Вторая смерть Эди и Вайолет Бонд - Аманда Глейз

Видя, что Эди не спешит ничего брать, листовку с громким вздохом забрала Руби, буркнув что-то благодарственное. Женщина снова одарила их долгим оценивающим взглядом, кивнула и вернулась на свой угол высматривать прохожих.

Когда они снова двинулись по тротуару, Руби посмотрела на листовку и, тихо присвистнув, отдала ее Эди.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАВЕНСТВО!

По адресу

Шестая улица, 52.

ЛЕКТОР – МИСС ЛОРА ДЕ ФОРС.

Тема – НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ в отношении МИССИС ДОРОТИ ДРАЕР.

Федеральное подразделение Женской суфражистской ассоциации.

Суббота 22 марта.

ТРИ ЧАСА ПОПОЛУДНИ.

ПРИГЛАШЕНЫ ВСЕ!

Едва Эди успела дойти до последней строчки, как Вайолет выхватила листовку у нее из рук и принялась зачитывать вслух. На имени Дороти Драер она замолчала и покосилась на Эди:

– Это та, которую?..

– Которую заперли в сумасшедшем доме за использование препаратов против зачатия, – вмешалась Руби. – Да, это та самая.

Эди с Вайолет переглянулись, и между ними пробежало что-то невыразимое словами.

– Я читала про нее в «Дейли Юнион», – продолжила Руби, качая головой. – Муженек-кретин взял и запихнул ее в лечебницу для душевнобольных. И плевать, что врач предупредил: мол, еще один ребенок ее убьет. И на то, что теперь некому заботиться о двух детях, которых она родила раньше.

Сестры согласно кивнули: они хорошо осознавали, что государственная система позволяет мужчине-опекуну – мужу, отцу или брату – запереть женщину в сумасшедший дом практически без единой причины.

Руби кивнула на листовку.

– Эди, сходи завтра. До представления у нас весь день свободен. А этой темой как раз могут заинтересоваться духи, не находишь?

Руби выгнула бровь, и Эди в ответ дернула уголками губ.

Если способность Вайолет общаться с духами хорошо сочеталась с тем, чего публика привыкла ждать от медиума, дар Эди был куда менее… эффектным. Когда ее дух переходил из жизни в Завесу смерти, тело оставалось. И она прекрасно понимала: знай изобретательный руководитель труппы мистер Хадл о ее даре – даже он не нашел бы предлога собрать плату за честь наблюдать, как кожа Эди холодеет и бледнеет, а сама она как будто погружается в сон.

Так что Эди придумала другой способ отработать свое место в труппе. И тут ей очень пригодился ее совершенно не подобающий леди интерес к политике. Она читала лекции в состоянии транса.

Это было, в общем-то, довольно несложно. Эди выходила на сцену и объявляла зрителям, что сейчас призовет одного из великих мыслителей. Само собой, давно почивших. Кого-нибудь почтенного вроде Аристотеля, Джорджа Вашингтона или Декарта. Или из уважаемых политических умов, Бенджамина Франклина там или Джона Локка. Одну особенно взбаламутившую слушателей речь она произнесла голосом старого мудрого моряка по имени Джед, которому надо было хорошенько выговориться.

На самом-то деле не было большой разницы, кого именно Эди вызовет. Главное, чтобы он был мертв и желательно мужского пола, – тогда Эди могла вещать почти на любую тему, на какую пожелает, и публика приходила в восторг. Эди нравилось думать, что толпу вдохновляет ее красноречие – как ни иронично, она выработала его в оживленных теологических спорах, которые некогда вела с отцом. Но, разумеется, куда вероятнее было то, что толпа попросту наслаждалась новизной зрелища: молодая необразованная девчушка говорит громкие слова, которые ей неоткуда знать.

Вайолет вернула сестре листовку, и Эди снова пробежала глазами текст.

Историю Лоры де Форс она прочитала в «Первопроходце» еще до того, как отец узнал, что она подписана на политическое издание, и отменил подписку. Сперва Лора, как и Эди, была медиумом и ездила по стране с лекциями в состоянии транса, приписывая свои мысли и идеи духам, с которыми якобы говорила. Но потом она совершила немыслимое – подала в суд на Гастингсский колледж права в Сан-Франциско: тот отказал в приеме ей и другой женщине. Подала в суд и выиграла. Теперь Лора де Форс была знаменитым адвокатом, и, когда она выступала перед толпой, все знали, что ее слова принадлежат только ей самой.

Закусив губу, Эди сложила листовку и убрала в карман.

– Боюсь, мне не стоит, – сказала она. – Если мистер Хадл узнает…

– Ерунда, – перебила Вайолет. – Откуда он может узнать?

Эди помотала головой.

– Вай, риск того не стоит.

– Да ну тебя с твоим риском! И вообще, когда ты сама проповедуешь равенство со сцены, его все устраивает. Ну увидит тебя кто-то на лекции про равенство, и что?

– Его все устраивает, когда равенство проповедует дух Бенджамина Франклина, – поправила Эди. – Сама знаешь, он просто печется о пользе дела. Если кто-то решит, что идеи принадлежат нам, билеты перестанут покупать.

Вайолет поджала губы, но спорить не стала. В этом-то и был подвох лекций в состоянии транса. Да, они давали Эди свободу публичных выступлений, какая и не снилась большинству женщин, но стоит кому-то заподозрить, что мысли и аргументы рождаются в ее собственной голове, все и кончится.

– Будь рядом матушка, – начала Вайолет, – она бы хотела…

– Но ее рядом нет. – Эди поймала взгляд Вайолет, подняла брови и быстро, но со значением стрельнула глазами в сторону Руби, пристально за ними наблюдавшей.

Вайолет сжала губы в тонкую полоску, отвернулась от Эди и сосредоточенно уставилась вперед, недвусмысленно давая Эди понять, что просьбу закрыть тему она уяснила, но ей не нравится, когда ее прилюдно затыкают.

Натянув на лицо улыбку, Эди развернулась к Руби и поспешно перевела разговор. Через минуту она уже смеялась: Руби рассказала, что один клиент так стремился поймать ее на мошенничестве, что нанял фотографа, который должен был посреди сеанса выпрыгнуть из-за шелковой ширмы, – в итоге он так перепугал одного из гостей, что тот вскочил из-за стола и расколотил бесценный фарфоровый сервиз.

Но, даже прилежно улыбаясь рассказу Руби, при взгляде на сестру Эди невольно ощущала давящее чувство потери. Лицо Вайолет было напряжено и замкнуто, а ведь меньше часа назад на нем играла сияющая улыбка. Тогда она смеялась, и ветер раздувал ей волосы. И просила Эди ни за что ее не отпускать!

3

Наутро Эди проспала допоздна, а когда проснулась, Вайолет уже не было. На столике между их кроватями лежала записка: «Утром встречаюсь с мистером Биллингсли. Увидимся вечером. В.»

Вчера вечером, во время сеансов внизу, в салоне, между сестрами висело напряжение. Клиенты, конечно, ничего не заметили. Они с Вайолет уже поднаторели выступать единым фронтом, даже когда не ладили. Но если Вайолет