Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

Я ощутила укол страха, когда, посмотрев перед собой, обнаружила, что незнакомец теперь еще ближе. Он ступал легко, словно птица, и двигался тихо, как змея. Я выставила перед собой клюку. Он сделал шаг назад, злобно посмотрел на меня. Через мгновение он уже снова принял прежний наглый самоуверенный вид.

Сплюнув вбок, мужчина произнес:

– Слышь, девка. Ты это… глянь сюда. Зырь, че у меня для тебя есть. Захочешь – получишь. Я ж особо ниче такого не прошу. Просто погляжу, и все.

Он опустил руки сунув их себе в комбинезон. Я не сводила глаз с его лица, с тревогой гадая, что у него в руках. Я знала, как выглядят мужские половые органы, и, хотя ни разу не видела члена взрослого мужчины, все равно предпочла бы сама, по своей воле выбрать момент, когда это впервые произойдет.

– Кис-кис-кис-кис… – произнес мужчина.

– А ну хватит! – завопила я. – Стой на месте, или пожалеешь!

Руки-то у меня сильные – дров я переколола не счесть. Со свистом рассекая воздух, я резко махнула клюкой у него перед лицом. От этого движения края моего платья взметнулись вверх. Глаза незнакомца расширились, будто его воображение нарисовало перед ним образы, о которых ему и думать-то было не след!

Впрочем, взмах клюки возымел действие, и он отступил назад. Мужчина вытянул губы трубочкой, словно собирался засвистеть. Замявшись, он что-то еле слышно пробормотал себе под нос. Я продолжала пристально за ним наблюдать. Он вытащил руки из комбинезона и разжал пальцы. Это движение заставило меня опустить на них взгляд. У меня перехватило дыхание.

В каждой руке у него было по куриному яйцу.

У меня аж челюсть отвисла. Я так перепугалась оттого, что он говорил всякие сальности, а на деле у него были просто куриные яйца? Я никогда в жизни не встречала более странного человека.

– Эй! Эй, мисс! С вами все в порядке? – раздался вдруг чей-то голос.

Оглянувшись, я увидела молодого человека с лопатой на плече, который взирал на меня из-под руки, заслонившись от солнца. Так, дело приобретает неприятный оборот. Теперь я одна, а мужчин двое. И что же мне делать? Они поодиночке или заодно друг с другом? Молодой человек стоял на месте, явно дожидаясь моего ответа.

Выдержав его взгляд, я махнула рукой и сказала:

– Этот мужчина…

Я глянула через плечо, будучи готовой, если что, дать отпор первому незнакомцу, но внезапно обнаружила, что он куда-то делся. Как сквозь землю провалился, будто его и вовсе тут не было. Я огляделась по сторонам. Молодой человек спустился по склону холма и встал рядом. Нисколько не сомневаюсь, что мое выражение лица более чем красноречиво выражало всю ту растерянность, которую я в тот момент испытывала.

– Он только что был здесь, – с ноткой сомнения в голосе промолвила я. – Я же его видела своими глазами. Он странно себя вел, говорил всякое разное. А еще у него была пара яиц. Он вроде бы собирался мне их дать.

– Ага, – кивнул молодой человек. – С ним лучше не связываться. Да и с его яйцами тоже.

– Так вы его знаете?

– Это был Леланд Тью, – кивнул мой собеседник. – У него не все дома, чуток крыша протекает. Может, оно потому, что он глушит самогонку и вечно пьяный. Впрочем, все, кто его знают, в курсе, что он и на трезвую голову ведет себя не лучше. Он живет в старой охотничьей хижине – вон там.

Я поежилась и снова кинула взгляд через плечо.

Я принялась разглядывать лес, в любой момент ожидая, что из него снова появится Леланд Тью, и тут мой новый знакомый решил представиться:

– Меня зовут Джо Кэлхун.

Перестав высматривать Тью, я ответила:

– Очень приятно. Уоллис Энн Стампер.

На несколько секунд повисло неловкое молчание. Внезапно я ощутила грусть и печаль, исходившие от молодого человека. Он аж ссутулился под бременем невзгод, и мне показалось, что стоит мне до него дотронуться, и я буквально физически почувствую его боль, которая наполнит меня, смешавшись с моей болью.

– Рад знакомству. Я уже сказал, я услышал твои вопли и пошел посмотреть, что тут происходит. Если все в порядке, мне пора домой, – он показал куда-то в сторону холма. – Мне туда, здесь недалеко.

Я почему-то сразу преисполнилась уверенности, что именно там, куда показывает молодой человек, и находится источник его несчастий. Паренек будто бы в смущении поспешно опустил руку, которой показывал направление.

– Если хочешь, пошли вместе. Воды себе нальешь. У меня-то она почище, чем у тебя.

Он показал на кувшин у меня в руке, который уже был наполовину пуст. Я замялась. С одной стороны, идти куда-то с незнакомым парнем мне не хотелось, особенно после всего случившегося. С другой стороны, соблазн напиться чистой воды был слишком силен. Джо, не дожидаясь меня, двинулся в ту сторону, в которую показал. Через несколько мгновений я поплелась вслед за ним. Мы молча шли по извилистой тропинке. Минут через семь показался бревенчатый дом. Как и всем строениям, что мне довелось повидать после наводнения, ему тоже крепко досталось. На него упала здоровенная сосна. Рядом стоял мул, к сбруе которого тянулась цепь. Другой конец цепи держал маленький мальчик, сидевший на корточках возле поваленной сосны. Лицо его было красным-красно от слез. Завидев нас, он встал и выпустил цепь из рук. Очевидно, они с Джо трудились над тем, чтобы убрать сосну. Судя по количеству чурок и срубленных сучьев, работа у них спорилась.

Джо Кэлхун отер выступивший на лбу пот, а мальчик сдвинул соломенную шляпу на затылок. Таращился он при этом на меня так, словно силился понять, откуда я взялась. Я поставила на землю кувшин, а рядом положила клюку. Мальчик выглядел так, будто был готов в любой момент сорваться с места и пуститься наутек. Он, как и отец, был бос и одет лишь в изорванный комбинезон, который, казалось, в любой момент может с него свалиться. Слезы проделали дорожки на его чумазых щеках.

– А где твоя родня? – спросил Джо Кэлхун.

– Я родом из Стамперс-Крик. Во время наводнения нас всех раскидало кого куда. Моего папу зовут Уильям Стампер, а маму – Энн Уоллис Стампер.

Я взялась за цепь и направилась к сосне. Джо Кэлхун внимательно следил за мной.

– Что ты делаешь?

– Помогаю вам.

– Это лишнее.

– Я хочу отработать воду, которую вы мне дадите.

Джо с удивлением склонил голову набок