Серенада для Нади. Забытая трагедия Второй мировой - Омер Зюльфю Ливанели

Но как только я снова принялась читать, меня охватило чувство бессилия и изумления перед существом под названием «человек». Первое, что мне встретилось, – это сообщение о том, как двое молодых людей, прыгнув в холодную воду, попытались добраться до берега, но были схвачены и возвращены назад.

Мне даже захотелось в какой-то момент бросить читать. Все равно Макс уже рассказал мне свою историю. Да и Керем, поскольку не понимал, что ищет, расположил информацию беспорядочно, иногда повторяясь.

Я быстро скользила глазами по тексту, пропуская некоторые места. Теперь, благодаря всему, что я читала ранее и что слышала от Макса, во время чтения у меня перед глазами оживали образы.

К примеру, я могла представить, как пассажиры видели за бортом медленно удаляющийся берег. Дойдя до строк о взрыве «Струмы», я отложила бумаги и зажмурилась, но в воображении все равно возникали страшные картины.

Тем не менее, делая усилие над собой, я старалась разглядеть доброе в существе под названием «человек».

Так, было приятно узнать, что гибель «Струмы» вызвала целый ряд протестов.

Эту часть я читала уже внимательно: инцидент вызвал напряженность в отношениях между Еврейским агентством[113] и Верховным комиссаром Палестины сэром Гарольдом Макмайклом, который был главным противником выдачи виз пассажирам.

Спустя несколько дней после затопления «Струмы» в палестинских еврейских поселениях на стенах массово расклеили плакаты следующего содержания:

«РАЗЫСКИВАЕТСЯ сэр Гарольд Макмайкл, Верховный комиссар Палестины, за убийство 800 беженцев, погибших в Черном море на корабле “Струма”».

Но главным виновным считали Уолтера Эдварда Гиннеса, барона Мойна, ставшего министром по делам Ближнего Востока, который оказывал давление на турецкие власти, чтобы те не позволили высадить пассажиров «Струмы» на берег. Лорд Мойн был застрелен 6 ноября 1944 года. Задержанные по обвинению в убийстве семнадцатилетний Элияху Хаким и двадцатидвухлетний Элияху Бейт-Цури были повешены 22 марта 1945 года в каирской тюрьме. На вопрос суда, почему они это сделали, оба ответили:

– Мы отомстили за «Струму».

А на верховного комиссара подмандатной Палестины Макмайкла в августе 1944 было совершено покушение.

Далее я прочитала, что спустя годы стала известна причина подрыва «Струмы».

В начале 1960-х прокуратура Франкфурта обратилась к военному историку Юргену Роверу с просьбой выяснить, кто затопил корабль. Работая в архиве немецкого флота, Ровер изучил все документы и записи с начала войны до февраля 1942 года, касавшиеся «Струмы», и пришел к следующим выводам: подводные лодки Германской Дунайской флотилии в эти дни еще не выходили в Черное море. А военным кораблям, дислоцированным в Варне, было поручено сопровождать итальянские танкеры, обеспечивая их безопасность, причем 20–28 февраля 1942 года они еще не приступили к выполнению задания. Из всего этого следовало, что «Струму» затопили не немцы.

Во время своего исследования Ровер связался также с заведующим кафедрой военной истории академии военно-морского флота СССР и узнал, что в дни, когда произошла трагедия «Струмы», в районе находилась советская подводная лодка Щ-213, которая 24 февраля 1942 года торпедировала некий корабль в 14 милях к северо-северо-востоку от Босфора, не сумев его идентифицировать.

На следующей странице было сказано, что тогдашний премьер-министр Турции Рефик Сайдам, выступая с речью в Великом национальном собрании 20 апреля 1942 года, коснулся и катастрофы «Струмы»:

Мы сделали все, что было в наших силах, и не несем никакой ответственности – ни моральной, ни материальной. Турция не может становиться родиной для людей, которых не приняли другие страны. По этой причине мы не могли оставить их в Стамбуле. К сожалению, они погибли в результате несчастного случая.

Я отшвырнула распечатки. Больше узнавать было нечего. Это было массовое убийство. Правительства Британии, Румынии, Германии, Турции, Советского Союза сговорились и погубили семьсот шестьдесят девять невинных, а затем закрыли эту тему, чтобы больше не вспоминать.

Об этом и говорил Максимилиан: «Всякая власть виновна».

Его выслали из страны, чтобы он не расследовал это преступление, не пытался приоткрыть глухую завесу, скрывавшую произошедшее. В этом же его заподозрили, когда он спустя годы неожиданно снова приехал в Турцию, и приставили к нему агентов спецслужбы. С этим же был связан интерес англичан и русских.

Какое отношение имели ко всему этому ассистент университета Максимилиан и тихая студентка Надя? Они должны были жить вместе спокойно и мирно, делать научную карьеру, растить детей и быть счастливы.

Размышляя об этом, я вдруг вспомнила про ноты «Серенады». Мне непременно нужно было их отыскать. Найти «Серенаду» для меня теперь означало сопротивляться всему мировому злу, войнам, вражде, всем властям.

Согласно собранной информации, ноты «Серенады» вместе с делом профессора из Стамбульского университета и другими документами с большой долей вероятности хранились в нацистских архивах в Германии.

Я встала, чтобы собрать разлетевшиеся листы, которые недавно швырнула. На кухне тоже надо было прибраться. Идя по коридору, я увидела Керема за компьютером. «Кажется, я его совсем забросила», – пришло мне в голову, и сердце сжалось. Я подошла и положила руку ему на плечо. Он будто не заметил.

– Поможешь мне?

Он не ответил, лишь поднял голову и вопросительно посмотрел.

– Сможешь найти, где находятся архивы нацистов? Мне очень нужно, а я уже слишком старая, чтобы искать в интернете, мой умный сынок справится лучше.

Он рассмеялся, было видно, что мои слова ему польстили.

На самом деле, я частично знала ответ на свой вопрос, мне уже попадалась эта информация, а детали я могла найти и сама – к поискам в интернете я уже приноровилась. Но будет хорошо дать Керему ощутить свою важность, пусть он думает, что помогает мне. Да он и в самом деле немало мне помог.

Керем сразу принялся искать, а я в знак благодарности дважды слегка похлопала его по плечу и ушла на кухню.

Вскоре он позвал меня и показал, что нашел: как я уже выяснила, архивы хранились в немецком городе Бад-Арользен и назывались International Tracing Service, или ITS, что означало «Международная служба розыска». В интернете были приведены следующие цифры об этой организации:

50 миллионов записей о 17,5 миллиона человек;

суммарная протяженность всех досье, если выложить их в ряд, составляет 26 км;

232 710 метров микрофильмов;

106 870 микрофиш;

11,8 получивших ответ запросов и обращений с момента создания службы в 1943 году.

Центр собирал сведения о жертвах нацизма и их семьях, чтобы близкие могли получить к ним доступ. Среди семнадцати с половиной миллионов человек непременно должны были находиться Макс и Скурла. Надо было скорее ехать в Бад-Арользен, который находился в сорока пяти километрах к западу от Касселя и славился своими термальными