Идущие - Абай Тынибеков

Канглы, выплывая из тумана, сотня за сотней появились по всей долине, передовыми отрядами – клиньями вступая в редколесье на окраинах густых лесных дебрей. Вся округа наполнилась грохотом копыт, лязгом оружия, голосами людей и ржанием лошадей.

Прошло совсем немного времени, и из перелесков обратно помчались их воины, но теперь небольшими группами и поодиночке. Они показывали руками за спины и что-то кричали. Многие были ранены стрелами и короткими, торчащими из них копьями. Увидев бегущих, военачальники остановили продвижение войск. Они оглядывали чернеющую окраину леса, стоявшую перед ними, подобно длинной стене, расплывающейся в тумане где-то далеко слева и справа. Пока там никого не было видно. Из передовых сотен, вошедших в лес, кроме тех нескольких десятков воинов, что уже вернулись, никто больше не появился. Выждав какое-то время, военачальники указали мечами вперёд. Войска двинулись к лесу, но не успели пройти и двух десятков шагов, как из-за деревьев полетели в них тысячи стрел. Они не заметили их из-за тумана и сумерек, но поняли, что происходит, когда сотни всадников стали падать на землю, кричать и стонать. Враг, скрываясь в лесу, нанёс удар из дальнобойных луков. Стрелы тучами летели и летели, сражая и воинов, и лошадей. Небольшие круглые щиты никого не могли прикрыть.

В войсках возникла паника. Всадники потеряли строй и стали мешать друг другу. Военачальники подали сигнал к отступлению, его, как всегда, продублировали сотники и десятники. Но теперь началась давка. Порядок был окончательно нарушен, а враг продолжал осыпать стрелами. Тыловые сотни стали отходить, за ними в полном беспорядке двинулись остальные.

Когда канглы отошли от окраины леса на расстояние двух полётов стрелы, по всей его длине из-за деревьев выступили конные усуни и помчались лавинами, на скаку выпуская стрелы. Они быстро настигли канглов и вступили в ближний бой. Утеряв с самого начала сражения боевой дух, канглы под сокрушительным натиском усуней вскоре обратились в бегство, и никакие команды военачальников, призывавших к продолжению сопротивления, уже не имели воздействия.

Солнце едва появилось над горизонтом, а канглы, понеся значительные потери, уже покинули долину, спешно отходя к своим землям. Это была одна из пяти армий, вступивших в земли усуней по пяти разным направлениям. В каждой – по двести сотен. Ещё три такие же пока оставались в резерве, готовые прийти на помощь атакующим войскам в случае возникновения необходимости.

Усуни не стали преследовать канглов и вернулись в лес, подобрав раненых воинов и готовясь к новой атаке врагов, зная, что они, отдохнув и пополнив свои ряды, вновь начнут наступление на рассвете следующего дня.

* * *

На других четырёх направлениях сражения продолжались весь день, и с наступлением вечера и канглы, и усуни отступили, чтобы за ночь собраться с силами и на следующий день продолжить битвы. Ни одна сторона не хотела уступать, отчего все бились ожесточённо. В результате обоюдные потери были велики.

* * *

Фатих-шах был в бешенстве от побега своих войск на центральном направлении. Он лично прибыл с пятью сотнями воинов из резерва и на рассвете повёл их в атаку, быстро преодолев долину и ворвавшись в лесные дебри. Визирь Кутуз и старший тысячник Ельбуз ехали рядом. К их удивлению, в лесу никого не оказалось. Воины закружили между деревьев, не понимая, куда подевались усуни, так неожиданно появившиеся здесь вчера. Ельбуз приказал осмотреть лес, войдя в него поглубже, но и это ничего не дало. Усуней здесь не было. На вопрос Фатих-шаху о том, что теперь делать, правитель велел покинуть дебри, отступить на открытую местность и срочно выслать лазутчиков по всем направлениям в поисках следов войск усуней.

Воины стали выбираться в долину, петляя между деревьями. Фатих-шах посмотрел по сторонам, оглядывая сумеречный и влажный от утренней росы лес. Он хотел было что-то сказать визирю Кутузу, как вдруг стрела вонзилась ему прямо в грудь. Он схватился за неё и начал заваливаться на бок. Визирь Кутуз успел подхватить правителя, не дав упасть на землю, и повёл его скакуна вплотную со своим, стараясь быстрее выбраться из леса. Тысячник Ельбуз выхватил меч и заорал:

– Все туда! Взять его! – указав оружием на одно из деревьев.

Несколько воинов стремительно окружили дерево, направив вверх снаряжённые луки. Кто-то явно прятался среди ветвей, но виден не был. Воины кружили вокруг дерева, высматривая сидящего там человека. Вдруг одна из веток шевельнулась, и оттуда вылетела стрела, вонзившись в плечо одного из воинов. Он не успел ещё упасть, как воины выпустили стрелы в то место, откуда прилетела стрела. Послышался стон, и на землю, ломая и пригибая ветви, упал человек. Несколько воинов спрыгнули с лошадей и подбежали к нему. Из левого глаза и из шеи несчастного торчали две стрелы. Он очень слабо дышал, но перед смертью успел прошептать окровавленным ртом: «За… Бо». Это был Жимшак.

* * *

Тяжело раненного Фатих-шаха погрузили в кибитку, которая под усиленной охраной медленно продвигалась к главному лагерю. Фатих-шах был без сознания. Визирь Кутуз велел пока не сообщать войскам о ранении Фатих-шаха и о его состоянии.

* * *

Куньбек Янгуй был в своём лагере, разбитом на равном отдалении от пяти армий по двести сотен каждая, сдерживающих на всех направлениях атаки войск канглов. Здесь же размещался и резерв в количестве четырёхсот сотен воинов под командованием сян дуглу Хаан-бека. Дуглу Наби-бек расположился в тылу, возглавляя ополченцев численностью в пятьсот сотен. По велению куньбека Янгуя в главных стойбищах центрального и западного крыла также в полной боевой готовности находились ополченцы. Их общее число доходило до шестисот сотен.

На второй день войны с утра куньбеку Янгую пришла плохая весть от властителя восточного крыла цзо дуглу Бэйтими-бека, который срочно сообщал о замеченных дальними дозорами дозорных отрядах хуннов, что явно свидетельствовало о приближении армий шаньюя хуннов Модэ. Самые худшие предположения куньбека Янгуя о возможном нападении со стороны хуннов, к его сожалению, свершились. Он не мог знать о том, какое количество войск направил правитель хуннов, но помнил из недавнего прошлого, когда он со своим народом ещё был в подданстве хуннов, что в их западном крыле численность войск составляла до тысячи сотен, отличавшихся тем, что их лошади были белыми. У цзо дуглу Бэйтими-бека всех воинов, включая ополченцев, набиралось около пятисот сотен. Куньбек Янгуй понимал, что если шаньюй Модэ направил все войска своего западного крыла, то силы восточного крыла усуней вдвое уступают ему.

Положение