Искупить кровью! - Роман Романович Кожухаров

Еще один взрыв, не такой силы, как первые два, разметал пулеметное гнездо на вышке, стоящей вплотную к лесу. Скорее всего, удачный бросок гранаты.

Безоружные арестанты, пригнув головы, пытались найти хоть какое-нибудь укрытие. Но на открытом пространстве подразделения сделать это было сложно. Одна за другой загорелись палатки арестантских рот. Черные тени и силуэты мелькали на фоне разгорающегося пожара. Офицеры и часть солдат из вооруженного взвода прижались к деревянному зданию штаба. Они залегли по кругу, пытаясь организовать какое-то подобие обороны. Сквозь нарастающий грохот выстрелов доносились крики команд, раздаваемых офицерами. Среди них выделялся истеричный голос капитана Шваба.

XI

Отто, Марк и еще несколько арестантов из их роты укрылись за бидонами, выстроенными возле грузового полугусеничного «Даймлера» с походной кухней, и оказались отрезанными от основой группы арестантов.

В это время еще огрызавшиеся очередями вышки заполыхали в ночи яркими факелами. Все внимание нападавших сосредоточилось на державших оборону вокруг здания штаба. Окруженные, видимо, понимали, что попали в ловушку, но мысль, что враг со всех сторон, делала их отчаяннее. Наконец враг обрел видимые формы. В проемы, образовавшиеся с трех сторон периметра забора после взрывов гранат, просочились черные фигуры нападавших. Они действовали умело, перебежками добирались до безопасных укрытий, постепенно окружая основной очаг обороны.

Бой становился все ожесточеннее.

– Нам нужно оружие… – процедил Отто.

На территории плаца лежали тела убитых и раненых. Большинство из них были арестанты. Но возле некоторых лежали винтовки и «шмайсеры». Но добраться до них не представлялось возможным. В их сторону укрытый гусеничными траком грузовика подползал один из конвойных. В полумгле, освещенной заревом горящих палаток, рассмотреть солдата можно было с трудом. Ясно было одно – он из охраны, так как полз он со стороны валяющихся в пыли трупов. В бликах пламени тускло блестел вытянутый корпус «шмайсера», который он тянул за ремень.

На всякий случай решили подстраховаться. С трофейным «шмайсером» могли вполне ходить и русские. Как только он приблизился к колесу грузовика, Марк и Отто повалили его, прижав спиной к земле. Марк не сдержался, матерно выругавшись. Это был Фридрих.

Он нервно засмеялся и затараторил скороговоркой, быстро-быстро, о том, что надо обороняться. Он все время добавлял слово «товарищи», словно видел в этом «комраде» спасительную соломинку. Марк с Отто продолжали прижимать конвоира к земле.

– Это Фридрих… – как-то странно, опять матерно выругавшись, прохрипел Марк двоим арестантам. Отто видел, как изменились лица всех троих. Они с невидящими глазами оттолкнули Отто и накинулись на конвоира. Точно испугались, что кто-то может отнять у них миг исполнения самого заветного, казавшегося несбыточным, желания – скорой на руку, но кровавой мести.

Отто понял, что этим троим лучше сейчас не мешать. Он отполз на шаг и прижался спиной к холодной стенке бидона, слыша, как в грохоте боя хрипит и бьется о землю тело Фридриха. Тот сразу понял, что его ждет. Со звериным остервенением он вдруг завертелся, судорожно закрутился на месте, точно сквозь него пропускали электрический ток. Но руки и тела арестантов, изможденные, обессиленные побоями и голодом, присосались к нему, точно камни, налившись нечеловеческой, животной силой мести. Один держал его за руки, коленом со всей мочи, на какую был способен, вдавливал ему пах и живот, второй стиснул хрипящее горло. Марк, вырвав из руки агонизирующего автомат, бил тяжелым цевьем по лицу, по глазам, по губам, по носу.

Голова Фридриха превращалась в кровавое месиво. Она еще дергалась, хрипя и агонизируя, словно пыталась увернуться от ударов. Все трое делали свое дело молча. Руки Марка методично и резко опускали автомат на лицо охранника, и стук постепенно становился все более хлюпающим. Он прекратился только тогда, когда тело Фридриха перестало шевелиться.

Двое других арестантов все наваливались на убитого, вдавливая в землю его шею и руки.

– Все, все… – просипел Марк, обессиленно отвалившись на спину. Худющая его грудь тяжело вздымалась и опадала, беспомощно пытаясь набрать воздуха.

– Все… он… мертв – повторил Марк.

Он все никак не мог отдышаться. Но те двое точно не верили, что уже «все», точно хотели еще хоть чуть-чуть продлить минуты мести.

XII

Марк кое-как вытер автомат о китель убитого:

– Вот, Отто, ты хотел автомат…

Он протянул Отто оружие. Рукоятка и цевье были еще теплыми от крови конвойного.

– А я возьму сапоги…

Отто передернул затвор и выглянул из укрытия. Черные тени все плотнее обступали обороняющихся. Оставшиеся в живых укрылись в доме и палили из выбитых окон и дверного проема.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес Марк. – Я думаю, что нам не стоит ввязываться в этот бой. У меня нет ни малейшего желания вступаться за такую скотину, как капитан Шваб. Или наш дубовый садист-полковник…

Двое остальных арестантов согласно закивали головами.

– Я не об этой лагерной сволочи… – отрезал Отто. – Нам надо решать сейчас, как быть дальше…

– К русским в плен я не пойду… – угрюмо добавил один из арестантов.

– Надо попытаться вырваться… – произнес Отто. – Ты говорил, что неподалеку стрелковый полк?..

Он обращался к Марку.

– Да, – ответил тот. – В нескольких километрах, за лесом… Только… кто их знает… Может, там русские. Может, они прорвали фронт? А если даже и наши… Чтобы потом опять отправили в полевую штрафную роту? Опять побои и голод? Чем раньше сдадимся, тем лучше…

– Если придем с оружием, есть шанс, – не согласился Отто. – И на крупный прорыв русских не похоже… Вряд ли это регулярные части… – шептал Отто, кивая головой в сторону стреляющих. – Они бы так не возились. Скорее всего, небольшая разведгруппа. Просто качественно спланировали операцию…

– Да, похоже, что так… – кивнул Марк, но как-то странно глянул на Отто.

XIII

Вдруг новый звук, лязгающий и низкий, добавился в трескучую канонаду боя. Здесь он был настолько неожиданным, что Отто не сразу осознал то, что сразу угадал шестым чувством. Лязг гусениц и рокот мотора… Танк! Машина ворвалась на территорию, проломив забор и на ходу круша постройки и технику, подминая трупы, лежащие на плацу.

Не доезжая нескольких десятков метров до здания штаба, он остановился. Башня развернулась в сторону бревенчатого строения. Отто, как и другие арестанты, ошарашенный появлением русского танка, в немом остолбенении ожидал, что вот-вот выстрелит пушка. Но, видимо, экипаж решил, что тратить снаряд на такое хлипкое строение не стоит.

Одна за другой в бревна вонзились несколько очередей, выпущенных из танкового крупнокалиберного пулемета. Светящиеся нити, выплюнутые из бойницы танка, методично и плавно налипали на бревенчатые стены здания, проникали внутрь, хлестали по крыше. Здание