Дассария - Абай Тынибеков

Только на тебя все наши надежды. Прошу тебя, не садись на отдых, ты очень устал и не сможешь больше подняться, но ты ведь у меня сильный, потерпи ещё немного, – шептал пересохшими губами юноша, умоляя птицу взять ещё хоть одного зверя.

Словно и впрямь услышав просьбу своего хозяина, орёл набрал высоту, несколько раз взмахнув большими крыльями, и быстро пошёл на снижение, отдаляясь от него и превращаясь в чуть заметное тёмное пятно.

– Ну вот и хорошо. Ты нашёл кого-то. Пора, – натянув до локтя на левую руку толстую рукавицу из воловьей шкуры и ударив пятками в бока скакуна, юноша ринулся вниз с холма.

Во весь опор, поднимая клубы пыли, он гнал жеребца туда, где Хора уже почти слился с землёй, видимый лишь зорким глазам хозяина. Бартаз рассмотрел жертву. Это был одинокий волк. Поджав хвост, он описывал круги, постоянно озираясь то на птицу, то на её тень, сильно петлял по долине, иногда падал, переворачиваясь, и вновь ускорялся в спасительном беге, стремясь избежать нападения и скрыться в предгорье. Бартаз быстро приближался к ним. Волк был силён и явно намеревался уйти от погони. Хора парил низко над землёй, выгнув вверх кончики крыльев, словно растопырив громадные пальцы. Теперь он уже летел ровно, не поднимаясь ввысь и не снижаясь, держался на одной высоте, выставив вперёд огромные когти. В какой-то миг волк вновь налетел на лощину и кубарем полетел через неё, но вскочить на ноги не успел. Всё это время орёл зорко следил за ним и, заметив падение, точно выбрал момент для атаки, стремительно опустился и тут же вонзил в голову жертве страшное оружие – острые смертоносные когти. Плавно балансируя мощными крыльями, Хора придавливал зверя всем своим весом. Волк яростно пытался вырваться из ужасающего захвата, но огромная птица не давала ему сделать этого. Сильно взрывая землю задними лапами, серый хищник завертелся, чтобы сбросить с себя врага, но довольно быстро обессилел, замер и, судорожно дёрнувшись всем телом, обмяк.

Ощутив неподвижность добычи, Хора собрал крылья, порывисто повёл головой по сторонам, цепким взором отыскивая хозяина, затем крючковатым клювом отщипнул несколько клочков волчьей шерсти, словно убеждаясь в смерти взятого им зверя, и издал тихий, но могучий звук – характерный для него клёкот. Бартаз спрыгнул с коня, подбежал, присел на колено и, выхватив нож, ударил им волка в бок, ближе к сердцу. Птица почти немигающими глазами взглянула на него и, слегка раскрыв крылья, освободила когти, неуклюже, боком перебираясь на подставленную руку.

– Хороший, сильный, самый лучший, – вставая, юноша нежно погладил орла по голове. – Устал мой Хора. Ничего, сейчас я тебя покормлю.

Ощущая тяжесть орлиного тела и его крепкий захват на предплечье, он вновь присел, ловким движением правой руки отсёк от задней лапы волка кусок мяса, нанизал его на остриё ножа и поднёс к клюву верного помощника. Хора взглянул на пищу, несколько раз резкими короткими движениями склонив голову, осмотрел кусок со всех сторон и только после этого отщипнул кровяной комочек и быстро заглотнул его. Накормив птицу, Бартаз усадил её на прикреплённую слева к седлу изогнутую палку, обёрнутую толстой кожей. Затем быстро и умело снял с волка шкуру, разделал тушу на несколько небольших частей и погрузил их в кожаные мешки. Стараясь не тревожить Хору, юноша верхом направился к своему шалашу, что стоял под одиноким деревом у родника. Там он подвязал птицу за ногу тонкой длинной верёвкой, другой конец которой опоясывал ствол дерева, поместил на самый нижний тенистый толстый сук и тут же принёс ей в пригоршне воду. Расседлав коня, стреножил и отпустил его и только после этого сам надолго припал к роднику. Теперь можно было заняться добычей. Бартаз тщательно обмыл водой куски мяса, бережно обернул их в тонкие лоскуты ткани и подвесил на ветви.

Вот уже два года прошло с той поры, как он со своим верным другом орлом стал единственным кормильцем последнего селения родного племени, некогда уведённого его старшим братом – вождём Донгором далеко на восток, в земли, где когда-то обитали тиграхауды. Престарелый наставник давно умер, перед самой кончиной успев подарить ему, своему ученику, маленького орлёнка, названного, по мнению мальчика, довольно странно – Хора. Бартаз, не зная, что означает это слово, расспрашивал сородичей, но никто не смог дать объяснение, и тогда он подумал, что старец попросту не успел договорить имя полностью, но решил не менять кличку, данную птице.

После смерти учителя мальчик, вопреки наказу брата не ходить на охоту без сопровождения, всё же стал отправляться на промысел зверя в одиночку, крепко помня все тонкости его ведения. Очень недовольный упорным непослушанием, старший брат хотел было отнять у Бартаза птицу, дабы пресечь юношеское опасное и, возможно, чреватое последствиями своеволие, но видя, что он возвращается с охоты каждый раз с большой добычей, перестал мешать ему в таком полезном и важном для всех деле, выделив небольшой отряд для скрытной охраны младшего брата.

Шло время, голод всё усиливался, остатки табунов быстро иссякали, а те лошади, что были под сёдлами, обессиливали и становились неспособными нагнать зверя, и тогда вождь Донгор велел отдать Бартазу самого молодого и сильного жеребца, всячески подкармливая этого скакуна всем, чем только было возможно. Вскоре сородичи поняли, что вождь прав в своём решении. Бартаз был удачлив в охоте. Не было случая, чтобы гонцы, направляемые к нему через каждые три дня, возвращались от него с пустыми руками. Он присылал с ними всё, что мог добыть, порой целыми днями не имея во рту ни кусочка еды, но всегда сытно кормя Хора. Все благодарили небеса и юношу за спасительную пищу.

За прошедшие три дня Хора взял уже десятого волка. Помимо этого, им были убиты шесть лис. Такой богатой охоты давно не было. Юноша был очень доволен. Он присел под дерево, задрал голову и долго любовался висящими над ним кусками мяса, радуясь в душе, что в его селении будет опять еда, пусть и не такая и обильная, но всё же постоянная. Погрузившись в добрые мысли, улыбаясь им, стараясь представить, как обрадуются такой добыче женщины, он задремал.

* * *

– Бартаз! Слышишь, Бартаз?! – кто-то тряс его за плечо.

До юноши сквозь сон доносились чьи-то слова, но проснуться он не мог.

– Он опять ничего не ел, – с сожалением прозвучал другой голос.

– Эдак он долго не протянет. Нужно заставить его поесть, пока мы здесь, – вновь послышался голос первого.

– Смотри, столько мяса, а он не притронулся к нему! Вот человек! – восхищённо