Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

развивал М. К. Сидоров. При этом, признавая наличие у себя предшественников в деле освоения морского пути в Сибирь и неизменно высказывая им свое уважение1027, М. К. Сидоров никогда не называл среди них Г. В. Колмогорова. Трудно поверить, что М. К. Сидоров не был знаком с его сочинениями, выходившими в популярных столичных изданиях и широко обсуждавшимися в центральной и региональной печати. Возможное объяснение заключается в том, что критика представила Г. В. Колмогорова как демагога и фантазера1028, и потому ссылки на его сочинения могли только повредить М. К. Сидорову, которого его оппоненты, к слову, также считали большим выдумщиком. В отличие от М. К. Сидорова Г. В. Колмогоров не перешел от слов к делу, его мечтания о прекрасной Сибири будущего не вышли за рамки риторических условностей. Напротив, М. К. Сидоров приложил огромные, пусть и далеко не всегда достаточно продуманные и результативные усилия для воплощения своей мечты об установлении Сибирского морского пути.

Эта сама по себе чрезвычайно трудная задача, решение которой было равносильно крупному географическому открытию, могла быть выполнена лишь при условии налаживания внутренних путей доставки товаров к вывозным пунктам и соответствующего оборудования последних. Иначе говоря, экспорт сибирских товаров морским путем предполагал осуществление целого комплекса мероприятий, за организацию которых в начале 1860-х годов и взялся М. К. Сидоров.

4.2. «Возбудить соревнование между мореплавателями»: кто поплывет в Сибирь?

4.2.1. «2000 фунтов стерлингов… владельцу первого корабля, который войдет в устье Енисея»

Казалось, М. К. Сидоров располагал всем необходимым для осуществления своей дерзновенной мечты – открытия морского пути в Сибирь. У него были средства, необходимые для строительства или приобретения судов, в том числе современных пароходов. Он обладал опытом организации полярных мореплаваний, приобретенным в Печорской компании. Единственное, чего недоставало М. К. Сидорову, были люди – он никак не мог отыскать моряков, у которых имелось бы достаточно профессиональных навыков и желания для осуществления его прожекта. Положение М. К. Сидорова осложнялось тем, что изначально он представлял свое предприятие как исключительно «русское дело», однако на практике ему пришлось обращаться за помощью к иностранным специалистам и тем россиянам – представителям имперской периферии, – чья «русскость» требовала дополнительных обоснований. В 1860–1870-х годах в евразийской части Арктического Средиземноморья (термин А. Н. Пилясова1029), от Ливерпуля до Туруханска, М. К. Сидоров развернул масштабную кампанию по привлечению российских и зарубежных моряков к открытию морского пути в Сибирь. Вопреки центростремительной версии имперской истории, согласно которой «элита ядра и созданное ею государство доминируют над периферийными элитами и обществами, выступая в роли посредников в их важнейших взаимодействиях и управляя ресурсными потоками от периферии к ядру и обратно»1030, пример М. К. Сидорова показывает, что существенную роль в освоении имперской периферии играли горизонтальные связи и выстраиваемые на их основе межрегиональные – в том числе и международные – взаимодействия. Вместе с тем исследование рекрутинговой компании М. К. Сидорова дает возможность глубже раскрыть и некоторые аспекты оппонирующей «централизаторскому» подходу «новой истории империи», провозглашающей, в частности, что в имперской системе отношений число акторов всегда больше двух1031, но на деле часто замыкающейся на обсуждении того, чего хотел центр и как местные силы реагировали на политику центра1032. М. К. Сидоров выступал в качестве третьей стороны в коммуникации имперских властей и местных сообществ, небезуспешно претендуя на роль самостоятельного, пусть и не всегда удачливого актора. Не менее важно и то обстоятельство, что в силу дефицита внутренних человеческих ресурсов М. К. Сидоров активно привлекал к открытию морского пути в Сибирь и иностранных мореплавателей. Таким образом, он действовал на пересечении внутренней, окраинной и международной сфер имперской политики.

12 июня 1862 года М. К. Сидоров предложил вице-председателю ИРГО адмиралу графу Ф. П. Литке принять от него премию в 2000 фунтов стерлингов, которую ИРГО должно было вручить за открытие морского пути через Ледовитый океан в Сибирь «владельцу первого корабля, который войдет в устье Енисея»1033. Адмирал Ф. П. Литке, исследовавший в 1821–1824 годах акваторию и острова Белого и Баренцева морей и сам безуспешно пытавшийся пройти через Карское море к устью Оби на построенном специально для арктических плаваний парусном бриге «Новая Земля», заявил, что установление морского сообщения с Сибирью «принадлежит к числу вещей невозможных»1034. Заметим, что именно благодаря Ф. П. Литке в отечественной географической номенклатуре за Арктическим бассейном закрепилось название Северный Ледовитый океан1035. «Ледовитость» указывала на его труднодоступность для судоходства. Однако М. К. Сидоров не отказался от намерения установить «удобный и дешевый путь к устьям р. р. Оби и Енисея через Ледовитый океан»1036. Как и в случае с поиском трансуральского пути, он был убежден в возможности плавания к устьям Оби и Енисея на том основании, что, как он полагал, этот путь использовался в древние времена. Предания о плаваниях новгородских купцов на Обь были широко распространены на Севере Европейской России1037. М. К. Сидоров часто обращался к ним, как, например, в своем докладе в Санкт-Петербургском отделении ОДСРТМ 3 ноября 1875 года:

В наших летописях есть известие, что из города Холмогор ежегодно несколько лодей ходили в реку Обь и далее до реки Енисея, где торговали сукнами и другими товарами. Они проходили через Югорский шар, отделяющий остров Вайгач от материка; потом вдоль материка по Байдаратской губе к р. Мутной; вверх по р. Мутной шли бечевою 8 суток, потом через 200 саженный перешеек перетаскивали суда в Зеленое озеро; а из него входили в реку Зеленую и плыли ею до Обского залива. Отсюда они плавали в Тазовский залив и на р. Таз в город Мангазею или через волок в р. Блудную, текущую в р. Турухан, приток Енисея1038.

Вдохновляясь образами глубокой старины, М. К. Сидоров в то же время делал ставку на новейшие достижения в области кораблестроения и гидрографии1039. Во-первых, он предлагал использовать суда современного типа – пароходы. «Если многие экспедиции [к устьям Оби и Енисея] и потерпели неудачи, – говорил М. К. Сидоров, – то, по моему мнению, потому что они были совершаемы на парусных судах, на которых лавировать во льдах, в льдистый период Карского моря, конечно, нет никакой возможности, между тем как на пароходах можно избежать многих препятствий и успешнее плавать по Ледовитому океану»1040. Во-вторых, вместо принятого на Севере со времен летописных холмогорских купцов каботажного (прибрежного) и смешанного (морское – волочное – речное) плавания он предлагал высокоширотный маневр – обход Карского моря вокруг Новой Земли, от северной оконечности которой, как полагал М. К. Сидоров, опираясь на океанографические исследования М.-Ф. Мори, благодаря Гольфстриму судам будет обеспечен свободный проход вплоть до Атлантики1041.

В 1862 году в Санкт-Петербурге М. К. Сидоров представил свой прожект «морского пути из устьев Енисея и Оби, кругом северной оконечности