Дассария - Абай Тынибеков

* * *

Дассарии, приотставшему от греков на расстояние, равное полдневному переходу, доложили, что впереди замечены всадники, судя по всему, осматривающие окрестности. Кто они такие, распознать на большом отдалении дозорным не удалось.

– Правитель, мои лазутчики не смогли рассмотреть конников, но это наверняка греки. Скорее всего, где-то недалеко отсюда находится их ставка, вот они и выставили дальние дозоры, – поделился предположением сотник Дуйя.

– Всё может быть, Дуйя. Для нас лучше бы повстречать родственные отряды, нежели вражьи. Хотя мне не очень верится в такое, особенно здесь, в этих краях, – произнёс Дассария, в очередной раз зорко оглядывая местность. – Ты вот что сделай. Возьми десяток воинов и осторожно разузнай, кто это. Будь бдителен, не попади в западню.

– Слушаюсь, правитель. Не беспокойся за нас. Всё будет сделано как нужно, – склонился тот и, махнув плёткой десятнику, быстро умчался за холм, увлекая за собой воинов.

Дассария с оставшимися саками двинулся дальше. День приближался к середине, когда довольно отчётливо донеслись звуки, очень напоминающие сражение.

«Не может быть, чтобы Дуйя не выдержал и первым напал на греков. Он никогда не позволит такого своеволия. Ослушаться меня он не мог… Выходит, он сам подвергся чьей-то атаке. А это означает только одно – он был прав и там действительно находится враг. Иначе что могло случиться с ним?» – первое, что пронеслось в голове.

Больше не медля, Дассария сильно стеганул скакуна и во весь опор погнал его вперёд, ведя за собой сотни. Очень скоро он увидел летящих навстречу всадников, в которых сразу узнал своих людей. Подскакав, сотник Дуйя сообщил, что на греческий отряд налетела сакская конница.

– Их сотен пять, не меньше, правитель, – утирая с лица пот, возбуждённо закончил он.

– Ты не заметил, чьих племён? – стараясь сдержать охватившую его радость, как можно спокойнее спросил Дассария.

– Нет, правитель, не успел.

– Все за мной! К бою! – обнажив меч и поднявшись в седле, скомандовал Дассария и устремился к месту битвы.

* * *

Воины Цардара, разделённые на две группы, издавая дикий, устрашающий вой, лавинами понеслись мимо пленных, мгновенно упавших на землю, и охватили их с двух сторон, сшибая ближних греческих всадников. Поначалу растерявшиеся, теперь те уже бились без суеты, собравшись в небольшие группы и пытаясь образовать защитные круги. Количеством саки значительно преобладали, и это преимущество стало заметно сказываться по прошествии весьма непродолжительного времени. Почти вдвое меньшему греческому отряду было совершенно немыслимо устоять перед их натиском. Вскоре с иноземцами было покончено.

Разгорячённый Цардар, увидев приближающуюся с юга конницу, решил было развернуться на неё, как вдруг, внимательно вглядевшись, распознал родственных саков, а в переднем из них, к своему удивлению, узнал и самого царя Дассарию. Он тут же вскинул меч и завертел им над головой, призывая все свои сотни к срочному построению, после чего, резко ударив пятками в бока скакуна, направился навстречу верховному правителю. Его воины стали выстраиваться ровными рядами, поднимаясь в сёдлах и пытаясь рассмотреть, к кому устремился их вождь. Вскоре Цардар уже подлетел к остановившемуся правителю, спрыгнул с коня и, опустившись на колено, склонил голову и замер в приветствии. Дассария спокойно спешился, шагнул к нему, взял руками за плечи, поднял, внимательно посмотрел ему в глаза и крепко обнял.

– Цардар, рад встрече с тобой, – произнёс правитель.

– Прости меня, правитель, за тот мой уход. Я ушёл, чтобы не обременять больше тебя, ведь у меня не оставалось ни кормов, ни лошадей. Мне показалось, что я стал в тягость тебе, а объяснить такое невозможно. К тому же я должен был находиться там, где всегда обитало моё племя, и, если доведётся, принять смерть у могил своих предков. Теперь же, хвала небесам, я безмерно рад видеть тебя в жизни и в полном здравии, – проникновенно приветствовал верховного правителя Цардар. – Так же, как я тогда поступил, не имея другого выхода, поступили многие из подданных тебе вождей, но никакой измены при этом не было. Никто и никогда не посягнул бы на остатки твоих запасов, помня о том, что ты и так почти всё разделил между нами. Мы все ушли в установленном нами порядке. Ты не мог знать об этом, ведь все уводили своих людей умирать к родным очагам.

– Я понимаю тебя, вождь Цардар… Но сейчас нужно срочно покинуть это место. Потом поговорим с тобой обо всём и, самое главное, о нашем общем будущем. Сколько людей у тебя осталось? – спросил Дассария.

Цардар поднял руку, и к ним тут же подлетел сотник, спрыгнул с коня и преклонил колено перед верховным правителем.

– Каковы наши потери? – обратился к нему Цардар.

– Полторы сотни, – не поднимая головы, ответил тот.

– Предайте их земле… – начал было отдавать приказ Цардар, но, заметив движение руки верховного правителя, замолчал.

– Встань, – повелел сотнику Дассария. – Погрузите тела воинов на их лошадей. Соберите всё вражеское оружие и снаряжение. Коней отловите всех до единого.

– Повинуюсь, правитель, – сотник отступил на шаг, запрыгнул на скакуна и быстро направился к войскам.

– В моём старом родовом селении находятся полторы тысячи семей под охраной двадцати пяти сотен. Здесь со мной было пять сотен воинов. Это всё, – проводив взглядом сотника, произнёс Цардар.

– Что думаешь делать с этими? – кивнув в сторону лежащих согдийцев, спросил Дассария.

– Правитель, они в твоей воле, – ответил Цардар.

– Отпусти их с миром. У них своя дорога. Пусть дадут им немного воды. Нам нужно уходить подальше от этого места. Недалеко отсюда продвигается конный полутысячный отряд греков. Поторопи своих людей, и следуйте за мной, – запрыгивая на скакуна, распорядился Дассария.

– Да, правитель.

Цардар ловко взлетел в седло, вздыбил коня и помчался к своим сотням.

Глава четвёртая

Младший брат Донгора, вождя самого восточного племени массагетов, второй внук прославленного воителя и вождя Клибера, шестнадцатилетний юноша Бартаз вновь уже третий день находился на охоте. Его верный друг и самый главный добытчик в селении парил высоко в небе, описывая круги и выглядывая очередную жертву. С первыми лучами светила взобравшись на верхушку высокого холма, Бартаз отпустил орла, приставил козырьком ладонь ко лбу и, придерживая скакуна, внимательно следил за огромной птицей, которая плавно кружила над долиной, то поднимаясь ввысь, то низко опускаясь к земле, при редких взмахах едва не касаясь острых камней своими могучими крылами.

– Сегодня в полдень от моего брата прибудут гонцы. Тебе, мой славный Хора, нужно ещё кого-то найти и поймать. Ты единственный наш спаситель.