Декабристы. Мятеж реформаторов - Яков Аркадьевич Гордин

Всю кампанию 1812–1814 годов проделал он рядовым гусаром.

В 1814 году было ему двадцать лет.

Мало кто мог назвать себя солдатом с таким правом, как поручик Сухинов, стоявший 28 августа 1826 года под виселицей на площади города Василькова.

Там, под виселицей, вспоминая прошлую жизнь свою, вспоминая загубленного друга своего Сергея Ивановича Муравьева-Апостола, видя рядом товарищей своих, униженных, ошельмованных, он решил отомстить или погибнуть.

А уж когда он принимал решение, то шел до конца.

3

Дорога в Иркутск вела через Нижний Новгород. Потому статский советник Грибовский и устроил там свою штаб-квартиру.

Княгиня Трубецкая и Карл Август Воше выехали из Москвы 6 августа 1826 года.

Они уезжали из дома графа Сергея Павловича Потемкина на Пречистенке. Их провожали – сам хозяин дома, графиня Елизавета Петровна Потемкина, урожденная княжна Трубецкая, многочисленные слуги.

Вещи в карету укладывал бывший камердинер графа Данила Васильевич Бочков, ныне московский мещанин.

Вечером того же дня один из лакеев графа встретился на улице с полицейским офицером и сделал ему подробное донесение о том, что происходило за последние дни в доме Потемкиных.

С первого дня пути Воше стал вести подробный дневник. Каждые два-три дня он отправлял письмо графу Лавалю.

12 августа старый Лаваль писал вслед дочери: «Вчера вечером я получил, мое дорогое дитя, несколько строчек от мсье Воше из Владимира, которые доставили мне большую радость. Я следую за тобой в твоем пути, сопровождаю тебя своими пожеланиями и молитвами к Всемогущему, чтобы он заботился о тебе и сделал твое путешествие счастливым, насколько это возможно. Судя по тому, что мне сообщает мсье Воше, мне кажется, оно началось довольно благополучно. Предполагаю, что, если с вами ничего не случится, вы будете в Нижнем во вторник вечером, что вы там остановитесь на среду и четверг и что, следовательно, мое письмо найдет тебя в Казани… Тысяча и тысяча приветов мсье Воше, передай ему мою признательность и мою привязанность».

19 августа Грибовский доносил Бенкендорфу: «Жена Трубецкого проехала третьего дня через Нижний…»

От опытного взгляда статского советника не укрылся и необычный спутник княгини Екатерины Ивановны.

Люди Грибовского проследили Трубецкую и Воше до самой их остановки. А остановились они в селе Лыскове – под Нижним, – у хозяина огромного имения князя Георгия Александровича Грузинского.

Князь Грузинский был родным дядей Сергея Петровича Трубецкого.

4

Жарким августовским днем 1826 года генерал-адъютант Бенкендорф читал и перечитывал донесения своих агентов о следовании в Сибирь государственных преступников, о толках в публике на их счет, о поступках и намерениях их родственников… «Жена Трубецкого проехала третьего дня через Нижний…» С ней был этот француз. Зачем он ехал? Разве нельзя было послать вместо него для охраны здорового парня из дворовых людей? Почему француз? Об этом стоило подумать.

Бенкендорф был уверен, что ни сами преступники, ни родственники их не успокоятся, что они будут придумывать различные извороты для облегчения судьбы, преступниками заслуженной. Что это могли быть за извороты? Подкуп местных чиновников и охраны. Запугивание местных властей громкими именами преступников и их родни. Использование родства с кем-либо из местного начальства… Это все – для послаблений.

А ведь есть и еще одна опасность. Страшно сказать – побег… Пусть не всех – это невозможно. Но даже если нескольких… Имея деньги и многочисленных пособников, можно затеряться в России или перейти в чужие края… Николай Тургенев, приговоренный к каторге, гуляет же себе по Лондону. Отчего бы ему не гулять вместе со своим другом Трубецким, скажем? «Жена Трубецкого проехала третьего дня через Нижний…» Что у них на уме? И этот француз…

Нужно предупредить Грибовского, чтобы тщательно исследовал обстоятельства. Чтоб узнал о замыслах – сколько возможно. О чем говорила княгиня с князем Грузинским? Только ли отдыхала у него в доме?

Нужно особо предупредить генерал-губернатора Бахметева.

В то время Бенкендорф еще не знал, что генерал от инфантерии Бахметев был дядей государственного преступника Трубецкого, ибо сестра его была женой князя Грузинского.

5

Филипп Филиппович Вигель писал, вспоминая свою поездку в Нижегородскую губернию: «Всеповелительным деспотом с давних пор проживал в сей губернии сын одного Грузинского царевича князь Егор Александрович. Я уже означил вкратце деяния его, когда говорил о подобных ему, коих число, впрочем, не было велико и из коих один только рязанский Лев Дмитриевич Измайлов мог равняться с ним в необузданности. Не знаю, первые ли шаги его ознаменованы были насилиями или он постепенно достиг власти, ни на каких законах не основанной? Царского происхождения, с полуденной кровью, с пылкими страстями, с крутым нравом, князь Грузинский точно княжил в богатом и обширном селении своем Лыскове, на берегу Волги, насупротив маленького города Макарьева. Все приезжие, покупатели и торгующие, находя в Лыскове гораздо более удобств и простора, нанимали тут квартиры во время ярмонки, и это время было для Грузинского самое блистательное и прибыльное в году, так что с каждым годом, казалось, сила его умножается».

Князь Георгий Александрович и в самом деле был правнуком грузинского царя Вахтанга VI, выехавшего в Россию в 1724 году. Так что мало кто мог поспорить с князем Грузинским в родовитости.

Князь Георгий Александрович имел чин действительного статского советника, придворное звание камергера, двадцать три года подряд – с 1807 по 1830 – нижегородское дворянство избирало его губернским предводителем.

Либералом он не был.

И, однако же, когда жена родного его племянника – его сестра была матерью князя Сергея Петровича – приехала к нему и просила о помощи, он, не раздумывая, ей эту помощь обещал.

Он не любил Романовых.

Его, князя Георгия, предки правили Грузией и назывались царями, когда о Романовых еще и слуху не было.

И то, что этот мальчишка Николай заковал его племянника, князя Трубецкого, в кандалы и отправил как какого-то разбойника на каторгу, приводило Георгия Александровича в бешенство.

Разумеется, ни о каких открытых действиях против императора князь Георгий Александрович и не помышлял. Но помочь племяннику, а заодно насолить Николаю и его присным – на это он был готов.

Договорились они с княгиней Екатериной Ивановной вот о чем: когда в Сибирь или из Сибири будут ехать нарочные с письмами – а письма будут такого свойства, что лучше им не попадать в руки властей, – то нарочные в Лыскове смогут остановиться, отдохнуть, в случае надобности получить денег, и – что самое главное – те, кто поскачет из Сибири, отдадут письма князю Георгию, а он своими