Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

– Все в порядке, Лейси, – успокоила ее я. – Ты просто ела очень быстро и слопала слишком много за раз. Совсем как я.

– Хотите я еще за чипсами схожу? – предложил Клейтон.

– Нет, что ты, от этого будет только хуже.

– Может, вам попить чего-нибудь прохладительного? Я прямо сюда принесу.

Он показал на очередь, от которой отделялись люди со стаканами, орешками и попкорном.

– Давай, – согласилась я, наступив на горло собственной гордости.

Клейтон поспешил прочь и вскоре вернулся, весело размахивая тремя бутылочками. Еще он прихватил с собой попкорн. Попкорн пробудил во мне воспоминания о нашем последнем Рождестве. Мы нанизали попкорн на ниточки с помощью иголки, чтобы сделать гирлянды и украсить ими елку.

Я хлебнула лимонада, ощутив колючие пузырьки газировки, и мне вспомнилось, как мы с папой ездили в магазин за мукой, сахаром и кофе. Папа непременно брал нам что-нибудь на «подкрепиться» – как правило, пепси и орешков. Орешки мы кидали в бутылки и прихлебывали из них по дороге обратно, к маме. Как же переменилась с тех пор наша жизнь. Несмотря на веселье, царившее вокруг меня, мне ужасно захотелось домой.

– Спасибо. Давно я не пила газировки, – призналась я.

В этот самый момент из шатра вышли папа с мамой. Папа пожал руку мистера Купера, и я сочла это добрым знаком. Они направились к нам, и когда подошли достаточно близко, Клейтон встал и протянул папе руку.

– Здравствуйте, сэр. Клейтон Джонс.

Папа смерил его взглядом с ног до головы.

– Я так понимаю, ты и есть та самая знаменитость, которая ныряет с вышки.

– Да так себе знаменитость, сэр.

– Ну что ж, сынок. Выходит, ты самый храбрый парень из всех, кого нам доводилось встречать. Ну, или самый сумасшедший.

– Спасибо, сэр.

Клейтон отвечал папе очень официально, словно на светском рауте. Папа дернул щекой и снова смерил его взглядом, будто никак не мог решить, нравится ли ему мой друг или нет.

– Что ж, превосходно, – с жаром произнес мистер Купер, вступая в разговор. – Вы прекрасно впишетесь в коллектив, – он замолчал и обвел нас глазами. – Похоже, вам не мешало бы перекусить. Если чуток голодный, то вреда в этот особого нет, но приниматься за тяжелую работу на пустое брюхо – тоже никуда не годится. – Владелец цирка потер руки и добавил: – Ладно, ребята, вы тут пока располагайтесь. Клейтон вам здесь все покажет, и где вы будете жить, и где тут можно поесть…

Папа, кивнув, сунул руки в карманы. Мама с отсутствующим видом взирала на царящее вокруг нас веселье. С ее лица не сходило бесстрастное выражение.

Глава 18

– Пойдемте во двор, – сказал Клейтон, – покажу, где тут можно расположиться на ночлег.

Мы проследовали за ним. «Двор» оказался небольшой площадью в окружении палаток, располагавшихся за огромным колесом обозрения. Я такое видела только на картинке, а в реальной жизни оно оказалось еще более впечатляющим.

У шатров сидело несколько работников. Кто играл в карты, кто стирал белье, кто брился перед крошечными зеркальцами, висевшими на столбах, кто просто курил и разговаривал. Кто-то был в гриме, но при этом в обычной одежде. У кого-то на лицах были намалеваны гигантские клоунские улыбки, кто-то был в личине грустных клоунов. Подобное окружение казалось мне страннее некуда. Лейси так на них таращилась, что даже на меня налетела. Мимо прошла девушка – примерно моего возраста, в розовом сатиновом наряде, трико и смешных плоских туфлях. Она вела под уздцы зебру.

– Это Трикси и ее зебра Зиппити-Ду, – показал на девушку Клейтон. – У нее вся семья наездники. Трикси выступает с зеброй и крошечной обезьянкой по кличке мистер Эм. Представляешь, мистера Эм наряжают в красную курточку, и он едет верхом на собаке.

Я покачала головой. В жизни о таком не слыхала. Клейтон помахал Трикси, и она помахала ему в ответ, внимательно при этом нас разглядывая.

– Здоров! – крикнул кто-то. – Это и есть сорокамильники, о которых только и говорят?

Клейтон даже не обернулся.

– Сорокамильники? – переспросила я.

– Да, так у нас называют новичков и тех, кто, скорее всего, не проедет с нами и сорок миль.

– Да мы давно всю округу исколесили, – буркнул папа, – по каждой дороге проехали, даже самой глухой.

Мы шли по присыпанной опилками дорожке, и я чувствовала себя как на ладони, примерно так же, как много лет назад, когда мне пришлось впервые выступать перед публикой. Мне казалось, что на меня сейчас смотрят тысячи глаз. Само собой, вести о нас быстро разлетелись по цирку. Я обратила внимание, как многие задерживают взгляды на Лейси, с любопытством ее разглядывая. Может, все дело было в ее зеленых глазах и рыжих волосах. Так или иначе, я слышала обрывки фраз, явно не предназначавшиеся для наших ушей: «Дикая, как горная серна…», «Эта какая-то особенная… есть в ней что-то…»

Мама шла быстрым шагом, избегая смотреть по сторонам, тогда как папа приветливо кивал то одному, то другому, если кто-нибудь махал нам рукой. Мы остановились возле двух шатров на самом отшибе. Клейтон показал на шатры и сказал:

– Тут раньше жили жонглеры, но они передрались, избили друг друга до полусмерти, и Джонни Купер вышвырнул их вон. Такой дури он тут не терпит.

– Приятно слышать, – сказал папа, посмотрев на маму.

Мама ничего ему не ответила.

– Столовая у нас вон там, – показал Клейтон. – Да вы по запаху найдете, сперва почуете, а потом уж увидите. Ее организовали для нас специально, чтоб мы не ели то, что предназначено для зрителей. Они как-никак денежки за это платят.

– Ясно, – быстро кивнул папа.

– Два раза в день приезжает водовоз. Так что можете набрать воды – и на питье, и на помывку.

– Отлично, – папа потер глаза, как бы намекая, что сейчас слишком устал, чтобы все это запоминать.

Клейтон неловко переступил с ноги на ногу, не смея смотреть в мою сторону. Эх, как было хорошо вдвоем у водопада, как легко и просто! Куда это все делось?

– Ладно, тогда до встречи вечером на выступлении, – сказал он. – Мой номер ровно в восемь. Надеюсь, вы будете рядом, так что сможете посмотреть.

Не дожидаясь ответа, он вприпрыжку направился прочь, а я сделала вид, что мне совершенно все равно. Ну ушел и ладно, подумаешь! Я отвернулась, прежде чем он пропал из виду, заметив, что мама проводила его тяжелым взглядом.

Один шатер был побольше другого. Мама отвела полу в сторону. Внутри обнаружились две кровати-койки. Еще там имелся умывальник, сверху – фарфоровый