Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук

выглядела как реклама счастья с лёгким налётом тревоги. Белый шатер на лужайке, гортензии, как пена взбитых ожиданий, невеста тонкая, как уверенность перед штормом. Всё дышало продуманностью и дорогим вкусом: ровные скатерти, идеально настроенный свет, музыка ровно на грани «тронуло» и «слишком».

Я стояла с подносом и думала, что в таких декорациях даже воздух держит осанку.

Невеста вышла к микрофону, сжала букет, глаза блестят или от любви, или от страха.

— Дорогие гости… — начала она, и тут голос дрогнул, пальцы побелели.

Ещё мгновение и она осела, плавно, как лист с дерева.

— Поймали?! — крикнул кто-то из гостей.

Поймали. Кирилл подхватил её за плечи. Диджей, не разобравшись, включил грустную композицию, где пели про вечность, явно не к месту. Жених побледнел, тётя невесты перекрестилась, а флористка, не прекращая, поправляла букет, будто порядок в цветах мог вернуть сознание.

Через минуту невеста открыла глаза, вздохнула, как человек, который только что встретился с собой на том свете, и прошептала:

— Всё нормально. Наша любовь началась с обморока.

Зал замер, потом аплодисменты. Настоящие, громкие, с облегчением. Как будто все присутствующие решили: если любовь выдержала падение, значит, выживет и ипотеку.

Жених расплакался, ведущий схватил микрофон и произнес с чувством:

— Вот она, настоящая любовь! Даже судьба решила проверить!

Все смеялись, хлопали, снимали на видео. А я стояла рядом, держала бокалы и улыбалась так, как улыбаются те, кто слишком хорошо знает кулисы праздника.

Любовь, начавшаяся с обморока, идеальная метафора. Впечатляет, пугает, но, возможно, именно так и работает: сначала отключаешься, потом начинаешь дышать заново.

Я смотрела на невесту, румяную, уже смеющуюся, с поцарапанным локтем и сияющими глазами и подумала: с чего начнется моя история?

Может, тоже с обморока? Только эмоционального. Когда не падаешь в обморок от любви, а просто перестаёшь стоять на ногах от того, как много внутри не сказано. Может, моё начало — это не встреча, а признание самой себе: «ты устала ждать».

И, если честно, в этот момент я почти завидовала, не её платью, не жениху, а смелости рухнуть перед всеми и назвать это началом.

* * *

Дорога домой казалась бесконечной, как сериал без финала. В метро гудело, пахло металлом и пересаженными надеждами. Я листала приложение для знакомств, не из жажды любви, а будто проверяла каталог возможных судеб: «серьезные отношения», «ищу музу», «главное, чувство юмора». Всё это выглядело, как раздел супермаркета под названием “выбор без гарантии”.

И вдруг он. Игорь. На фото в костюме, с ноутбуком, с видом человека, который теперь точно знает, где его KPI и куда вставлять смайлик в корпоративной переписке. Улыбкакорпоративная, глаза прежние. Я почти пролистнула, но палец замер. Щёлк, лайк. Через секунду, уведомление:

«Привет. Увидел знакомое лицо. Ужасно скучаю по нашим разговорам. Можно кофе?»

Я ещё не успела придумать ответ, как экран снова вспыхнул. Степан.

«Завтра парк. Погода обещает вменяемость. Присоединяйтесь?»

Я смотрела на два сообщения. Два мира. Две интонации:

Хаос в костюме воспоминаний.

Порядок с ароматом стабильности.

Один знает, как я смеюсь.

Другой, как мне спокойно.

Наверное, это и есть выбор, когда ни один вариант не кажется спасением, но оба выглядят как проверка. Или, может, просто плохой интернет внутри себя, ловишь сигнал, а ответа всё равно нет.

* * *

Дома всё выглядело подозрительно… неправдоподобно чистым. Полы сверкали, как будто тут снимали рекламу моющих средств, столы отражали свет, как совесть после исповеди, даже зеркало выглядело так, будто впервые увидело свое предназначение.

— Что случилось? — спросила я осторожно, проверяя, не начался ли у нас апокалипсис.

— Клининг, — сообщила Лера тоном министра благоустройства, так чтобы Кирилл не услышал, — Я всё организовала.

Кирилл стоял рядом, сиял, как человек, которого наконец услышали не только во время ссор.

— Супер, — сказал он. — Спасибо тебе.

Я смотрела на них и думала, что, может, и правда, любовь в XXI веке это когда тебе убирают квартиру по подписке. Когда они ушли спать, я зашла в свою комнатуи контраст был как удар током. Пыль, бардак, кружка с остывшим чаем на подоконнике, утюг сиротой на стуле. Клининг, видимо, работал по тарифу «без свидетелей».

Я села на кровать, включила телефон. На экране мигали два мира: лайк от Игоря тёплый, ностальгический, как старая песня, и сообщение от Степана короткое, ясное, без намёков. Я выбрала второе.

«Да. Завтра парк. Без зонта» Отправила и стало спокойно.

Иногда выбор не между людьми, а между направлениями ветра.

Одни тянут в прошлое, другие просто позволяют дышать.

Запись № 192

Всегда ешь перед свадьбой. Даже если немного толстая. Обморокидля невест, а не для тех, кто держит их платье.

Если вам понравилось — добавьте книгу в библиотеку

Это очень помогает истории расти.

И пишите, что чувствуете — я читаю всё.

Глава 15. Кухонная система 4–2–1

Павловск изображал из себя маленькую Европу: дорожки вымыты до зеркала, деревья стоят по линейке, воздух будто прошёл проверку на внутренний покой. Начало лета без дождя^ почти нарушение местных законов. Всё выглядело слишком прилично, чтобы быть по-настоящему питерским.

Мы со Степаном шли рядом и не нуждались в словах. Он нёс кофе и одну розу — простую, без упаковки, будто тестировал мир на минимализм.

— Без повода, — сказал он. — Иногда поводы всё портят.

— Тогда это почти революция, — ответила я. — Обычно у меня всё важное начинается со скандала.

Он усмехнулся, легко, без вызова:

— Посмотрим, может, на этот раз получится без разрушений.

Я кивнула, сделала глоток кофе и подумала: вот так, наверное, и выглядит взрослая версия романтики^ когда не обещают вечность, а просто идут рядом и не мешают твоему дыханию.

* * *

Мы свернули к пруду, где уточки выглядели счастливее, чем большинство пар на лавках. Разговор сам себя завёл, про свидания, про людей, которые описывают себя, как товар с опцией возврата.

— Один позвал меня в июне и попросил прийти в шубе и сапогах, — сказала я. — Я подумала: стилизация, арт-директор. А оказалось, что это фетиш. Ушла, пока он не начал рассказывать, что “женщина должна шуршать”.

Степан рассмеялся. В его смехе не было ни неловкости, ни снисхождения.

— У меня была своя драма, — признался он. — Девушка спросила знак зодиака. Я сказал “козерог”. Она встала и ушла. Сказала, что это тупик по Венере.

— Венера у нас вообще всех подставляет, — вздохнула я. — Мы живём в