Между молотом и наковальней - Михаил Александрович Орлов
Книгу Между молотом и наковальней - Михаил Александрович Орлов читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышав об ордынцах, Шолохов кинулся на площадь. Над городом поплыл зловещий звук набата. Пришла беда, отворяй ворота. Люди заметались, собирая скарб, ибо отстоять город не рассчитывали. Вскоре на реке показались ордынские суда, и Симеон бросился к своим ладьям.
– Гребите, ребята! Не жалейте сил да молите Господа о даровании нам спасения, – хватаясь за весло, крикнул он.
Достигнув Хлынова, царевич Бектут повел своих воинов на приступ. Замешкавшихся или не пожелавших бежать жителей перебили, но таких оказалось немного. Впрочем, там остались склады, полные заготовленных за зиму мехов, и победители занялись ими. Никто не преследовал москвичей, и те благополучно укрылись в одном из протоков. На следующий день все наблюдали дым, поднимавшийся над лесом, – Хлынов горел.
После ухода Бектута в город начали возвращаться жители, и он наполнился стуком топоров.
– Ничего, на углях репа еще добрее родится, – утешали себя горожане, ища в случившемся, хоть какую-то пользу.
Осенью, запросив подмоги, хлыновцы вместе с устюжанами пошли на волжские города, разорили Казань с Жукотиным, и те на некоторое время перестали упоминаться в хрониках. Набеги на татар превратились для ушкуйников в некое подобие охоты, не зря их называли «походами за зипунами».
Последовало очередное вторжение в Вятку и ответный рейд на Волгу. Обмен походами принес обеим сторонам более несчастья, нежели славы, ибо здесь в полной мере действовал древний завет: око за око, зуб за зуб.
4
Доверив воеводам доставку пленников, Владимир Андреевич Серпуховской чмокнул в щеку свою военно-полевую подружку Анну и ускакал к семье. Ему претило присутствовать при смертоубийстве; хотя в горячке боя случалось всякое, но по складу своей натуры и темпераменту он скорее принадлежал к воинам, нежели к палачам.
Мятежников вели в цепях, время от времени постегивая плетьми для острастки. Некоторые преставились по пути, и их тела бросали в придорожных кустах на обочине. Не способных идти дальше, как правило, не добивали, а оставляли умирать на дороге. Сами подохнут, или ими насытятся стаи волков, следующие по следам армии. Что ждало остальных, никто не ведал. В такой неопределенности крылся неподдельный ужас и ничтожность человеческого существования.
По дороге Шишка не раз мысленно возвращался к Анне. Не могла же она оказаться здесь случайно, и обознаться он тоже не мог… Иногда он постигал некоторые запутанные ситуации чутьем, но далеко не всегда. Однажды, когда остановились на ночлег в одном из сел, он нос к носу столкнулся с ней. Анна, казалось, ничуть не удивилась их встрече.
– Здрав будь, молодец. Ты-то мне и нужен, уж не обессудь, – сказала, цокнув каблучком. – Вечером жди меня у сельской церкви…
Когда встретились, женщина поманила рынду перстом, словно речная дева – русалка. Не зная почему, поплелся следом. Наконец Анна обернулась и спросила:
– Ты, верно, догадываешься, что я тут не случайно. Помнишь бумаги, подписанные тобой? Вот то-то… Мне нужно будет найти тебя в Москве? Как это сделать?
– Мой двор у торга на Великом посаде, но жинка у меня больно ревнива… Коли туда заявишься, она тебе все глаза выцарапает.
«Я тоже была такой», – подумала Анна, но не стала распространяться по сему поводу, а сказала только:
– Коли так, встретимся в полдень на московском торгу на следующий день после прибытия в город. Но где? Я Москвы не знаю.
– У колодца, что у Фроловских ворот Кремля, – предложил рында.
– Хорошо. Буду ждать тебя там ежедневно в полдень. Только не шути со мной, не надо, – заметила женщина и растворилась в вечерних сумерках.
Мятежников в Москве разместили в Замоскворецком и Занеглименском острогах. Дума уже решила их судьбу, чохом, без разбора. Некоторые предлагали ограничиться битьем, считая, что люди перепились, а потому не представляют опасности. Нетрезвое состояние на Руси тогда считалось смягчающим обстоятельством, однако большинство бояр настояло на казни. Суровостью наказания надеялись устрашить тех, кто замыслил недоброе по отношению к Москве, но не сознавая того пробуждали ненависть к этому граду.
Глашатаи в красных колпаках, трубя в рога, объявляли православным, что наутро на торгу казнят изменников, замысливших мятеж против великого князя. Жители Торжка крест на верность Василию Дмитриевичу не целовали, потому их трудно было назвать изменниками, но это не имело значения. Супостатов надлежало казнить при всем честном народе.
Народу стеклось видимо-невидимо. Прихватили с собой и детей – пусть потешатся, когда еще такое увидят. Последняя публичная казнь в Москве производилась четырнадцать лет назад, тогда усекли голову боярину Ивану Васильевичу Вельяминову на Кучковом поле[98]. Ныне зрелище предстояло пострашнее прежнего, без малого семьдесят душ должны перенестись в неведомые заоблачные пределы по воле христолюбивого князя Василия Дмитриевича…
Городской палач Яков Ноздря не был мастером по усекновению главы. Большей частью он трудился в пыточной, а не у плахи. Это тоже несладкая работенка. Казнь надлежало проводить большим топором, хотя топором сподручней, но тот считался сакральным оружием, и поганить его кровью изменников недопустимо. Это только Вельяминову отсекли голову мечом из уважения к его знатному происхождению и достоинству, на остальных сие не распространялось.
По удару железного била к плахе подвели первого белобрысого, веснушчатого мятежника, с удивлением взиравшего на происходящее, будто оно касалось не его, а кого-то постороннего… Кровь залила помост, возвышавшийся над морем голов. Ну а дальше пошло-поехало…
Несчастных поднимали на помост, подводили к плахе, и глашатай объявлял их вину, у всех одну и ту же. Помощники палача ставили приговоренного на колени. Заплечных дел мастер, кряхтя, поднимал и опускал топор. Иногда приходилось рубить по два, а то и по три раза, дабы голова отделилась от тела. Без этого казнь считалась незавершенной. После каждого обезглавленного Яков Ноздря поднимал отсеченную главу за волосы и показывал ее толпе. Хуже приходилось с лысыми, их он держал за уши. При этом кровь капала на кожаный фартук, оставляя на нем бурые подтеки…
Каждый наблюдавший за этим думал о своем, но мысли большинства были недобрыми, иногда трусливыми или даже злорадными, ибо мало кто жалел несчастных. Ах, христиане, христиане! Все шло своим чередом. С палача ручьем лил пот. Умаялся. Уж не молод, да и здоровье давно подорвано выпивкой, что вполне естественно при такой службе. У Якова Ноздри все сильнее тряслись руки, все чаще он задыхался. Чтобы передохнуть, прерывался, веля помощникам точить топор. «Лучше бы мясника наняли, ему привычней разделывать туши, чем мне…» – думал Яков о князе и его советниках, в бессилии роняя усталые
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Гость Марина16 октябрь 21:59 Не самые любимые герои. Хотя на долю героини выпало много испытаний и вроде бы её должно быть жаль, она должна вызывать симпатию... Ночь наслаждений - Джулия Куин
-
Гость Елена16 октябрь 17:50 Мне хватило начала. Свирепствовала весна!!!??? Это аут! ... Два сапога – не пара - Вита Алая
-
Гость Елена16 октябрь 17:39 пять предложений. Это всë, что я осилила. Писал ребëнок 13-15 лет... Невеста в гробу - Оксана Олеговна Заугольная