От преддверия коммунизма до Крещения Руси. Новый московский летописец. 1979-1988 - Пётр Георгиевич Паламарчук

Естественным отношением ко всем этим внешним перестановкам и неизменно падающему уровню жизни стали все новые и новые байки, общее число которых сделалось огромно.

Объявление на столбе: «Пропала собака, порода такса, возраст три года, окрас черный, сука, блядь, невозможно жить в этой стране!»

Почему в Союзе так опасаются СПИДа? — А потому что и глазом не моргнешь, как заразится население: ведь все здесь делается «через жопу»!

Невдалеке от ГУМа прохожего, обвешанного коробками, ловит экспресс-телекамера и пытает: «Вы, конечно, приезжий?» — «Ну». — «Отлично! А откуда вы к нам, простите, за покупками прибыли?» — «Ну из Тамбова». — «Превосходно! А вот ответьте, пожалуйста, на вопрос, который всех нас тут волнует: нет ли в Тамбове антисемитизма?» — «Да в Тамбове давно уже нихуя нет!!!»

У Горбачева в кабинете раздается звонок по «вертушке». Голос с характерным брежневски-маразматическим произношением любопытствует: «Михаил Сергеевич, ты к нам скоро собираешься?» — «Что вы, Леонид Ильич, покуда не к спеху».— «Ну кок знаешь; и все-таки, когда намылишься, то захвати, будь другом, ложку». — «Чего-чего?!» — «Да ничего такого, ложку к обеду; У нас тут старшим за столом Николай II, взял да отобрал прибор — говорит: жри, падло, серпом и молотом!»

Засыпает человек летаргическим сном и пробуждается лишь в 2000 году. Выходит на улицу, смотрит: народ прилично одет-обут, прилавки добром ломятся. Заходит в колбасный отдел — батюшки-светы: сотня сортов, и свободно! Он все-таки недоволен и спрашивает: а есть ли у вас такая «любительская» за два двадцать, которую утром купил — а к вечеру она уже позеленела? — Не-ет, — отвечают ему удивленно. — Мы такою отравой даже коммунистов в тюрьме не кормим!

Что такое социализм? — Самый длинный путь к капитализму.

А после всех таких баек вполне достоверной — и вместе отнюдь не смешной — выглядит проговорка Рыжкова в 1989 году, что к 1988-му недостача государственных средств («дефицит баланса») дошла до ста миллиардов рублей.

ГРОЗНЫЕ ПРЕДВЕСТИЯ. Пользуясь ослаблением единовластия, стали образовываться многочисленные сообщества, организации и даже прямо другие партии. Появились «Народные фронты» сперва на национальных окраинах, а затем и в России; в мае основалась дерзкая партия «Демократический союз» под главенством двух евреек В. Новодворской и Е. Дебрянской. В июле появилось наиболее крепкое благодаря своему католицизму литовское движение «Саюдис». Всего по официальным сведениям существует уже 30 тысяч «неформальных объединений», в которых состоят 70 миллионов человек.

До сих пор правительство боится зарегистрировать сообщество в защиту памяти репрессированных (там есть два движения: пострадавших только при Сталине — и более широко мыслящих, распространяя начало к подлинному виновнику) под названием «Мемориал». Его «неуказные» участники начали раскрывать перед лицом страны и мира места массовых захоронений уничтоженных людей: в белорусских Курапатах под Минском, в Москве на Калитниковском и Донском кладбищах и в Строгине, под Киевом, где останки цинично названы были «жертвами фашизма» (что, впрочем, в сокровенной глубине точно) и так далее.

Начальство же тихою сапой, разузнав, что впредь придется проводить законы через полусвободно созванный Съезд депутатов и Верховный совет, в ускоренном порядке приняло указы, сильно утесняющие организацию митингов и одновременно расширяющие полномочия спецвойск МВД. Все это вызвало резкую отповедь в 1989-м.

Главною угрозой самому существованию государства его граждан стала раскачка его по межнациональному признаку. Это подтвердило горестное предсказание, напечатанное Солженицыным в 1974 году в сборнике «Из глыб»:

«Нашу страну уже нельзя поджечь классовой ненавистью — столько пролито крови, и так уже обанкротилась теория классовой борьбы… — но национальной ненавистью… поджечь очень легко, она почти наготове к этому самовоспламенению; и поэтому наши заботы должны быть направлены к тому, как острейшую эту национальную проблему — особенно острую в СССР, не допустить до взрыва, не допустить до пожара, избежать междунациональных столкновений».

В феврале начались стычки на почве неприязни между армянами и азербайджанцами в небольшой Нагорно-Карабахской автономной области. Постепенно они задели за живое две большие республики: Армения приняла решение принять в свой состав эту область, а возбужденные азербайджанцы устроили резню армян в городе Сумгаите. Пришлось «Москве» брать НКАО под центральное управление — но спор зашел в тупик, и выхода из него покуда что не видно. Вслед за тем занялись столкновения между грузинами и абхазами на Кавказе, между казахами и кавказцами на восточном берегу Каспия, в Средней Азии между высланными Сталиным турками-месхетинцами и узбеками, в Прибалтике и Молдавии между коренными жителями и русскоязычными переселенцами… Причем еще наперед следует заметить, что за «притеснения со стороны оккупантов», как часто кричат представители окраинных народов, ответственность должны нести не русские — ибо в Российской империи подобного рода противостояния были далеко не столь зловещи — а теория Маркса и ее проводники, от которых равно страдали и жители России, и их соседи; кстати, как выясняется, русские понесли самый большой ущерб.

Вдогон межнациональным бедствиям пошли еще и посланные стихией: взлетели на воздух вагоны под Арзамасом, оставив воронку с десятиэтажный дом; взорвался поезд в Свердловске, уничтожив окрестные дома; сошел с рельсов «скорый» Ленинград — Москва, сделав множество людей сиротами.

Но главным напоминанием людям оказалось страшное землетрясение 7 декабря в Армении, когда в разгар прений с азербайджанцами вдруг тряхнуло города и селения, погубив около 25 тысяч человек и оставив сотни тысяч без крова. Казалось, такого размаха беда должна остудить суетные страсти — однако она утихомирила их совсем ненадолго. А кто-то из разобиженных москвичей обронил: армянам на помощь поспешил весь мир, и это здорово — ведь помогают пережить последствия мощного стихийного бедствия; но вот у нас в России уже семьдесят лет как происходит медленный оползень — а хоть бы кто внимание обратил…

ПРЕДВЕСТНИКИ ВЫЗДОРОВЛЕНИЯ. Но были и явления свойства явственно положительного. Горбачев завел переговоры в Женеве о выводе войск из Афганистана (в немалой степени к этому побудила не только осознанная невозможность выиграть войну с народом, который не желает быть насильно закабаленным, но и такая как будто прозаическая вещь, как поставка партизанам запускаемых с рук противосамолетных американских и английских ракет «Стингер» и «Блоупайп»: они принялись щелкать «борты» как семечки и довольно быстро нанесли чрезвычайно болезненный ущерб). 14 апреля были подписаны соглашения об «урегулировании конфликта», по которым к 15 февраля 1989 г. все советские солдаты вернулись на Родину. После этого ожидалось, что режим быстро падет,—