оспой. В 1796 году взял содержимое оспенного нарыва на вымени коровы и втер его в царапину на руке восьмилетнего мальчика. У мальчика развилась лёгкая форма коровьей оспы, которая вскоре прошла. И повторно мальчик уже не заболел.)

Джабир моментально ухватился за эту идею и углубился в исследование, попросив разрешения бывать на ферме, где содержали коров, проверять животных на наличие коровьей оспы, смотреть за тем, как себя чувствуют доярки. Пока ещё результатов не было, но я была уверена, что разработка вакцины — это дело времени.

И в лабораторию к своим алхимикам я его всё-таки отвела. Теперь они вместе работали над совершенствованием системы перегонки. Это позволило бы получать не только чистый спирт, но и другие экстракты, которые можно использовать в медицине.

Джабир сразу заметил, что мы пытались сделать порох, хотя я и не хотела ему это показывать. Но он дал дельный совет по тому, что следует добавить, и эксперименты пошли немного другим путём. И я поняла, что, если мне удастся закупать достаточное количество серы, то свой порох у меня будет. Но этим знанием я не собиралась ни с кем делиться, решила, что это моя тайная защита, и все записи потом, по возможности, я уничтожу. Фейерверки — это одно, а огнестрельное оружие, совсем другое.

Когда я думала о том, что происходит в Кардифе, мне всё это представлялось некой замкнутой системой, потому что здесь было всё для того, чтобы можно было жить. А с учётом того, что мы развили и стекольное производство, и мясное, и шерстяное, и у нас было море, где водилась потрясающая рыба, и лес, то, по сути, нам никто не был нужен.

Но это я так думала, нам, может быть, и никто не был нужен, а вот мы были нужны всем.

И я даже не предполагала, какие козни плетутся на тему «покори Уэльс и его хозяйку».

Глава 70

Шато де Монбазон. Нормандия

— Джеймс, — сказал архиепископ Кентерберийский, стоявший у окна в красной гостиной замка де Монбазон, который теперь принадлежал им с братом, но находился на территории Нормандии. Он выглядел, как и всегда, спокойным, и только руки, до хруста сжимавшие чётки, выдавали внутреннее напряжение.

Герцог Кентерберийский сидел в кресле у камина. Камин ещё не разжигали, здесь, на юге Нормандии, было довольно тепло. Вид у герцога был усталый, ещё бы, последние три дня он только и делал, что объезжал войска, и теперь ему хотелось немного отдохнуть. Но тревога в голосе брата заставила его прислушаться.

— Да, Ричард, здесь что-то произошло, пока меня не было? — спросил он.

— К сожалению, да, — ответил архиепископ, отходя от окна. Он сел напротив брата, обращая внимание на то, что у Джеймса не было сил даже налить себе бокал вина. Архиепископ покачал головой:

— Пока ты занимаешься армией Плантагенета, его премудрая супруга снова плетёт интриги.

Герцог прищурился и взглянул на брата: — Что на сей раз?

— Уэльс, — коротко сказал архиепископ Кентерберийский.

Герцог удивлённо замолчал. Ему казалось, что эта тема уже давно обговорена и закрыта. — А что не так? — спросил он вслух.

— Всё не так, — сказал архиепископ. — Элеонора хочет отправить туда графа Вермандуа.

— Этого старикана? — удивился герцог.

— Ну, не настолько уж он и стар, — заметил архиепископ Кентерберийский. — Вообще-то он на пять лет моложе меня и, значит, всего лишь на пять лет старше, чем ты.

— То есть она хочет его направить сейчас, до начала вторжения?

— Да. Она решила женить Вермандуа на Уэльсе.

Герцог устало протёр рукой лицо: — Я поговорю с Генрихом. Мне казалось, мы решили, что Уэльс станет нашим и войдёт под протекторат Кентербери. А трофей в виде Северной леди достанется победителю. Тем более что я гарантировал неприкосновенность леди Маргарет, если она не станет вмешиваться в конфликт между Стефаном и Генрихом.

— Иногда, Джеймс, — сказал архиепископ, — ты своей наивностью напоминаешь мне юнца. Твоя леди Маргарет объявила Уэльс независимым.

Архиепископ вздохнул, словно устав объяснять брату очевидные вещи, и продолжил: — После того как Стефан падёт, как долго, по-твоему, Элеонора с Генрихом будут терпеть в центре страны независимое государство?

Усталость брала своё, и голос брата доносился как сквозь стену, но герцог понимал, что Ричард, как всегда, прав.

— И что ты предлагаешь? — спросил он. — Убить Вермандуа?

— Ну, убить мы всегда успеем, — сказал архиепископ. — Уберём Вермандуа и Элеонора найдёт кого-то ещё. Нет, нам нужно сделать так, чтобы он сам «убил» себя…

Архиепископ чуть наклонился и прямо взглянул на брата: — Северная ведьма не так проста. Если она не будет ему доверять, ничего у него не получится.

— И как мы это сделаем?

Архиепископ улыбнулся: — Предоставь это дело мне. Мне будет нужно только одно.

— Что же, брат? — спросил Джеймс.

— Напиши ей вот что…

***

Маргарет

Осень затянулась, и я просто наслаждалась этим, яркие краски, в которые окрасились горы и лес, запах прелой листвы по утрам, лёгкий аромат смолы, от заготавливаемых дров. Зима ещё не наступила по-настоящему, хотя ночные заморозки уже начались. Но никто к нам не лез и не беспокоил.

С Али аль-Мустакфи, которого было проще называть Али, у меня установились интересные отношения. Я видела, что купец пытается очаровать меня.

Об этом свидетельствовали и подарки, от которых я мягко отказывалась. Я приняла только те, которые были преподнесены в нашу первую встречу. Остальное, если и принимала, потому что иногда было сложно отказаться, то обязательно отдаривалась тем, от чего и Али было сложно отказаться. Остальное я была готова купить.

Мы провели с Али ещё несколько интересных переговоров, и я обзавелась ещё двумя кувшинчиками пороха, а Али обзавёлся секретом изготовления галет.

«Да, я всё-таки отдала этот секрет, потому что в отличие от оружия, это то, что усилит прогресс в этой реальности. А если это и есть тот мир, в котором когда-то буду жить я, то вполне возможно, что это приведёт к интересным и позитивным последствиям, когда не только у одной страны будет такой секрет, способствующий развитию мореплавания.»

Общаясь с Али, я поняла, что такое восточное обаяние.

Однажды Али попросил: —