Царь Давид - Алекс Грин

долго так продолжать нельзя. Надо уходить. Возможно, желание мести возникало в нем при воспоминании о благородстве Давида — высшем из оскорблений, которое только можно нанести человеку, по мнению Саула. Предложение Ахиша было знаком Господа.

— Я принимаю приглашение твоего царя, — ответил Давид.

Командиры с удивлением смотрели на своем предводителе.

— В таком случае не тяни с отъездом, Саул может вновь бросится на тебя и перекрыть пути в Гат.

Давид кивнул головой. Давид пошел к Авигее и Ахиноам, чтобы предупредить об отъезде.

— Я не могу вас оставить поскольку он не пощадил даже свою дочь и отдал другому. А с вами он поступит еще хуже. Если Саул застанет вас здесь, не ждите от него пощады, — сказал он своим женам. — Мы поедем к царю Ахишу.

— Филистимлянину? — удивились они.

— Выживание сейчас для нас важнее всего, — ответил он. — Ахиш предоставляет нам гостеприимство.

Авигея позвала своих служанок. Только Давид вышел, они начали сворачивать платья, чтобы уложить их в мешки, Авигея укладывала свои драгоценности и притирания в шкатулку. Он вернулся к филистимлянам, чтобы предложить им позавтракать.

Солнце еще не клонилось к закату, когда длинный караван отправился по дороге в Хеврон, на север, чтобы подняться в Гат. Когда дорога поднялась и можно было окинуть взглядом леса и долины, розовеющие в свете заката, Давиду захотелось протянуть руку и приласкать их, как будто он был великаном.

Они прибыли еще до наступления ночи. Ворота города были открыты, и воины стояли с факелами, освещая путь. За крепостной стеной, невзирая на поздний час, собралась толпа, ожидая чужеземцев. Слухи облетели город что прибыл знаменитый Давид. Дети таращили глаза, ища взглядами легендарного победителя Голиафа.

Слуги сразу стали определять места для ночлега. Люди Давида получили места в казармах, а их семьям выдели часть ломов у крепостной стены. Давид с приближенными людьми и женами получил место во дворце. Наконец, царь пригласил его на ужин, еда для его людей также была приготовлена. Они вначале заселились и омывшись сменили одежды.

Уже за столом Давид получил чашу наполненную вином и залпом выпил. Он смотрел на Ахиша и понимал, что попал в еще более ужасное положение. Чтобы выжить ему придется много лгать, хитрить, изворачиваться и стать безжалостным. От этой мысли он весь похолодел.

Потом Ахиш протянул руки к Давиду. Он сидел на своем месте с чашей вина и был уже в сильном опьянении. Он повторял без остановки:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать, герой! Добро пожаловать, хитрый Давид!

Придворные в расшитых туниках, головных уборах, украшенных перьями, казались счастливы видеть в своих рядах храброго воина. Все пили и ели, сидя на земле.

— А ты меня насмешил! — воскликнул Ахиш. — Ты хитрый весельчак!

Он начал говорить хитро, а теперь смеялся во все горло, и Давид смеялся тоже.

— Я люблю находчивых людей! — сказал Ахиш, слова, которого в этот вечер были кратки. Давид улыбался его похвалам. Братья Давида и Авимелех понимающе смотрели на него. Если Ахиш представил себе, что он укротил льва, он должен был приготовиться к разочарованию. Еда была обильной и даже изысканной. Придворные наливали чашу за стаканомяашей, провозглашая тост за храбрость их гостя, за победу, за плодовитость, за их потомков, за потомков их потомков, становясь все более и более веселыми и менее осмотрительными. Поднялся гомон, смешанный с резкой музыкой систр и флейт, потом он стал тише, еще тише, а вскоре разговоры уже и совсем стали невнятными. Давид повернул голову, Ахиш дремал.

Сам Давид выпил только две чаши. Его товарищи заметили, что он трезв. Он моргнул им, и они поднялись, не тревожа своих сотрапезников, пошли в новые жилища.

* * *

На следующий день, довольно поздно, так как царь появился, когда солнце было уже высоко, Давид смущенно поблагодарил его за этот праздник.

— Я счастлив, видеть тебя среди нас, — сказал Ахиш. — Но я хочу напомнить тебе, что рассчитываю на тебя и твоих людей в будущих сражениях. Ты бился против меня неоднократно и побеждал. Теперь я хочу, чтобы ты бился за меня и тоже побеждал.

— Я готов служить тебе мой господин! — ответил Давид, но не совсем искренне. Даже идти против Саула он не хотел, а уж воевать против своих сородичей он вообще не собирался.

Восемнадцатая глава

Циклаг

Дым поднимался над горячим песком. Очередной оазис был истреблен истребительным отрядом Давида. Он наводил порядок от Тела́ма до Шу́ра и вниз до Египта. В этой местности жили гешуря́не, гирзи́товяне и амаликитя́не.

Но это уже не был просто охранный отряд: это был истребительный отряд, который действовал под покровительством Ахиша. Юноша, пришедший на поле с лирой, и вызвался убить Голиафа, окончательно исчез. Истребляя население этих земель Давид оправдывал себя и своих людей тем что эти земли отданы Израилю и потому навести порядок здесь необходимо. Однако народы здесь были многочисленны, и Давид понимал, что если и будет здесь порядок, то только если у него в руках будет большое войско.

Он безжалостно уничтожал южные племена, с которыми и филистимляне и иудеи вели бои, и набеги которых становились все чаще. Он начал с гешуритов Негева и через три дня расчистил место.

Один раз в неделю Давид ужинал с Ахишом, который его расспрашивал о его подвигах.

— Я был в Гиве у Саула, — ответил он, — и я ограбил все его пастбища.

Ахиш поздравлял его.

— Этот царь никогда не вызывал у меня уважения! — высказывал он свое мнение. — Покажи ему, какого человека он потерял.

Давид постоянно ходил в набеги и неизменно возвращался и получал похвалу Ахиша уверенного что Давид грабит Иудеи именно поэтому Давид истреблял все не оставляя никого в живых опасаясь что кто-нибудь доложит Ахишу куда на самом деле ходят отряды Давида.

Доход, который получал Ахиш в Гате, говорил о том, что Давид был ценным приобретением, но Ахиш спрашивал себя, как может уживаться такая жестокость в этом красивом юноше. Но, в конце концов, Давид — хороший воин, и важно, что он обезглавил этого невыносимого хвастуна Голиафа.

— Я для него как отец, — говорил Ахиш, хлопая Давида по спине. А советникам филистимлянам, обеспокоенным властью этого юнца, он отвечал, что не нужно волноваться, ведь у Давида нет будущего, за исключением предложенного филистимлянами, потому что иудеи его ненавидят, и Саул гоняется за ним, чтобы разбить его войско наголову.

— Если ты доволен моей службой, — сказал Давид Анхусу, — Прошу, позволь мне поселиться в каком-нибудь селении. Зачем твоему слуге жить в царском городе рядом