Предсказанная смерть. Шпионки на службе Екатерины Медичи - Мюриель Романа

– Только если она пожелает, – жеманно ответила Клодина.

Флоримон театрально опустился перед Изабо на колени.

– Желаете ли вы этого, мадемуазель? От одной мысли сердце мое стучит сильнее.

– Что скажете, дорогая, об этом щеголе? По вкусу ли он вам? – спросила Клодина.

Изабо, смутившись, раскрыла рот, но не нашлась, что сказать. Взгляд ее остановился на вензеле юноши. Но как она ни старалась, не могла узнать герба.

Клодина с Флоримоном хором засмеялись, глядя на ее замешательство.

– Сударыня, она очаровательна, – сказал Флоримон Клодине.

– Ее, сударь, зовут Изабо де Лимей, – громко вклинилась Изабо.

– Очень рад знакомству с вами, мадемуазель де Лимей, я Флоримон Роберте.

«Какая нелепая фамилия! Да еще и недворянская, никакого проку…»

Изабо уже начала отворачиваться, когда он прибавил:

– Флоримон Роберте, барон д’Аллюй, к вашим услугам, мадемуазель, а еще казначей самого могущественного дома Франции, не считая королевского, – дома де Гизов.

– Правда?

Она понятия не имела, что входит в обязанности казначея, однако понимала, что значит присутствующее в этой должности волшебное слово «казна».

– Имею честь быть личным секретарем герцога де Гиза.

Лицо Изабо восхищенно засияло.

– Того, кто победил при Кале?

– Именно, мадемуазель. Он вернул Кале Франции после двухвековой английской оккупации.

– Это он стоит там, в красивой форме?

– Нет, это граф Монтгомери, капитан королевской стражи. Герцог де Гиз как раз на ристалище. Пойдемте, посмотрим, как он бьется на копьях.

– Обожаю, когда сходятся один на один!

Флоримон метнул Изабо многозначительный взгляд.

– Я тоже, особенно когда те, с кем сходятся, столь обаятельны.

Она склонила голову и покраснела, как учила ее мать.

«Так и надо ловить мужчин. А узнать ваш скверный характер супруг еще успеет», – повторяла она ей.

– Дамы не участвуют в поединках, сударь.

– Однако умеют сладко ранить данным им оружием.

– Флоримон, – вмешалась Клодина, – перестаньте заговаривать девушку.

– Просто такая красота не может не приковывать взгляды.

Изабо почувствовала, что совсем зарделась. Она обратилась к Клодине:

– Из-за этого зноя мне, кажется, становится дурно. Вы не могли бы отвести меня в тень?

– Да, идемте.

Клодина указала пальцем на Флоримона:

– А вы оставайтесь здесь!

Юноша с улыбкой кивнул.

Дамы вернулись в свежую тень аркад, где подавали вина и закуски.

– Знали ли вы, моя дорогая, что именно наша королева привезла из Италии вилку?

Клодина пригласила новую подругу отведать блюд, которые подавали служанки.

– Я этого не знала, – ответила Изабо, нанизывая кусочек слоеного пирога с голубятиной.

– На самом деле всей своей утонченностью двор обязан ей, к неудовольствию клеветников. Свекр, покойный король Франциск Первый, обожал ее. Он позволял ей все, что ей вздумается, и даже соглашался брать с собой на охоту.

– Правда?

– Да, она превосходная наездница. Это она изобрела наше нынешнее седло-амазонку.

– А как ездили раньше?

– Ах, милая моя, это было настоящее кощунство. Мать показывала мне: даме следовало садиться под прямым углом к лошади, так, что повернуться и взяться за поводья невозможно. Ими вместо дамы правил наездник. Королеве пришла идея особого седла, и она приказала конюху его изготовить. И вот теперь дамы могут ездить одни.

Клодина засмеялась, прикрыв рот ладонью:

– Этим она, правда, вскружила голову всем придворным господам.

– Почему же?

– Когда скачешь в таком седле, нижние юбки задираются, открывая то, что дама показывает лишь супругу.

– О!

– Так она и придумала cаlzoni, которые мы с вами сегодня носим.

Изабо задумалась. Значит, мать была права, когда рассказывала ей про эти кальсоны. Она и не думала никогда, что старая сорокалетняя королева, оказывается, так изобретательна и утонченна.

Вдруг обе отступили от весело подпрыгивающего шута, который предварял радостное шествие. Видя, как Клодина присела в глубоком реверансе перед светлокудрой дамой не первой молодости, идущей решительным шагом среди толпы услужливых придворных, Изабо поступила так же. Замыкали процессию жонглер с акробатом.

– До чего прекрасна королева! – сказала Изабо, когда прошел последний придворный.

– Кто королева, она? Ничего подобного! Это герцогиня Диана де Пуатье, фаворитка короля.

Изабо со стыда покраснела.

– Глядите, вот она, королева Екатерина Медичи, – указала Клодина.

Изабо встала на цыпочки, чтобы лучше видеть.

На королевской трибуне богато одетая дама в расшитом лилиями изумрудном платье поедала одно за другим миндальные пирожные, одиноко восседая в кругу немногих приближенных и не сводя глаз с ристалища.

Вид у нее, без стеснения объедающейся сладостями, был до того жалок, что Изабо даже стало неловко, что она состоит с ней в родстве, пускай и в очень-очень дальнем. Она не могла поверить, что королева Франции настолько некрасива в сравнении с фавориткой, которая гораздо ее старше. Как две настолько разные женщины могут сосуществовать рядом? С одной стороны – ум и одиночество, с другой – красота и утехи. В конце концов она мысленно простила отцу, что тот называл ее дурой. Если это необходимо, чтобы стать фавориткой короля, она согласна и на воробьиный ум. Вновь донесся смех Дианы де Пуатье.

– Так значит, вот та самая фаворитка, которая повергла короля к своим ногам, – прошептала Изабо.

– Вы ее прежде не видели? Однако все замки Франции украшены ее портретами и скульптурами в самом откровенном виде.

Изабо поспешила исправить неловкость.

– Конечно, видела, но не так близко. Говорят, она старше короля. Это правда?

Клодина засмеялась.

– Конечно! Она была его воспитательницей. И всему его научила. И, когда я говорю всему…

Изабо посмеялась, не понимая причины, но чувствуя, что именно этого от нее ждут.

– Ей минуло шестьдесят.

– Шестьдесят лет! Какая древность! И она этого не скрывает?

– Напротив! Она заявляет о своем возрасте во всеуслышанье. И кто, глядя на нее, станет ее винить?

– Она и правда красива! Но в чем ее секрет?

– Взгляните туда: дамы в изумрудных платьях – это фрейлины королевы.

Изабо вздохнула, не в силах скрыть зависть.

– Наряды у них изумительные. Но что должна я разглядеть?

– Видите ту, у которой ангельское лицо и брови тонко очерчены?

– И золотые волосы спадают на плечи?

– Да, ее.

– Кто она?

– Луиза де ла Беродьер.

– И тоже, как я, из Перигора, – подметила Изабо.

– Да, хотя и совсем не бывает там. Она служила у Дианы де Пуатье, пока не перешла в дом королевы. Так что если какая-то женщина здесь и знает тайну красоты и молодости фаворитки, то лишь она.

Изабо прыснула со смеху.

– Спасибо Господу, я еще не в тех годах, чтобы заботиться о подобном.

– Тогда поспешите найти супруга, который останется при вас, когда сами вы сделаетесь шириной с бочку, а зубы ваши почернеют.

Клодина рассмеялась, обнажив ряд сияющих жемчужин.

Изабо, не столь уверенная в своих зубах, улыбнулась, не