Идущие - Абай Тынибеков

* * *

Наби-бек и цзо дуглу Бэйтими-бек скорбели по погибшему правителю куньбеку Янгую, но покинуть свои позиции не могли. Хунны, к удивлению, прекратили свои атаки, но оставались в лагерях и в любое время могли возобновить их.

* * *

На следующий день после предания земле в долине смерти тела правителя усуней куньбека Янгуя, где над могилой был насыпан высокий курган, вокруг которого три дня и три ночи после сидели двенадцать шаманов, войска ханьцев подошли к позициям армий усуней и на западе, и на востоке их земель и встали лагерями у них в тылу.

Ещё через день, на рассвете, и усуни, и ханьцы на западе увидели, как войска канглов по всем пяти направлениям стали уходить на свою территорию, оставляя после себя только вытоптанную землю, мусор и множество кострищ. Светлейший шах Яншенук прекратил войну против усуней.

По прошествии ещё одного дня на восточных рубежах усуней также с наступлением утра армия хуннов свернула свои лагеря и покинула долину. Сян-ван, командующий армией хуннов западного крыла, дождавшись возвращения направленного к шаньюю гонца, незамедлительно исполнил его высочайшее веление о прекращении войны с усунями и возвращении в свои земли.

* * *

Дзяо Мин был очень доволен тем, что ему удалось кардинально повлиять на исход войны между усунями, с одной стороны, и канглами с хуннами, с другой, при этом не пролив ни одной капли крови своих воинов. Он понимал, что следует покинуть земли усуней только после того, как будет провозглашён их новый правитель, новый куньбек, дабы точно знать о том, с кем придётся иметь отношения его императору в будущем. Десять дней он оставался у усуней и в качестве самого почётного гостя присутствовал на пиру, данном в честь победы над врагами, устроенном усунями во главе с дуглу Наби-беком и сян дуглу Хаан-беком.

В течение всего времени пребывания здесь Дзяо Мин с интересом наблюдал за двумя сановниками, между которыми ввиду отсутствия у усопшего куньбека Янгуя как прямого, так и любого другого кровного наследника, как он догадывался, и развернётся борьба за власть. Видя, что каждый из них обладает качествами, необходимыми для будущего правителя, он сам с каждым днём всё больше и больше отдавал предпочтение сян дуглу Хаан-беку, учитывая и отношение других сановников и военачальников, которые явно его побаивались, и его перспективный возраст.

Как и его император Вэнь-ди, выступая в этот дальний поход, Дзяо Мин даже не предполагал, что куньбек Янгуй может так внезапно погибнуть, и теперь оказался в довольно щепетильной ситуации, так как не мог напрямую повлиять на выборы высшим советом усуней нового куньбека. Посоветоваться с императором, находясь в такой дали от него, он не имел возможности. Ему следовало как-то косвенно воздействовать на решение совета, на заседание которого он был приглашён в качестве представителя союзника – без права голосования. Долго размышляя над этим непростым вопросом, он в конце концов понял, как поступит, очень надеясь на то, что император поймёт его весьма дерзновенное решение.

В назначенный день все члены высшего совета собрались в главной юрте. Дзяо Мин явился туда с небольшим опозданием, как он и задумал заранее. При нём, как всегда, был переводчик. Прежде чем ю дуглу Карами-бек объявил об открытии заседания совета, Дзяо Мин обратился ко всем с просьбой дать слово, сказав, что у него есть особое поручение от императора Вэнь-ди. Члены совета, проявляя уважение и к нему, и к ханьскому императору, единодушно разрешили исполнить данное ему поручение и с неподдельным интересом ожидали его выступления. То, что они услышали, повергло их в изумление. Император Вэнь-ди высочайшим велением издал указ о помолвке одной из своих дочерей – принцессы Ланфен с высоким сановником народа усуней сян дуглу Хаан-беком. При этом император выразил надежду на то, что данные семейные узы отныне станут гарантией вечной дружбы между двумя великими народами. Дзяо Мин замолчал и окинул взором всех присутствующих, остановив взгляд на сян дуглу Хаан-беке. Тот приложил руку к груди и склонил голову. Дзяо Мин в ответ тоже слегка склонил голову перед ним. В главной юрте стояла тишина, пока ю дуглу Карами-бек не пригласил Дзяо Мина на определённое для него место и не начал заседание совета, итогом которого стало единогласное избрание сян дуглу Хаан-бека новым куньбеком усуней.

Часть восьмая. II век до н. э. Средняя Азия

Глава первая

Прошёл год с того времени, как усуни покинули земли в окрестностях озера Лобнор. Теперь они по праву обитали на огромной и богатой разнотравьем территории. Уже здесь у них явились в этот мир дети, чьей родиной с первого вдоха стала эта благодатная земля. Бесчисленный скот плодился и радовал людей своим количеством и упитанностью. Табуны лошадей, состоящие из множества тысяч косяков, паслись на бескрайних сочных предгорных лугах с множеством рек и озёр с чистейшей студёной ледниковой водой. После благополучного для них завершения двух кровопролитных войн, предав земле тела погибших защитников, воздав им все почести и завершив траур, народ усуней зажил в столь долгожданном спокойствии, занимаясь обычными повседневными делами, теперь уже с полной уверенностью в мирном завтрашнем дне. Во всех стойбищах участились помолвки молодых людей, откладываемые из-за связанного с ожиданием войны напряжения в течение всей зимы до наступления более подходящего для этого времени, которое наконец-то и наступило.

* * *

Первым послевоенным чужеземным гостем на самом высоком уровне в главном стойбище ус уней стал правитель огузов Карим-шах. Предварительно обменявшись послами, куньбек Хаан пригласил Карим-шаха посетить его ставку. Тот с благодарностью принял приглашение и через некоторое время в сопровождении свиты и с щедрыми дарами прибыл, пробыв в гостях у усуней три дня.

Наби-бек, как и прежде, занимал высокий пост дуглу и продолжал верное служение новому правителю и всему народу. При первой встрече с Карим-шахом в главной юрте он сдержанно приветствовал его и был немногословен, помня о событиях, связанных с Карим-шахом в его бытность визирем огузов, но, после того как новый правитель огузов сам вспомнил ту непростую ситуацию, в которую угодил и из-за которой не смог сдержать своего обещания, данного покойному куньбеку Янгую, и искренне рассказал о причинах её возникновения куньбеку Хаану, Наби-бек успокоился и изменил своё отношение, воспринимая его как человека, достойного уважения, и честного и справедливого правителя.