Преклони предо мною колена - Богумил Ржига

Земля летит из-под копыт. Марек скачет впереди. Он прижался к шее коня, тело легче пера, слышит, как стучит сердце, меч занесен над головой. Он чувствует, как у него захватывает дыхание, как будто это мчится не конь, а он сам. Наверное, он придает силу своему коню.

Безопасное расстояние вдруг превращается в расстояние опасное. Марек успевает заметить, что за лесочком движение колдовых повозок внезапно прекращается. Что происходит? Небо и земля затаили дыхание. Укрепления открываются, и из образовавшихся коридоров выскакивают всадники. Прямо против Марека. Но опасность грозит и с флангов. Из лесочка вырвался второй отряд конницы Яна Колды. Мареку нужно бы остановиться и быстро вернуться со своими всадниками в подебрадские укрепления. Так он сохранил бы людей. Но как это может прийти ему в голову? Он оглядывается и видит, что его всадники летят в двух шагах от него. Все лицом к врагу. И Дивиш тоже. Во главе своего отряда. Мечи уже занесены.

Всадники налетают друг на друга. Полная неразбериха. Страшный грохот, разъяренные лица, ржание коней, однако в эту минуту между жизнью и смертью каждый сосредоточен. Марек сражает мечом одного воина, и тот падает на землю. Второй уклоняется от удара, третий падает. Над полем боя витает ужас. Он все усиливается. Множится число убитых.

Где же наша победа? — думает Марек и смотрит туда, откуда можно было бы ждать выручку. На подебрадский лагерь. Но что он может там увидеть? Они бессильны. Подкрепления нет.

Мороз продирает по коже, когда Марек вдруг чувствует опасность сзади. Они могут быть отрезаны от своих. «Конец», — успевает он еще подумать. И в этот момент на его голову обрушивается страшный удар.

С другой стороны ему угрожает еще один вражеский меч, Марек пытается его отразить, но у него ужо не хватает сил. Он чувствует, как меч вонзается ему в бок.

Для Марека бой окончен. Он теряет сознание и падает с коня на землю. Найдут ли его там еще и вражеские копья? Растопчут ли его копыта коней? Это никому не известно. Человек, прижатый к земле, уже почти ничего не значит.

В сознании Марека долгое время лишь темный провал. А может быть, иногда оно озаряется видением фантастического ландшафта с желтым песком и бесформенными валунами или ошеломляющей картины вселенной, усыпанной безлюдными дорогами, иногда же это заросли, через которые нельзя пробраться.

Но Марек потихоньку возвращается к жизни. Фантастические видения вытесняются реальными образами, которые сотканы из воспоминаний. Чаще всего ему видится Тынец с серебряной рекой, Заборжи с романским костелом, апсида которого украшена скульптурой Спасителя, сидящего на радуге, и новая крепость, построенная у слияния Доубравки и Лабы, где его ждет Андела. Марек не может попасть к ней потому, что в реках полая вода. Ему нужно ждать, пока она спадет. Сколько времени ждать? Час, два, день, три дня, неделю? Марек потерял представление о времени. Его время как ящерица, иногда юркое, а иногда оно остановится и пристально смотрит, как движется все то, что временем не является.

Но однажды утром, открыв глаза, Марек видит на стене сруба нечто не имеющее очертаний, красок, то, что можно было бы ощупать: полочку с тарелками и чашками, деревянные ложки, связку выделанных шкурок, меч с большой перекладиной у рукояти, широкий кожаный пояс и шубу из овчины. Даже очаг с грудой дров на другой стороне комнаты ему ничего не напоминает. У этого стола с белой липовой столешницей он никогда не сидел. В сундук с резной крышкой ничего не клал. Где он? Почему он здесь?

Марек хочет приподняться, но голова не слушается его. В боку он чувствует острую боль. Словно туда воткнули кинжал. Ему хочется выдернуть этот кинжал, схватить в кулак эту боль и бросить ее куда-нибудь, но и рука его не слушается. Он едва шевелит пальцем. И даже это движение его утомляет, и он снова впадает в дремотное беспамятство. Хотя это не прежнее беспамятство, теперь он представляет себя выкорчеванным деревом, корни которого торчат снаружи. Сердце пусто, в голове туман, бог бесконечно далеко.

Когда он снова возвращается из небытия и открывает глаза, он видит нечто новое: около стола стоит мужчина и смотрит на него в упор. Смуглое лицо, живые глаза и черные завитки волос. Марек различает улыбку на его лице. Эта улыбка пробуждает Марека к жизни.

— Марек! — окликает его мужчина, словно знал его всю жизнь.

Марек слышит его, хотя после долгого беспамятства звуки ему кажутся странными. Может быть, Марек слышит собственные мысли.

Марек приподнимает верхнюю губу, пытаясь улыбнуться.

— Не падай духом, — говорит ему незнакомец. Действительно ли он незнакомец? У Марека мелькает мысль, что он его уже где-то видел.

— Ты меня помнишь?

Мареку хочется кивнуть, что он его помнит, и одновременно покачать головой, что он его не помнит. Но ни одно из этих движений он сделать не в силах. Его глаза глядят на смуглого человека, но, по существу, они обращены в глубины своей памяти.

— Я Брич, — называет мужчина свое имя. — Вацлав Брич. Помнишь, как в керском лесу я прибился к твоему отряду? И как меня потом допрашивал пан Иржи.

Еще бы Марек не помнил этого балагура. Он оказался шпионом, но Марек был тогда рад, что пан Иржи отпустил его с миром.

— Что ты тут делаешь? — с усилием произносит Марек первую фразу. Ему кажется странным, что в комнате сидит шпион. Но почему-то ему это не противно.

— Я здесь дома, — смеется Вацлав Брич.

Марек не возражает. Ему даже кажется, что Бричу подобает жить именно в такой вот комнате. Этот человек так опасен при лунном свете и такой домашний в полумраке. Сияют его глаза и блестят зубы.

— А что здесь делаю я? — В Мареке начинает пробуждаться жизнь, которая выражается прежде всего в любопытстве.

— Тебя ранили, и ты упал с коня. Здесь ты поправишься, придешь в себя.

В сознании все сразу проясняется. Он видит, как скачет навстречу вражеской коннице, как бьется с первым воином, как падает и пытается схватиться за гриву коня.

— Где я?

— В замке, в Находе. Вот была у меня работка дотащить тебя сюда. По дороге ты несколько раз умирать собирался, — смеется Брич.

— Умирать? А почему? — не понимает Марек, но веселых слов Вацлава Брича не пугается.

— Я, собственно, не знаю, почему нужно умирать, — уже серьезно отвечает Брич. Он быстро