Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны. Знать и помнить - Нина Константиновна Петрова

Рецлав. – Кроме этого, насколько я знаю, применялась «газовая машина».

Прокурор. – Что из себя представляет «газовая машина»?

Рецлав. – Когда я в марте 1942 года зашел во двор Харьковской тюрьмы, я увидел там большую закрытую автомашину, окрашенную в темно-серый цвет.

Прокурор. – Один раз видели эту машину или несколько раз?

Рецлав. – После этого я часто видел указанную машину.

Прокурор. – Расскажите все, что вам известно о применении «газовой машины».

Рецлав. – В марте 1942 года я увидел во дворе Харьковской тюрьмы стоявшую автомашину. Я спросил знакомого мне солдата харьковской команды СД Каминского, для чего применяется эта машина, так как мне было известно, что до сих пор на расстрел возили в машине открытого типа. На это Каминский ответил, что эта машина является новым методом истребления русских, сокращающим много времени. Далее Каминский объяснил, что отработанные газы, поступающие из мотора в кузов автомашины, через некоторое время отравляют находящихся в машине людей. Я сам в середине и в последних числах мая получил от комиссара полиции Кархан указание передать 20 человек, арестованных по подозрению в антинемецкой деятельности, в распоряжение службы безопасности СД. Вместе со мной были фельдфебель Фольман и унтер-офицеры Тецман и Герлиц. По приходе в канцелярию тюрьмы я увидел там штурмфюрера СД Фрезе. Я доложил ему о цели своего прихода, на что Фрезе сказал, что как раз сегодня тюрьма подлежит очистке, и предложил мне принять в этом участие. Вскоре в тюремную канцелярию явился штурмбаннфюрер доктор Ханебиттер, предложивший всем сотрудникам выйти во двор. Когда мы вышли во двор, то к двери тюрьмы подъехала «газовая машина». Доктор Ханебиттер приказал нам забрать из камер арестованных. У меня был на руках список с именами 20 заключенных. Я их вызвал из различных камер, после чего им было приказано построиться в коридоре. Затем некоторым из них было объявлено, что они переводятся в другую тюрьму, а другим было сказано, что их переводят в лагерь. После этого арестованные были выведены во двор тюрьмы, где перед выходом уже стоял «газовый автомобиль». Там сотрудники СД производили погрузку арестованных в машину, и мы присоединили к ним приведенную нами партию. Правда, назначение «газового автомобиля» держалось в строгой тайне, но тем не менее некоторым, очевидно, было известно о нем. Некоторые арестованные сопротивлялись при посадке в «газовый автомобиль», и при этом их ударами дубинок, прикладов и рукоятками пистолетов загоняли туда. Среди этих арестованных находились старики, женщины и даже дети. Как раз в этот день разыгралась дикая сцена. Женщины плакали, некоторые бросались на колени, умоляя сохранять им жизнь. Припоминаю случай, когда у одной женщины был вырван из рук ребенок и она забилась в рыданиях, бросилась на стоящего офицера СД и расцарапала ему лицо. Этот офицер СД немедленно вынул пистолет и пристрелил женщину. Труп ее был брошен солдатами СД в автомобиль.

Прокурор. – Сколько всего было уничтожено советских людей при помощи «газового автомобиля»?

Рецлав. – Со слов сотрудника СД Каминского мне известно, что в марте месяце было уничтожено всего 5000 человек. Если учесть эту цифру и то, что «газовый автомобиль» совершал ежедневно свои смертные рейсы, то можно считать, что общее количество умерщвленных в городе Харькове примерно 30 000 человек.

Прокурор. – Сколько советских людей уничтожено при помощи «газового автомобиля» и при вашем непосредственном участии?

Рецлав. – Я лично два раза принимал участие в погрузке людей в «газовый автомобиль», в марте и июле 1942 года. Каждый раз я погружал до 20 человек.

Прокурор. – Как хоронились умерщвленные в «газовом автомобиле» люди?

Рецлав. – Трупы умерщвленных хоронились во рву южнее Харькова или сжигались.

Прокурор. – Почему сжигались?

Рецлав. – В конце марта 1942 года я получил приказ сопровождать «газовый автомобиль» и поехал в район бараков Харьковского тракторного завода. Когда мы туда прибыли, Ханебиттер приказал все автомашины, за исключением «газового автомобиля» и автомашины с сотрудниками СД, отвести в сторону. «Газовый автомобиль» остановился возле окрашенного в серый цвет барака. Сотрудники СД выпрыгнули из автомашины, на которой они приехали, и стали выгружать трупы умерщвленных людей из «газового автомобиля» в этот барак. Когда я сам зашел в барак, то увидел, что боковые помещения справа и слева от коридора барака были уже завалены трупами, очевидно, привезенными ранее.

Прокурор. – Сколько трупов примерно было в бараке вместе с привезенными?

Рецлав. – Количество их составляло примерно 300–350 трупов.

Прокурор. – Продолжайте показания.

Рецлав. – Когда привезенные нами трупы умерщвленных людей были сложены в коридоре барака, то солдаты СД вошли в барак и облили бензином трупы. Также были облиты бензином наружные стены барака, затем солдаты СД бросили зажженный факел внутрь барачного помещения и подожгли его. Я видел еще 6 подобных бараков, сожженных таким же способом.

Далее подсудимый Рецлав показывает, что он видел эти сожженные бараки и знает, что и в них были также сожжены трупы людей, умерщвленных в «газовом автомобиле».

Прокурор. – С какой целью умерщвленные в «газовой машине» сжигались в бараках?

Рецлав. – Это было вызвано тем, что назначение «газовой машины» должно было держаться в строгой тайне, поэтому и следы ее работы – трупы – должны были быть сожжены.

Прокурор. – У меня вопросов к подсудимому больше не имеется.

Председатель. – Подсудимый Рецлав, в каких оккупированных советских городах вы работали?

Рецлав. – Я был в июне 1942 года в городе Житомире, работал в 560-й группе тайной полевой полиции. 560-я группа тайной полевой полиции была придана к штабу шестой германской армии, и вместе с этой группой я был в городах Иваньков, Передела, Лубны, Полтава.

Председатель. – Были ли вы в Житомире?

Рецлав. – В Житомире я был со второй половины июня до сентября месяца.

Председатель. – Во всех этих городах вы тоже занимались уничтожением советских людей?

Рецлав. – Да, во всех этих городах группа «ГФП» – тайной полевой полиции – проводила аналогичную деятельность.

Председатель. – Сколько было уничтожено советских людей в тех городах, в которых вам приходилось бывать?

Рецлав. – Только тайной полевой полицией в городе Житомире было уничтожено примерно 5–8 тысяч человек. Точную цифру я затрудняюсь назвать.

Председатель. – На предварительном следствии вы называли количество истребленных советских людей также в Переяславе и Лубнах.

Рецлав. – Да, называл, но в этих городах уничтожением советских граждан занимались органы СД. Мне известны следующие данные: в Киеве было уничтожено 35 000 советских граждан, в Лубнах – 4000, в Переяславе – 2000. В отношении Полтавы я сведениями не располагаю.

Председатель. – В уничтожении какого количества советских граждан вы принимали непосредственное участие?

Рецлав. – При моем участии в