Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук

— Хорошо хоть законы ещё не пишут под ретроградный Меркурий, — ответил он.

— Пока, — уточнила я. — Дальше, судебные приговоры по натальной карте.

Он усмехнулся:

— Законы, те же звёзды, просто светят реже и холоднее.

Я посмотрела на воду. В отражении мы выглядели как два человека, которые не ищут совпадений, но случайно идут в одном направлении.

* * *

Небо потемнело, сначала как угроза, потом как повод. Петербург умел превращать любую погоду в сюжет.

— Поедем к вам? — спокойно предложил Степан. — Хочу увидеть, как вы живёте. Не из любопытства, из уважения к месту действия.

Я усмехнулась.

— Место действия, коммуналка чувств и бытовых ошибок. Там даже чайник боится кипятить лишний раз.

— Тем интереснее, — сказал он, как будто приглашали не в хрущевку, а в музей человеческих компромиссов.

Я хотела ответить «лучше не надо», но дождь уже начинал капать, как будто подталкивал: «ну, рискни». И всё. Решение принял не разум, а маршрут. Пока мы ехали, я успела трижды передумать: сначала «зачем», потом «а вдруг», и под конец «пусть будет».

Когда его пальто коснулось моего локтя, я поняла, что поезд уже пришел в мою реальность с пассажиром, у которого билет только в одну сторону.

* * *

Дома полный состав. Кирилл и Лера на кухне, как с картинки «идеальная пара до рекламы моющего средства». Она в лёгкой сорочке, волосы собраны, осанка безупречная. Он в новой футболке, той самой, что я гладила утром, пока не сожгла судьбу. Их «мы» выглядело синхронно и отрепетировано, как постановка под хэштегом #совместимость.

Я после парка, с ветром вместо укладки и одной розой в руке, чужой и не к месту. Лера улыбнулась чуть шире, чем требовалось:

— О, гости.

Кирилл бросил коротко:

— Не ожидал.

Степан кивнул спокойно и уверенно, как человек, который привык входить в чужие пространства без извинений.

— Я тоже, — сказал он. — Но приятно познакомиться.

Он оглядел кухню, сел и добавил, глядя на полки и кружки:

— У вас уютный хаос. Это комплимент.

Кирилл напрягся, будто слово «уютный» задело за живое. Я почувствовала, воздух сменил полярность. Между ними возникло напряжение, как перед грозой, которую никто не заказывал.

* * *

Кирилл улыбался. Вежливо, ровно, с тем выражением, которое носят мужчины, когда в комнате появляется конкурент. Только глаза говорили другое: холоднее, внимательнее, как будто он подсчитывал шансы.

— И где вы познакомились? — спросил он, облокотившись о стол.

— На дороге между реальностью и «Порту», — ответила я, не отводя взгляд.

Степан кивнул:

— Случайность в рамках закона.

— Звучит как протокол допроса, — заметил Кирилл. — Вы по работе или по увлечению так точны?

— Просто по привычке, — спокойно ответил Степан. — А вы?

Кирилл пожал плечами.

— По настроению.

Воздух стал плотнее, чем разговор. Лера рассмеялась, но смех прозвучал, как попытка выключить сигнал тревоги.

— Может, всё-таки кофе всем?

— Или глинтвейн, — добавила я. — Для профилактики войн.

Никто не ответил. Лето заглянуло в комнату через открытое окно и тихо заняло место свидетеля. Всё выглядело мирно, но под поверхностью шёл шёпот ревности, у каждого свой.

— Давайте играть в крокодила! — предложила Лера с той живостью, которой спасают неловкость. — Проверим, кто кого чувствует.

Команды сложились сами собой: Кирилл и Лера против нас со Степаном. Пары получились как в жизни. Случайные, но показательные.

Лера начала первая. Махала руками, изображала то ли страсть, то ли пожар.

— Любовь! — крикнула она.

— Пожар, — ответил Кирилл.

— Почему пожар?!

— Потому что тоже жжёт и неожиданно.

Смех, нервный, но искренний. Я почувствовала, что это не просто игра, это тест на близость. Моя очередь. Я показала «гусара». Кирилл понял сразу.

Потом «записку», он даже не дождался, пока я покажу жест.

«Жираф», он угадал, глядя на выражение моего лица.

Мы угадывали друг друга без слов, до интонации, до дыхания.

Степан наблюдал, молчаливо и внимательно. Потом усмехнулся:

— Видимо, старая команда.

Когда настала очередь Леры и Степана, всё поменялось. Они понимали друг друга с полуслова. Юрист и блогер. Странное совпадение, но работало идеально. Он угадывал все её намёки, даже те, что не требовали угадывания. Кирилл скрипел зубами, делал вид, что смеётся.

В конце игра превратилась в формулу отношений:

четыре — угаданных мной и Кириллом,

два — у Леры и Степана,

один — наш общий промах, когда я попыталась изобразить «мир».

4–2–1. Мир в цифрах. Чувства в остатке. И где-то между этими числами прячется ответ, кто с кем на самом деле играет.

* * *

Я смотрела на бумажку со счетом и думала: вот бы существовало приложение, где совпадения определялись не по анкетам, а по крокодилу. Кто угадывает тебя по одному жесту твой человек. Кто просит «объяснить», тот выбывает.

Без гороскопов, без опций «ищу серьезные отношения». Просто ты, мимика и взаимопонимание.

Жаль, жизнь не умеет в такие фильтры. Она упрямо даёт шанс всем. Даже тем, кто не понимает ни других, ни самого себя.

* * *

Лера вдруг поднялась из-за стола. Быстро, будто решение было давно готово.

— Я к подруге, — сказала она, застёгивая браслет. — Не ждите.

Степан поднялся почти одновременно, вежливо, как человек, который привык подбирать конец чужих фраз.

— Я тоже поеду. Спасибо за вечер.

Он повернулся к Лере:

— Тебя подвезти? — вопрос прозвучал нейтрально, но в воздухе повис оттенок «я просто предлагаю».

— С удовольствием, — ответила она, не глядя на него, а прямо в глаза Кириллу.

Тот не шелохнулся. Только пальцы под столом сжались в кулак, будто пытались удержать невидимую грань терпения.

Никто не добавил ни слова. Лера взяла сумку, Степан кивнул мне. Дверь закрылась за ними мягко, без звука. И тишина вошла в комнату, как новый персонаж. Без приветствия, без объяснений.

Я вообще ничего не поняла. Почему? Зачем? Эх …

* * *

Мы остались с Кириллом одни. На столе четыре кружки, одна трещина и слишком много воздуха. Он уставился в чашку, будто пытался найти там ответ на что-то личное.

— И что ты в нём нашла? — спросил он, не поднимая глаз.

— А ты в ней? — ответила я.

Он усмехнулся без веселья:

— Он покупает жизнь деньгами. А ты любишь тех, кто покупает.

— А ты — тех, у кого есть форма. Содержание — по желанию, — парировала я.

Кирилл откинулся на спинку стула.

— Удобно,