Крах дипломатического «Согласия» - Александр Владимирович Быков

В это же время в соседнем кабинете календарные нововведения в России описывал и поверенный в делах Великобритании:

«Конечно, это хорошо, сколько можно носиться с архаичным календарем, придуманным еще в Древнем Риме при Юлии Цезаре. Вся Европа уже давно живет по более точному времени, и век от века Россия, которая держалась за старый календарь из-за каких-то условностей своей ортодоксальной веры, все больше отставала от реальности, к началу XX века уже на 13 суток. В общем-то это символично, русские вообще отсталая нация. Надо же, хоть что-то большевики сделали правильно. Однако, скорее всего, это приказ из Берлина, ведь правительством Ленина возможно руководят оттуда. Как быть тем, у кого были куплены билеты на несуществующие числа, назначены встречи? Нет, даже это большевики не могли сделать цивилизованно, в Англии бы готовились к подобному переходу несколько лет, зато предусмотрели бы все».

Линдлей поднял голову от стола. Посмотрел на свет, чтобы глаза не уставали. Это упражнение рекомендовал ему доктор.

«Отменили одну путаницу, создадут новые, – подумал поверенный в делах. – Сколько раз в мире во время революций меняли календари и всегда возвращались к исходному варианту.

В такой религиозной стране как Россия наряду с гражданским календарем одновременно необходимо менять и церковный. Иначе непреодолимые противоречия приведут большим проблемам с верующей частью населения.

Но большевики, кажется, предусмотрели и это. Они отделили церковь от государства и теперь формально не могут вмешиваться в её дела.

Слава правителям Англии, в Соединенном королевстве эти вопросы решены давно и окончательно, но, к сожалению, не везде. В Ирландии остались католики, и как результат – деятельность Шинфейнеров[12].

Линдлей вспомнил, как летом 1917 года Керенский пытался шантажировать короля Георга V тем, что вступит в переговоры с ирландскими сепаратистами. Ему, видите ли, не понравилось, что король принял русского эмигранта генерала Гурко и говорил с ним на политические темы!

Тема эмиграции из России в Британию была актуальна всегда. Туманный Альбион с его либеральным мировоззрением не отказывал в убежище многим, гонимым на родине. И Россия занимала в этом списке одно из важнейших мест еще со времен публициста Александра Герцена.

В Англии политические противники режима не только находили радушный прием, но и имели возможность заниматься антиправительственной деятельностью.

Так было издавна, так остается и теперь. Но не всегда эмигранты, которых так любезно принимало Соединенное королевство, платили ему взаимностью.

Линдлей только что получил депешу из Лондона, в которой говорилось, что Великобритания возражает по поводу назначения дипломатическим представителем в Лондоне товарища Петра Михайловича Петрова, сотрудника Наркомата иностранных дел. Это тот самый Петров, друг заместителя Троцкого по наркомату Иностранных дел Георгия Чичерина.

В декабре прошлого года из-за задержания в Англии этих двух революционеров разгорелся дипломатический скандал, стоивший многих неприятностей британской стороне. Теперь Чичерин – заместитель наркома, а Петров – сотрудник наркоминдела на ответственной должности.

Линдлею сообщили, что Петров не только большевик, но и видный член Британской социалистической партии, и его пребывание в Лондоне грозит обострением отношений с английскими профсоюзами и лидерами рабочего движения. В 1917 году, находясь в эмиграции, он был арестован за пораженчество и сидел в английской тюрьме. Петров обладает неуравновешенным характером и даже, говорят, лечился на нервной почве.

«Сколько всяких проблем, и каждую надо решить так, чтобы не навредить интересам Соединеного королевства», – думал Линдлей.

– К вам капитан Кроми, – в кабинет постучал дежурный клерк.

– Просите, – махнул рукой Линдлей.

В кабинет вошли двое. Кроми и какой-то русский, скорее всего военный.

– Господин посланник, я с удовольствием представляю вам нашего друга, господина Смыслова. Он много помогал мне в известном военном мероприятии, и сейчас, когда дело там близится к завершению, верный союзническому долгу готов выполнить новые поручения.

– Добрый день, – Линдлей улыбнулся и протянул Смыслову руку. – Мне характеризовали вас как человека с трезвыми политическими взглядами и желанием помочь союзникам в спасении России от большевистского ярма.

– Вы мне льстите, господин посланник, мои возможности в этом плане крайне ограничены.

– Ну что вы, при надлежащей поддержке все может измениться. Я пригласил вас по одному деликатному делу. Вы когда-нибудь занимались сбором конфиденциальной информации?

– Отчасти, в бытность свою студентом исторического факультета я изучал архивные документы. Там было немало интересных фактов о знаменитых фамилиях, которые представляли их не совсем в благородном виде. Бояре Салтыковы, например, травили царскую невесту, а князь Пожарский судился за право сидеть за столом ближе к царю, чем его прямые родственники.

– Это средневековые дела, нас же интересует современность. Буду откровенен. Некто журналист по фамилии Семенов вышел на нашу военную миссию и предложил купить документы о сотрудничестве большевиков с немецким Генеральным штабом. Это серьезные обвинения, которые требуют доказательств.

Лично я, находясь в России довольно продолжительное время, не сомневаюсь в том, что без внешней поддержки малозначительная партия не смогла бы в кратчайшие сроки организовать работу по привлечению на свою сторону огромных масс населения, обеспечить себе поддержку и осуществить военный переворот, но для мировой общественности нужны неопровержимые факты в виде показаний участников, и еще лучше – финансовых документов. Семенов, по его утверждению, такие документы имеет и желал бы продать их правительству Его Величества Георга Пятого.

Линдлей сделал паузу.

– Я бы хотел, чтобы вы, Смыслов, навели справки об этом человеке и по возможности о происхождении его материалов. Нам нельзя ошибиться, купить фальшивку и стать посмешищем на весь мир. В этом случае мы дадим большевикам козыри обвинять союзников в предвзятости.

– Это похоже на политический сыск, – сказал Смыслов, – я не юрист, в полиции не служил, опыта не имею.

– Тем не менее, ради блага своей страны вы должны нам помочь.

– Я могу подумать? – спросил Смыслов.

– Сутки, не более, – вмешался в разговор Кроми, – дело срочное и не терпит промедления.

На том и расстались. Смыслов отправился домой на квартиру к генералу Мизенеру, где его ждала очаровательная Лиза.

Кроми поспешил по своим делам, а Линдлей сел за чтение дипломатических бумаг.

Новостей было много. Социалист Гендерсон, который приезжал в Россию прошлым летом и чуть было не поломал карьеру Линдлея из-за мнительности супруги посла, Георгины Бьюкенен, снова напомнил о себе. Он послал Ленину телеграмму с приглашением принять участие в конференции социалистов в Лондоне, и Ленин предложил отправить туда все того же Петрова.

«Совершенно невозможно иметь дело с большевиками! – думал Линдлей, – им говорят, что Петров персона «нон грата», его не хотят видеть в Великобритании, а они продолжают настаивать на его кандидатуре»!

Поверенный в делах после долгих размышлений пришел к выводу, что для выполнения