Игорь Святославич - Виктор Петрович Поротников

– А тебе не по душе моё главенство?

– По душе, брат, – отозвался Ярослав. – Я же сам уступил тебе первенство над войском. К чему эти упрёки?

– За моими упрёками, Ярослав, стоит правда. Я вот думаю, не много ли для тебя чести сидеть на столе черниговском, ведь ты – трус и ничтожество!

Ярослав вскочил как ужаленный и замахнулся на Игоря.

Но Игорь легко перехватил его руку и толкнул грузного Ярослава в грудь так, что он вновь бухнулся на ложе.

– Неправедны речи твои, брат, – сердито забормотал Ярослав, комкая в руках край одеяла. – По укладу родовому держу я стол черниговский, по старшинству…

– По старшинству, говоришь! – Игорь зловеще прищурился, что-то соображая. – Ну так завтра и в сече стоять будешь по старшинству, в передовом полку. А коль побежишь…

– Не побегу, брат! – торопливо вымолвил Ярослав. – Богом клянусь!

Новый день знаменовал собой новую битву.

На этот раз на помощь Давыду вышел из Друцка Глеб Рогволодович со всем своим воинством.

Много ратников пало с обеих сторон. Ранен был Ярослав. Всеслава чуть живого вынесли из сечи. Игорь получил удар копьём в бедро.

Разошлись войска без явного перевеса, но смолян опять полегло меньше.

За ночь Игорь переправил войско на другой берег реки и с рассветом повелел ставить засеки в тех местах, где была хоть какая-то возможность преодолеть реку вброд.

От Святослава, уже оповещённого о начавшейся войне с Ростиславичами, прибыл гонец, известивший Игоря о том, что рати киевского князя идут к ним на подмогу.

Больше недели стояли полки черниговцев, полочан и их союзников на топком берегу Дручи в ожидании Святославовой рати, перестреливаясь со смолянами через реку.

Едва полки Святослава появились под Друцком, Давыд оставил Глеба Рогволодовича на произвол судьбы, а сам ушёл в Смоленск.

Святослав повелел Ярославу возвращаться в Чернигов. Игорю и Кончаку было велено идти к Вышгороду, чтобы не дать Рюрику захватить этот выгодно расположенный город. Сам Святослав приступил к осаде Друцка.

Не удалось честолюбивому Святославу Всеволодовичу победить в битве гордого суздальского князя, поэтому он решил сгладить свою неудачу взятием Друцка.

Глава четвёртая. Битва на Чернорые-реке

Стоял август.

Рюрик, так и не дождавшись подмоги из Галича, пребывал в беспокойстве, узнав, что Святослав Всеволодович возвращается из Залесья в Южную Русь.

Князья луцкие, видя, что галичане к Рюрику не пришли, а брат его Давыд засел в Смоленске, подняли свои дружины и ушли в Луцк.

– Не обессудь, брат, но супротив силы одной храбрости мало, – сказали они Рюрику.

Рюрик слал гонцов в Смоленск, требуя, чтобы Давыд помог ему оборонить Киев от Святослава.

Давыд послал к Рюрику воеводу Бориса Захарьича с дружиной покойного брата Мстислава, а сам остался в Смоленске.

«Ты искал стола киевского, вот и обороняй его сам, – написал Рюрику в письме Давыд, – а мне смоленский стол дороже, ведь это отчина наша. Здесь отец наш княжил и старший брат».

Рюрик лихорадочно искал союзников, посылал даже к ляхам, но те в своих сварах увязли, поэтому им было не до Рюрика.

После щедрых посулов Рюрику удалось склонить на свою сторону чёрных клобуков и дорогобужского князя Мстислава Владимировича.

Не теряя времени даром, Рюрик двинул своё объединённое воинство к Вышгороду. Город этот до недавнего времени принадлежал Ростиславичам, покуда Святослав Всеволодович не отнял его у них. Ныне в Вышгороде сидел Святославов посадник.

Под Вышгородом Рюрик неожиданно столкнулся с новгород-северской дружиной и ордой хана Кончака. Решив, что это передовой отряд Святославовых ратей, Рюрик бросился обратно к Киеву.

В Киеве Рюрику сообщили о новой напасти. Хан Кобяк с бесчисленным войском вышел из степей, обошёл стороной Поросье и стал станом у Василёва в одном переходе от Киева. Половцы жгли деревни, хватали в полон смердов.

– На Киев нацелился хан Кобяк, – молвили Рюрику его думные бояре. – Меж двух огней мы оказались, княже. Ежели с Кобяком затеем сечу, то на Святослава сил не останется. Коль пойдём со всем войском на Ольговича, тогда безбожный Кобяк беспрепятственно к Киеву выйдет.

– Хоть разорвись! – невесело подытожил воевода Рюрика, Лазарь.

– Что делать будем, брат? – обратился к Рюрику Мстислав Владимирович.

Все находившиеся в думной палате с ожиданием глядели на Рюрика, который в мучительном раздумье барабанил пальцами по подлокотнику трона. Дерзостью завладел он Киевом, так хватит ли ему ныне доблести, чтобы удержать высокий стол киевский?

Рюрик поднял голову и произнёс:

– С Кобяком можно договориться, отступное ему дать, чтоб не зорил земель наших. От Святослава же дарами не откупишься, ему Киев подавай! Стало быть, Святослав – наш главный враг, против него и пойдём.

Тревожась за Киев, Рюрик решил остаться в городе с малой дружиной, чтобы киевляне не подумали, будто он бросает их, страшась Кобяковых полчищ. Все прочие полки и чёрноклобутская конница двинулись к Вышгороду. Рюрик и его воеводы были уверены, что Святослав пребывает там.

Главенство над войском Рюрик доверил Мстиславу Владимировичу.

…Игорь и Кончак после того, как Рюриковы полки дружно показали спину при виде их стягов, преисполнились беспечной самонадеянности. Они и не думали преследовать отступивших без боя врагов. Отойдя от Вышгорода к речке Чернорый, что впадает в Долобское озеро, союзники расположились станом в обширной долине. Игорь решил дожидаться Святослава, который, по слухам, уже пожёг Друцк и теперь находится с войском в Рогачёве, откуда он собирался плыть на ладьях по Днепру до Вышгорода.

Вместе с Игорем находился Всеволод, отпущенный Святославом из-под Друцка. Братья жили в одном шатре. Дружины их тоже устроились на отдых одним общим лагерем.

Всеволод на досуге делился с Игорем впечатлениями от похода в Залесскую Русь. Приходил послушать Всеволода и Вышеслав.

Заглядывал в Игорев шатёр и воевода Бренк, больше всех сожалевший, что поход Святослава на суздальского князя окончился неудачей.

Всеволод не соглашался с воеводой:

– Мы от суздальцев не прятались. Городок Зубцов приступом взяли, многие сёла в верховьях Волги пожгли. Всего-то сорок вёрст не дошли до Переяславля-Залесского, на реке Влене застряли.

– А почему застряли? – с намёком спросил Бренк.

– Так рати суздальские за речкой этой треклятой засеками огородились, не подступишься! – горячился Всеволод. – Мы-то их выманивали и по чести на битву вызывали, а суздальцы ни в какую! И не сражаются, и не уходят.

– Вот и получается, что Всеволод Юрьевич стоянием да терпением одолел Святослава Всеволодовича, – со значением произнёс Бренк. – Хоть и молод князь суздальский, да сед разумом, ибо без