Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

тазик с кувшином, а рядом с каждой кроватью по раскладному походному стульчику. На койках лежали сложенные стопкой старые простыни и полотенца. Все это после наших испытаний показалось нам настоящей роскошью. Мама заметила что-то на земле, наклонилась, чтобы рассмотреть получше, после чего поманила к себе папу.

– Что это?

Папа зашел в шатер и вперил взгляд в два крошечных предмета, белевших посреди опилок. Он поковырял их носком ботинка.

– Похоже на зубы.

– О Господи, – ахнула мама и попятилась.

Папа наклонился, взял их в руку, вышел и кинул в сторону деревьев. Мама уставила руки в боки и снова замолчала. Я отправилась в шатер поменьше, располагавшийся позади первого. Лейси двинулась за мной следом. Как только мои глаза привыкли к полумраку, я разглядела две койки – как у папы с мамой, и такой же умывальник с тазиком и кувшином. Лейси плюхнулась на одну из коек. Поднялось облачко пыли, и моя сестра чихнула. Я вышла из шатра. Мама что-то шептала папе на ухо, и как только я показалась, она тут же умолкла. Я понимала – нам предстоит ко многому привыкнуть. По мере того как у меня начал проходить первый приступ восторга, я стала обращать внимание на разные мелочи. Здесь не хватало привычных звуков – шелестящих от ветра листьев и журчания реки. Пение птиц слышалось лишь от случая к случаю, доносясь откуда-то издалека. В воздухе стоял сильный запах навоза. Неподалеку от нас располагались загоны с лошадьми, мулами, парой коз, слонов и одним верблюдом.

Смущали и ошеломляли не только бывшие в нос запахи и хаос, царивший вокруг, но также и осознание, что теперь нам придется работать рука об руку с покрытым татуировками мужчиной, которого, как я слышала, называли Эдмондом, и огнеедом, который выступал под вывеской «Ла Дьябло».

Еще пока мы шли до наших палаток, я увидала бородатую женщину с надписью на шатре, гласившей «Люсиль», и фокусника по имени Морти. А еще я приметила шатер, где выставляли напоказ двухголовую овцу – ту самую, о которой рассказывал Клейтон. Все и вся казалось таким диковинным и чужим, что я просто не представляла, как мы сможем вписаться в этот мир.

– Пап, как ты думаешь, что станут дома говорить люди, если узнают, что мы выступали в цирке?

– Это совершенно не важно, – пожал он плечами. – Главное, мы зарабатываем себе на хлеб. Верно я говорю?

– Да, сэр.

– Нам повезло. Этот Купер сказал, что, покуда цирк здесь будет собирать народ, смысла в переезде нет. То есть во Флориде мы окажемся еще очень нескоро. Это славно.

Дальше чем сейчас я от дома никогда прежде не забиралась. С одной стороны, было интересно, как там живется во Флориде, а с другой стороны, мне, как и папе, не очень хотелось туда ехать. Я подошла к ведрам у палаток и заглянула внутрь. Оба ведра оказались наполнены чистой, прозрачной водой, причем поставили их на самое солнечное место. Я зашла в нашу с Лейси палатку, взяла кувшин и наполнила его водой из одного ведра. Второе ведро я переставила в тень, решив приберечь эту воду на питье.

– Мам, хочешь я тебе наберу воду в кувшин помыться?

– Ну да, – мрачным тоном ответила мама.

Мимо нас прошла, покачивая телесами, полная черноволосая женщина. Она была сильно накрашена и одета в пестрое платье всех цветов радуги.

– Так вы и есть новые певуны? – осведомилась она, остановившись перед нами.

Мама кинула на папу гневный взгляд, словно вопрошая: «Что мы тут забыли?», после чего ответила даме:

– Совершенно верно.

Дама помахала нам рукой. На пухлых пальцах поблескивали кольца.

– Ну здрасьте, коли так. Звать меня Нэнси Коул. Хотя вообще-то мое сценическое (это слово она произнесла как сническое) имя Большая Берта.

– И как вы предпочитаете, чтобы к вам обращались? – кашлянула мама.

Нэнси Коул рассмеялась, отчего ее тело затряслось, будто пошло волнами.

– Раз тут меня все кличут Большой Бертой, то и вы меня так зовите.

– Рада с вами познакомиться, Большая Берта, – со сдержанным радушием промолвила мама.

Большая Берта склонила голову набок:

– Знаешь че? У меня кой чего для вас есть. А ну погодь.

Удивительное дело для женщин ее габаритов, но Большая Берта, оказалось, могла весьма быстро двигаться. Она стремительно куда-то направилась, петляя меж шатров. Мама проводила ее обеспокоенным взглядом.

– Я и представить не могу, что она собирается нам принести, – промолвила мама.

Я тоже терялась в догадках, но должна признаться – меня снедало любопытство. Где-то через минуту Большая Берта показалась снова. Подойдя к маме, она сунула ей в руки два куска мыла.

– Сварено по французскому рецепту, – сообщила толстуха. – Это вам навроде подарка в честь первого рабочего дня.

Мама чуть улыбнулась краешком губ:

– Ох, спасибо вам большое. Это так мило с вашей стороны.

– Мой муж Уолтер в Джорджии держал небольшую мыловарню. У меня этого добра еще навалом. Из всех подарков только мыло мне и дарил, пока был жив, упокой Господи его душу.

– Я очень сочувствую вашей утрате, – промолвила мама.

Большая Берта в ответ лишь небрежно махнула пухлой рукой:

– Да ладно. Он же не вчера дал дуба, а пару месяцев назад. Взял да рухнул замертво, вот и весь сказ.

– Какой ужас.

– Может, гуляшом траванулся? Я его как раз гуляшом покормила. Да кто теперь уже разберет, царствие ему небесное!

– Отравился гуляшом? – мама выпучила глаза.

Большая Берта прикрыла рот ладошкой и хихикнула:

– Может, и гуляшом. На меня как глянешь, так думаешь – эта толстуха, видать, славно умеет кашеварить, но я в этом деле ни в зуб ногой.

Папа раздраженно кашлянул, видимо желая, чтобы Берта поскорее откланялась, но мама, неправильно его поняв, принялась нас представлять. Показав на нас рукой, она произнесла:

– Это моя семья. Мой муж Уильям, моя дочь Лейси, старшенькая, и Уоллис Энн. У меня был еще сын, но…

Протрубил рог, и Берта перебила маму:

– Рада знакомству и все дела, но мне надо бежать. Перерыв закончился. До встречи.

Мы проводили Берту взглядами. Двигалась она так, что дала бы фору любому человеку, уступающему ей размерами в два раза.

Когда она скрылась из виду, мама задумчиво произнесла:

– Что-то она не особо сильно переживала о кончине супруга. Или мне показалось?

– Твоя правда, – согласился папа.

Меня же больше всего интересовал подарок Берты.

– Можно мне кусок мыла?

– Интересно, зачем она рассказала про гуляш? – задумчиво спросила мама, отдавая мне мыло.

Папа пожал плечами, ну а я, взяв пахнувшее розами мыло, зашла в нашу с Лейси палатку. Наклонившись над тазом, я стала медленно лить