Русская кампания Наполеона: последний акт (декабрь 1812 г. – январь 1813 г.) - Владимир Николаевич Земцов

поддерживать австрийцев с их левого фланга. Если все-таки Варшаву придется, вопреки всему, сдать, то отступать Шварценбергу следует на Калиш. Это должно будет непременно остановить неприятеля и дать возможность закончить формирование в районе Глогау нового саксонского обсервационного корпуса, а Пруссии – сконцентрировать войска на нижнем Одере[1339].

Наполеон в последние дни января продолжал энергичную деятельность по созданию новой Великой армии, но уже 1813 года. Он был полон решимости продолжать борьбу.

Заключение

После подписания русско-австрийской конвенции о перемирии 30 января 1813 г. события стали развиваться с удивительной быстротой. 31 января русские войска вступили в Плоцк. На следующий день, 1 февраля, корпус П. П. Палена занял Пултуск. 2 февраля Главной квартире Богарне пришлось переместиться из Позена в крепость Глогау. 3 февраля прусский король Фридрих-Вильгельм III обнародовал манифест о созыве волонтеров для создания дружин вольных егерей. 5 февраля Главная квартира императора Александра I и фельдмаршала Кутузова оказывается уже в Плоцке. В тот же день войска Милорадовича переходят Вислу и через два дня заставляют неприятеля сдать Варшаву. Австрийские войска отступают к Нове-Място, поляки во главе с Понятовским – к Петрикау (Пётркуву), а затем к Ченстохову. Корпус Рейнье – к Калишу За ними по пятам идут русские войска.

Тогда же становится очевидным, что французскому гарнизону цитадели Пиллау из-за настроения прусских войск, находившихся в той же крепости и готовых сражаться против Наполеона, придется подписать капитуляцию[1340]. Французский гарнизон по замерзшему заливу двинулся в сторону Бальги[1341].

8 февраля австрийский император Франц I объявляет о своем нейтралитете и обращается к Наполеону с мирными предложениями. В тот же день блокирована крепость Торн. Гораздо дальше австрийского императора идет прусский король. 28 февраля он заключает с русскими договор о мире, дружбе и наступательном и оборонительном союзе. Позже – 17 марта – Пруссия объявляет Франции войну. Своего рода отложенным следствием событий февраля 1813 г. будет окончательный переход Австрии на сторону антинаполеоновских сил и заключение 27 июня 1813 г. в Рейхенбахе союзной конвенции России, Австрии и Пруссии о совместной борьбе против Наполеона.

Очевидно, что полные драматизма события рубежа 1812–1813 гг. были естественным продолжением той череды неудач, которые сопровождали армию Наполеона на протяжении предшествующих им месяцев русской кампании. Но одновременно эти события предопределили характер и исход последующей борьбы европейских сил вплоть до второго отречения французского императора.

Какие факторы в этот переломный момент европейской и мировой истории оказались ключевыми? Попытаемся обозначить те из них, которые, по нашему мнению, определенно вытекают из всей совокупности фактов, безусловно подтверждаемых обширными комплексами исторических документов.

Во-первых, бросается в глаза воздействие тех процессов, которые все более расшатывали основы империи Наполеона. Два ключевых, но вынужденных союзника Наполеона – Австрия и Пруссия – в условиях неудачного для Наполеона исхода русского похода сочли подходящим для себя моментом, чтобы осторожно, но вместе с тем последовательно дистанцироваться от поддержки Парижа.

Во-вторых, французский император, присутствие которого в войсках могло бы до определенной степени сдержать развал армии, вынужден был устремиться в Париж и действовать как глава империи. Только находясь в Париже, он мог восполнить потери, понесенные в ходе кампании 1812 г., и только находясь там, он мог убедить подвластные ему территории, в том числе и саму Францию (вспомним о заговоре К. Ф. Мале!), сохранять верность. Но, передав командование остатков Великой армии Мюрату (как оказалось, выбор был отнюдь не лучшим, но вполне объяснимым), он способствовал тем самым окончательному падению дисциплины и обострению трений среди командного состава армии.

В-третьих, сказалось естественное стремление руководителей Главного штаба в условиях небывалой до того времени катастрофы сосредоточить первоочередное внимание на событиях центрального театра военных действий, нередко упуская из виду процессы, идущие на северном (корпус Макдональда) и южном (Австрийский и Саксонский корпуса) флангах. Преобладание на флангах «нефранцузского элемента» неминуемо должно было привести к интенсивным центробежным процессам отхода пруссаков и австрийцев от неизменного следования в русле интересов Франции. Собственно, и с военно-оперативной точки зрения подобная практика пренебрежения ситуацией на флангах не могла не иметь негативных последствий.

В-четвертых (и этот фактор тесно связан с предыдущим), оставляла желать много лучшего практика передачи информации. Помимо чисто технических моментов, предопределенных погодными, географическими и политическими условиями, сказывалось известное желание Наполеона видеть события в чрезмерно оптимистичном свете. Проявлялась, как мы увидели, чисто человеческая склонность при перемене обстоятельств жизни к лучшему транслировать свое мировосприятие на других людей, находящихся в несравнимо худших условиях.

В-пятых, командование Великой армии явно недооценивало уровень жертвенности, который готовы были проявлять войска противника. Несмотря на тяжелейшие условия, одинаково воздействовавшие как на солдат Наполеона, так и на воинов русской армии, неся огромные потери, российские войска продолжали наступательные действия. Сказалась, без сомнения, и решимость Александра I, разумно полагавшего необходимым довести борьбу против империи Наполеона до конца и установить более стабильную международную систему в Европе.

В-шестых, невозможно игнорировать особенности воздействия на общий ход событий природных и погодных условий. Зима 1812 1813 гг. выдалась небывало суровой на территориях, где шли военные действия. Практически все водные преграды сковал толстый лед, что позволяло почти беспрепятственно форсировать их не только пехотой, но и кавалерией и артиллерией. Морозы, сопряженные с разгулом различных эпидемий (прежде всего эпидемии тифа), нередко оказывали более губительное воздействие на боеспособность войск, в особенности на уже сильно деморализованные части армии Наполеона, чем результаты боестолкновений с противником. Свою роль сыграло и неожиданное потепление в начале января 1813 г., еще более затруднившее движение войск и погрузившее командование Великой армии в состояние неопределенности насчет дальнейших действий.

В-седьмых, нельзя совершенно игнорировать и воздействие личностных моментов. Помимо решимости продолжать военные действия, которую проявили два главных персонажа разыгравшейся драмы – Александр I и Наполеон, важные последствия имели и особенности большинства действующих лиц «второго плана» – Йорка, в конечном итоге решившегося на отчаянный шаг подписания Таурогенской конвенции (поразительно, но все участники встречи на Пошерунской мельнице оказались природными пруссаками!); Фридриха-Вильгельма III, ведущего непростую и тоже очень опасную игру с Парижем; Меттерниха и Франца I, постепенно менявших внешнеполитическую ориентацию Вены; Шварценберга, тонко чувствовавшего смену политических настроений в Европе…

Сложное сцепление характеров, переплетение личностных стратегий, взаимных симпатий и антипатий демонстрировал в тот период и командный состав Великой армии. Метания Мюрата, желавшего то броситься в бой, то оставить армию и умчаться в Неаполь; мудрое и достойное поведение Бертье и Богарне, готовых остаться на своих постах и даже взять на себя ответственность в тяжелейший час распада военного организма; благородство и стойкость Макдональда, который спас остатки своего корпуса от, казалось бы,