Ярослав и Анастасия - Олег Игоревич Яковлев

Глава 65

О том, что его хочет видеть некая неведомая нищенка, которая не говорит ни слова по-русски, Ярославу доложил пан Гневош.

– В лохмотьях, вши по ней скачут. И шо надобно? – изумлялся начальник придворной стражи. – Второй день околачивается.

– Покличь. Может, что важное. Хотя… – Ярослав оглядел чистенькую, светлую горницу, стараниями луцких холопок княгини тщательно вымытую и прибранную, и решил иначе: – Лучше сам я в сени выйду. Сказываешь, завшивела. И на каком же языке она с тобою говорила?

– По-гречески вроде лопотала. Ну да больше по тому, как перстами двигала, уразумели мы кое-что. – Гневош недовольно крутил широкий вислый ус. – Может, прогнать её к чёрту! Мало всякого сброду, что ли, тут в Галиче отирается!

– Погоди. Погляжу, потолкую. Прогнать всегда успеем.

…В тёмной каморе на сенях потрескивала печь. Жёнка, вся дрожащая от холода, одетая в лохмотья, приняла из княжеских рук чару со сбитнем, долго и жадно пила. Затем она шумно высморкалась в подол, поправила сбившиеся на чело курчавые волосы и начала говорить, быстро, взахлёб, отчаянно размахивая руками. Только и ходили перед лицом Ярослава её красные длани с долгими перстами.

«А вшей напрасно Гневош приплёл. Не столь грязная она. И пальцы тонкие и холёные. Не простая баба, землю не пахала никогда», – думал князь, с любопытством взирая на неё и слушая живую греческую молвь.

Он узнал, что зовут эту жёнку Марией, что раньше она жила в Фессалониках и что давно знает некоего евнуха Птеригионита. Во всех подробностях рассказала гречанка, как евнух отравил архонта Ивана, а после явился к ней и заставил уехать в страну угров. Там она должна была совратить короля Иштвана, и ей удалось это сделать. С тех пор прошло почти семь лет, многое забылось, у неё появился сын, но проклятый евнух снова добрался до неё и велел под страхом смерти подложить в питьё королю пару каких-то подозрительных горошин. Она сделала так, а наутро следующего дня люди Птеригионита, два здоровых скопца, велели ей с сыном немедля собрать вещи и следовать за собой. Они перебрались по мосту из связанных ладей через клокочущий Дунай, по свирепо воющей пуште доехали до Унгвара, затем одолели перевал в Горбах. Ночью у привала она услыхала, как один из скопцов предложил убить её и сына. И тогда она решила бежать, бросить всё и уносить ноги. Она слышала, что архонт Ярослав добр и справедлив. У него она ищет спасения и защиты от преследований злобного Птеригионита. Да, она совершила преступление, но это он, евнух проклятый, заставил её отравить короля угров. А в смерти архонта Ивана она невиновна вовсе. Просто оказалась рядом с ним в ту роковую ночь.

Ярослав молчал, кусая губы. Наконец поднял голову, спросил Марию по-гречески:

– Не знаешь ли ты, кто велел Птеригиониту отравить архонта Ивана? Иван – мой двоюродный брат. Он был мне соперником, врагом, но я не искал его смерти. По крайней мере, такой.

Гречанка отрицательно затрясла головой.

– Он сказал только, что это были очень важные люди и что они хорошо ему заплатили. Ещё говорил, будто бы ты хотел привезти архонта Ивана в Галич в цепях. Но нашлись люди, которые не хотели, чтобы он попал в твои руки живым.

– Вот как. – Лицо Осмомысла сделалось суровым. – Попадись мне этот евнух, я бы его обо всём заставил рассказать!

Мария затравленно, со страхом смотрела на грозного владетеля Галича. Это не мальчишка Иштван, не весельчак Иван, к такому не подступишься.

– Я проверю правдивость твоих слов, женщина, – промолвил Ярослав. – Пока я приставлю к тебе стражу. Да, и где твой сын?

– Прошу тебя, архонт, не трогай его! Он спрятан, надёжно спрятан! – воскликнула Мария, заламывая от отчаяния руки. – Он ни в чём не виноват! Я одна виновна! Я была неосторожна, проста и беспечна! За это я наказана!

Ярослав немного смягчился.

Он вызвал двоих холопок, властно приказал:

– Жёнку сию переодеть в чистое.

Стражам-ляхам во главе с Гневошем он велел отвести гречанку в одну из камор и следить, чтобы она никуда не убежала.

«Вот ещё мне забота. Бывшая гетера, полюбовница сопляка Иштвана, приспешница Птеригионита! Но похоже, она не врёт! В самом деле, испугана. А если врёт? Вот так войдёт в доверие, а потом… Меня же этими горошинами и угостит. Не опасно ли держать её тут, в тереме? Хороша собой, соблазнит стражей…»

Мысли Осмомысла прервал громкий стук копыт за окнами. В палату вбежал запыхавшийся Яволод Кормилитич.

– Княже, тамо из угров гонец скорый, Ласло Бабунич, барон!

– Зови его немедля! Послушаем, что скажет!

Барон Ласло, светловолосый молодой муж лет около тридцати, судя по всему, хорват или босниец, сорвал с головы шапку и поклонился Ярославу в пояс. Выпрямился, промолвил по-русски чисто, без акцента:

– Король Мадьярии Иштван Третий почил в Бозе. В стране нашей смута. Но большинство баронов хочет видеть на престоле брата покойного, королевича Белу. Бела сейчас находится в Болгарии и вместе с войском царя Мануила собирается вступить в Трансильванию. Его готовятся встречать с цветами и хлебом, но не с мечом. Одна королева-мать противится этому. У неё есть ещё младший сын, Геза. Его она мечтает посадить на трон. Эта женщина весьма честолюбива и коварна. Не хочет терять власть и хватается за неё зубами.

Ярослав внутренне содрогнулся. Гречанка говорила правду. Птеригионит, а за его уродливой фигурой – Бела и Мануил. Неслучайно Семьюнко, недавно прибывший из Царьграда, рассказывал ему о торжественном приёме у королевича и о речах протосеваста Иоанна. Ромеи дотянулись до Эстергома. Как же ему теперь быть, как поступить? Чью принять сторону?

Королеву Фружину после случая с Фросей он, Осмомысл, тихо презирал. С ней он больше не хотел иметь дела. Но Бела – ставленник Мануила. Не слишком ли опасным окажется грядущее его соседство? Вспоминалась давняя грамота базилевса покойному отцу с проклятым словом «hypospondos»! Ярослав понимал одно: сейчас ему следует отмолчаться. Вмешиваться в угорские дела, открыто принимая чью-либо сторону, ставя под удар своё княжество, он не хотел.

После недолгого молчания он неожиданно спросил Бабунича:

– Отчего умер король Иштван? Вроде бы он был молод и не страдал тяжкими болезнями.

– По всей вероятности, король был отравлен. Незадолго перед смертью он посетил одну женщину, гречанку. Полагают, там ему и поднесли яд. Тем более что та женщина вскоре бесследно исчезла.

Ярослав тревожно переглянулся с Яволодом.

Спросил снова:

– Чью же сторону держишь ты,